ИСТОН

Когда Майя просыпается, она всегда издает недовольный звук, прежде чем открыть глаза, как будто это оскорбление, когда ее отрывают от сна. Это так чертовски мило, что у меня в груди становится смешно. Как только она встает, я бы назвал ее жаворонком, но те первые моменты, когда она борется с сознанием, мне больше всего нравятся.

Она прижимается ко мне сбоку и одной ногой обвивает мою. Она утыкается носом в мою руку, морщась. Затем она издает тихий звук, который я люблю, прежде чем сонно выдохнуть.

— Доброе утро, — прохрипел я.

— Ммм, — отвечает она, все еще держа глаза закрытыми.

Я притягиваю ее ближе, крепче обнимаю, когда она ложится на меня сверху. Мой член уже проснулся, потому что сейчас утро, и это то, что он всегда делает, но когда ее обнаженное тело прижато к моему, он пульсирует еще одним импульсом тепла, становясь тверже.

Все еще не до конца проснувшись, она прижимается ко мне мучительно чувственными движениями, ее тело естественным образом ищет то, что ему нужно. Я стону, кончиками пальцев двигаясь вниз по ее позвоночнику, чтобы обхватить ее восхитительно толстую задницу.

— Продолжай в том же духе, и я собираюсь вставить это. — Мое бормотание грубое, с оттенком сна.

— Мм, пожалуйста, — бормочет она.

— Черт, Майя, — говорю я хрипло, когда она опускается так, что садится на меня верхом, чтобы потереться своей киской о мой член.

Она поднимает голову, глаза прикрыты и полны желания.

— Ты разбудил меня от всех этих прикосновений. Мне снилось, что твой рот был повсюду.

— Это будет через минуту.

С грохочущим звуком я переворачиваю ее на спину и накрываю ее рот своим голодным поцелуем. Прежде чем ситуация накаляется еще больше, кошка прерывает нас оскорбленным мяуканьем. Она хихикает, протягивая руку.

— Прости, Китти. Мы тебя беспокоим?

Кошка остается в конце кровати у наших ног, где она провела ночь, свернувшись калачиком, пока мы ее не разбудили. Кошка разглядывает нас обоих, снова мяукая, прежде чем спрыгнуть на пол.

— Ах, черт. Это ее «накорми меня» мяу, — говорю я.

Майя ухмыляется.

— Ты знаешь, как по-разному она звучит. Мне нравится это в животных — способы, которыми мы учимся общаться друг с другом.

Я собираюсь поцеловать ее еще раз, но она отстраняется, нахмурившись.

— Я все еще чувствую вкус вчерашних напитков. У тебя есть лишняя зубная щетка?

— Да.

Я еще мгновение тру свой член о ее соблазнительное тело, прежде чем позволить ей подняться. Рухнув на подушку, я подавляю рваный вздох от потери.

— Ты не идешь?

Я поднимаю голова. Она стоит на краю моей кровати, беря меня за руку. Ее подбородок опускается, подражая моим манерам.

— Хочешь принять душ?

Я быстро выбираюсь из постели. Она смеется надо мной, когда я чуть не спотыкаюсь, запутавшись в простынях.

— Я собираюсь закончить то, что ты начала.

— То, что ты начал, — дерзит она. — Я не думаю, что ты осознаешь, как сильно ты все время прикасаешься ко мне.

Кошка останавливает меня на полпути, обвиваясь вокруг моих ног.

— Ты хочешь, чтобы тебя накормили, — говорю я. — Хорошо. Иди сюда.

Прежде чем последовать за Майей в ванную, я выпускаю кошку в коридор. Она сбегает по ступенькам, ведя себя так, будто мы не кормим ее столько, сколько она хочет. Кэмерон кивает мне подбородком, почесывая живот, выходя из комнаты, которую мы раньше делили.

— Доброе утро. Ты можешь покормить кошку?

— Да. — Прежде чем спуститься вниз, он кричит с верхней ступеньки лестницы: — Завтрак будет готов через двадцать минут. Быстро спускайся вниз, если хочешь чего-нибудь.

Черт, это не дает мне столько времени, сколько я хочу, чтобы поклоняться своей девушке.

