Элайджа: Мило.

Мэдден: Поздравляю.

Кэмерон: Человек, миф, легенда.

Ноа: Ты воспользовался моим предложением?

Кинкейд: Нет. Отправил это только для того, чтобы ты перестал присылать мне каждую вирусную идею предложения, которую видишь.

Истон: Не лги. Ты любишь нас.

Кинкейд: И я часто задаюсь вопросом, почему.

Кэмерон: Отвали, братан. Иди и наслаждайся хорошими новостями со своей семьей.

Кинкейд: О черт.

Истон: Что?

Кинкейд: Я женюсь на Еве. Это делает Дэвида моим тестем.

Я нажимаю на смеющийся смайлик и отправляю, смахивая слезы веселья с уголков моих глаз.

Ашер делает паузу в игре.

— Можем мы поиграть в Mario Kart?

— Да.

Я растягиваюсь на диване, а он садится на подушку перед ним на полу. Мы играем в трех гонках, и я выигрываю все, кроме последней, позволяя ему обыграть меня.

— Теперь я хочу вернуться к игре, — говорит Ашер.

— Значит, ты можешь победить? — Я толкаю его ногой, пока он не смеется.

— Мне нравится побеждать.

— Мне тоже, приятель. Вот.

Он берет мой контроллер и переключается на первую игру, в которую играл. В итоге я прокручиваю социальные сети, пока не вижу случайное видео о козе, которое заставляет меня вспомнить о Майе. Садясь, я просматриваю ее последнее сообщение. Она ничего не сказала мне со вчерашнего дня, когда я отправил ей фотографию, на которой мы с Ашером катаемся на коньках по замерзшему пруду за нашим домом.

Мне не нужно сообщение. Я хочу услышать ее голос. Нет, я хочу увидеть ее.

Нажимая кнопку FaceTime, я жду, ответит ли она, рассеянно потирая подбородок.

Звонок соединяется, и Майя заполняет мой экран. Все, что я хотел сказать, вылетает у меня из головы при виде нее. Эти великолепные карие глаза смотрят на меня в ответ, и ее губы приоткрываются. Ее волосы наполовину собраны в заколку, отчего мне хочется запустить пальцы в ту часть, которая осталась распущенной. Рукава ее куртки шерпа закатаны до локтей.

И на ней моя футболка из университета Хестона, которую я дал ей надеть на вечеринке.

— Привет. — Она застенчиво поглядывает на своих родителей на заднем плане и выходит из кухни, чтобы поговорить со мной. — Счастливого Дня благодарения.

— Да. Тебе тоже. — Я сглатываю, потирая грудь. — Ты уже поела?

— Пока нет. Вероятно, пройдет еще пара часов, прежде чем мы сядем ужинать. Мы всегда обходим график приема лекарств моим дедушкой, чтобы он не выбивался из привычного режима.

— Мило. Мы тоже нет. Мама готовит грандиозный пир, но из-за того, что Ашер начинает проявлять свой человеческий аппетит к утилизации мусора, и из-за меня, мы съедаем остатки к субботе.

— Да, они недолго живут здесь, когда Райан в доме. А мой папа — любитель перекусить в полночь.

Уголок моего рта приподнимается. Мне нравится видеть ее с этой стороны. Такое чувство, что она впускает меня. Вспыльчивая девушка, с которой я месяц назад делил пончики, никогда бы не рассказала мне ничего из этого.

Она не переставала двигаться с тех пор, как ответила на звонок, прогуливаясь из комнаты в комнату. Я вижу большую семейную фотографию, сделанную на закате на ферме, висящую на стене, прежде чем она заходит в кабинет, чтобы взять кусочек сыра.

На плоском экране, установленном над камином, отключен звук футбольного матча, а на заднем плане виден ее брат, растянувшийся на диване.

— Подожди, я должна тебя опустить на секунду. Мне нужны обе руки.

Она тратит время на то, чтобы прислонить меня к чему-нибудь, чтобы у меня было место в первом ряду, где она готовит сэндвич с сыром и крекерами, похожий на мой собственный шедевр ранее. Глупая улыбка растягивается на моем лице, и я ничего не делаю, чтобы сдержать ее.

— Выглядит аппетитно.

Она ухмыляется.

— Это сыр, конечно, он вкусный.

Отправляя мороженое в рот, она берет телефон, удовлетворенно напевая во время жевания. Ее брат появляется на краю экрана, когда встает.