Майя уже была в душе, когда я вхожу. Мысль о том, что от нее пахнет так же, как от меня, после использования моих вещей, вызывает во мне прилив собственнического удовлетворения. Я быстро чищу зубы и присоединяюсь к ней под теплыми струями, проводя руками по ее влажной, покрытой пеной коже, в то время как мое тело прижимается к ее.

Она откидывает голову назад.

— О, привет.

— Привет, красавица. Дай мне это.

Я беру у нее флакон с шампунем и выплескиваю его себе в руку. Нас окутывает пар, пока я втираю его в ее волосы, наслаждаясь тем, как она прижимается ко мне с милыми блаженными стонами.

— Вот она жизнь, — говорит она.

— Держи глаза закрытыми. — Я провожу ее под водой, чтобы ополоснуть, тщательно проверяя, не осталось ли мыла, прежде чем притянуть ее к себе. Мои руки обвиваются вокруг нее, и я целую ее в макушку. — Так будет всегда, детка. Даже когда я играю, ты мой приоритет. Я позабочусь о тебе, несмотря ни на что.

Она не совсем сдерживает удивленный вздох от моего серьезного обещания, наклоняя голову, чтобы посмотреть на меня широко раскрытыми глазами. Я разворачиваю ее и наклоняюсь, желая почувствовать, как мой лоб упирается в ее.

Я уже могу сказать, что происходит у нее в голове. Я научился понимать ее. Черты ее лица искажены, они колеблются между лучезарной улыбкой, которой я одержим, и ее практичной стороной, которая, вероятно, несет какую-то чушь о том, что еще слишком рано говорить о будущем, когда мы были вместе совсем недолго.

Но мне не нужен произвольный промежуток времени, чтобы подтвердить то, что я уже знаю: я люблю ее.

— Истон…

— Тебе не нужно ничего говорить. Я просто хочу, чтобы ты знала, что я полностью с тобой. Это не просто для развлечения, пока я учусь в колледже. Ты моя навсегда.

Ее горло судорожно сглатывает. Она кивает, глаза сияют.

Я напрягаюсь, когда она опускается на колени, не прерывая зрительного контакта. Мой член наслаждается видом ее приоткрытых плюшевых губ.

— Что ты делаешь?

— Теперь моя очередь заботиться о тебе.

Моя рука упирается в стену, и искаженное проклятие вылетает из меня, когда она берет меня в рот. Черт возьми, это влажный, горячий рай.

— Майя. — Со сдавленным стоном моя рука обхватывает ее затылок, пальцы скользят по ее влажным волосам. — Боже, ты такая…

Слова умирают, потому что она качает головой, растянутые губы засасывают меня глубже. Ей удается уместить большую часть моего члена у себя во рту, и это самая горячая вещь, которую я когда-либо испытывал.

Мои бедра напрягаются от того, что она сжимает основание и кружит языком. Она подводит меня прямо к краю, но я еще не хочу, чтобы это заканчивалось. Я хочу заставить ее кончить.

Крепче сжимая ее волосы, чтобы остановить, я поднимаю ее на ноги и крепко целую. Она держит мою челюсть между ладонями и раскрывается для меня с порочно сексуальным звуком в горле. Отрываясь, я прижимаю два пальца к ее губам, мои веки тяжелеют, когда она посасывает их.

Мы оба задыхаемся от желания, когда я наклоняюсь, потирая ее скользкие складки, прежде чем погрузиться в нее. Она выглядит великолепно, щеки раскраснелись, глаза закрыты, рот открыт в беззвучном крике, пока я целую минуту ласкаю ее.

Ее рука опускается и настойчиво дергает меня за предплечье.

— Хорошо. Давай, я хочу почувствовать тебя.

— Я с тобой.

Схватив ее за бедра, я поднимаю ее. Она подавляет удивленный звук, обхватывая меня ногами, когда я прижимаю ее спиной к плиткам. Поймав ее взгляд, я выстраиваюсь в линию и вгоняю свой член в ее киску долгим, непрерывным толчком.

Она сжимается вокруг меня, ее стон эхом отражается от стен душа. Все, что она может сделать, это держаться, пока я трахаю ее резкими ударами, которые приятно и глубоко задевают ее.

Когда она откидывает голову назад, я утыкаюсь носом в ее обнаженное горло, целуя и покусывая, чтобы оставить свой след. Мои пальцы впиваются в нее, и сила моих толчков заставляет ее тело дрожать.