— Это Блейк? — Доннелли наклоняется над ее плечом, щурясь в камеру. — Что за черт? Почему ты звонишь моей сестре?

Я посылаю воздушный поцелуй.

— Просто сказать ей, что я скучаю по тебе.

Он хватает ее телефон с раздраженным ворчанием. Она смеется, толкая его локтем, чтобы увернуться.

— Остановись. Уходи.

— Позже я украду твой телефон, чтобы удалить его номер из твоих контактов, — говорит он.

— У меня все еще был бы ее номер, — жизнерадостно замечаю я.

Брови Доннелли разглаживаются.

— Блейк, если ты сделаешь что-нибудь, чтобы трахнуть ее, я…

Майя усмехается.

— Ладно, хватит об этом, Райан.

Она уходит в другую комнату. Чертовски приятно видеть ее в моей футболке, в то время как майка Доннелли все еще валяется на полу в моей спальне в Хестон-Лейк, отброшенная в угол.

— Хорошая футболка. — Я хмурю брови.

Ее глаза расширяются, и она зажимает края куртки в попытке скрыть то, что под ней.

— Что? Нет, это… я не знала, что это попало в мою сумку.

— Да?

Ее язык высовывается, чтобы провести по губе.

— Я верну это, когда увижу тебя в кампусе.

— Оставь ее себе. Тебе идет намного лучше.

— Я помогала своим родителям готовить все к ужину с тех пор, как встала с постели этим утром. У меня не было времени одеться. — Ее щеки розовеют. — Мне нужно пойти переодеться.

— Ты спал в моей рубашке?

Рот Майи приоткрывается, осознание того, что она подразумевала, появляется на ее лице.

— Да. — Она поднимает подбородок. — Мне нравится спать в большой футболке.

Я сразу же представляю ее сонную и томную в моей постели, одетую только в эту футболку, прикрывающую ее голые бедра. Черт возьми, это хорошая мысль.

— Мм, не говори мне сейчас, детка. В противном случае я никуда не смогу пойти.

— Почему?

— Я собираюсь застрять на диване с ближайшей подушкой или одеялом на коленях, потому что я это представляю. — Мои глаза закрываются от того, как она реагирует, ее ресницы трепещут, а губы приоткрываются. — Теперь ты определенно оставишь это. Ты заявила на это права, так что это все твое.

— Истон, — выпаливает она.

Мне нравится, когда она волнуется. Это мило.

Нас прерывает пожилой мужчина, мимо которого она проходит, пока ходит по дому, чтобы поговорить со мной. Я узнаю его по фотографиям в ее Instagram. Он в кресле, рядом с ним ходунки.

— Вот мой цыпленок. Что ты делаешь?

Нет сомнений в том, как сильно она его любит. Она загорается от этого прозвища. Он протягивает ей руку, улыбаясь, когда она садится, чтобы обнять его.

Боль отдается эхом в моей груди, когда я вспоминаю, как она не выдержала и разрыдалась в моих объятиях, потому что ее дедушка так важен для нее. Я понимаю это, честно понимаю. Проигрыш — это шок для системы и потрясает фундамент всего вашего мира, независимо от того, можете вы подготовиться к нему или нет.

— Разговариваю по FaceTime со школьным другом. Это Истон. — Она наклоняет телефон так, чтобы он мог лучше меня видеть. — Он тоже играет в хоккей. Как Райан. Истон, это мой дедушка.

— Здравствуйте, сэр. Приятно познакомиться, — говорю я.

Он мычить, изучая меня.

— Ты встречаешься с Майей?

Она трясется. Мы отвечаем одновременно.

— Да.

— Нет, дедушка. — Когда до нее доходит мой ответ, ее глаза расширяются. — Мы друзья.

Его взгляд мечется между нами. Хотя на морщинистой коже у него пигментные пятна, а глаза с возрастом становятся молочными, он видит насквозь.

— Ты будешь хорошо относишься к моей девочке, слышишь?

Я сажусь прямее, поправляю волосы, чтобы они лежали ровнее, но это безнадежно.

— Конечно, сэр.

— Хорошо. — Он похлопывает ее по ноге. — Она заслуживает всего мира. Возьми ее покататься верхом, ей всегда это нравилось. Любит животных. И с ними тоже так хорошо. Ты помнишь, как тебя подбрасывали ко мне в гости, цыпленок? Ты брала меня за руку и хотела посмотреть на весь скот.