— Ладно, расслабься. — Мария подошла к Реду и коснулась ладонями его груди. Он посмотрел на нее, в глазах плясали отголоски пламени. Теперь их общего пламени. — Есть и хорошие новости. Мы с огнем все-таки нашли общий язык.

— Да. Я смог разделить его с тобой, дар Небесного огня. — Ред взял ее за руки, поднес к лицу, прижался губами к коже. — Ты моя, Красная, Огненная Королева.

***

Они спускались в подвал. Было прохладно, в воздухе пахло сыростью и плесенью. Голые каменные стены озарялись неярким светом массивных кованых ламп. Тени прятались по углам, клубились темным туманом. Гулко стучали шаги, звук усиливался, отражаясь от каменистых поверхностей.

— Необычное место для занятий. — С усмешкой проговорила Оксана, и натянула на голову капюшон черного плаща. — Девчонки вон на свежем воздухе развлекаются.

— У нас с тобой дар более темный, он требует подобных мест. — Ответил Демиан.

— Когда ты убивал такманов, тебе улица вполне устраивала! — возразила Оксана. В ответ Демиан лишь улыбнулся.

Они вошли в большое помещение с колоннами и куполообразным потолком. Вдоль стен, на деревянных полках громоздились бутылки с вином. Их было великое множество. Непрозрачные стекла тускло поблескивали в искусственном свете. Чуть дальше на деревянных подставках хранились тяжелые дубовые бочки, заполненные, скорее всего тоже каким-нибудь алкоголем. У Оксаны округлились глаза, она внимательно рассматривала винный погреб.

Посередине помещения стояла большая тяжелая металлическая бочка, накрытая решеткой. Из нее доносились странные звуки, скрип, шорох и писк.

— Я сначала подумала, что мы будем выбирать вино. Но потом поняла, что меня ждет вот это недоразумение. — Оксана надула губы.

— Выберем вино позже и отпразднуем, когда у тебя все получится. — Ответил Демиан. — Ничего лучше я придумать не смог.

— Хорошо. — Оксана сквозь решетку заглянула в бочку. Внутри нее копошилась серая масса, скребла маленькими шустрыми лапками, сверкая бусинками глаз, переплеталась лентами хвостов, пищала зло и агрессивно. В бочке были крысы. Целое множество крыс. Зверьки отчаянно бросались на решетку, цеплялись за нее когтистыми лапками, пытаясь выбраться. Мордочки активно шевелились, принюхиваясь, скалились острыми желтыми зубами.

— Мило. — Оксана с любопытством разглядывала копошащихся в бочке зверьков. — И что мне с ними делать?

— Сначала внимательно на них посмотри, попытайся разглядеть тлеющие в их телах жизни. Они должны засиять цветными аурами. Прежде чем забирать жизнь, нужно ее увидеть, — стал объяснять Демиан.

Оксана пристально посмотрела на содержимое бочки. Глаза прищурились. Серые тушки исчезли, их заменили яркие пульсирующие пятна. Некоторые зверьки были тусклыми, сеяли еле заметным темно-синим свечением, некоторые были ярче, горели голубыми или даже желтым огнем. Та крыса, что цеплялась лапами за решетку, и сверлила Оксану глазами, светилась ярко-красным пульсирующим в такт биению сердца светом.

— Вижу! — отозвалась Оксана.

— Теперь потянись к их свету на расстоянии. Пусть черные щупальца дыма окутают твои руки. — Бархатный голос Демиана звучал у нее над ухом.

Черный туман послушно заструился между ее пальцами, окутал кисти рук. Дар давался ей легко. Оксана чувствовала его в своем теле, роднилась с ним и совсем его не боялась. Она вообще теперь мало чего боялась. И крысы точно не входили в число ее новых страхов, хотя раньше она бы с визгом отскочила от этой бочки.

— А теперь коснись ближайшего зверька, и потяни его свет на себя! — подсказывал Демиан. Оксана охотно выполнила его указания. Ей не терпелось увидеть что же, в конце концов, произойдет.

Пальцы коснулись пушистого зверька. Крыса хотела укусить ее за руку, но черные щупальца дыма обвили маленькое тельце. Крыса истошно запищала, попыталась отбиться, неуклюже перебирая лапками, но с даром Матери Смерти бороться было бесполезно. Тельце сжалось, высохло, и безвольной истлевшей оболочкой упало в бочку. Камни душ, на Оксанином ожерелье изменили свой цвет. Яркая бирюза пошла черными разводами. Камни ожили, стали теплыми, они чувствовали вливающуюся в тело хозяйки жизнь, и приветствовали ее. Изменились и глаза Оксаны, яркую радужку заполнили черные точки.

— Неплохо! — Девушка хищно улыбнулась. С этой улыбкой, с подернутыми чернотой глазами, в тусклом свете подвального освещения, в черном платье и плаще с капюшоном, она выглядела дьявольски красивой и опасной. — Хочу всех. Открывай!

— Не боишься? — любуясь черной королевой, спросил Демиан.

— Я больше ничего не боюсь! — Оксана облизала губы. — Открывай!

Решетка со скрежетом съехала с бочки. Внутри поднялся неистовый писк и шевеление, несколько крыс попыталась выпрыгнуть наружу, но от такого опасного хищника, как королева черного дракона спастись было невозможно.

Оксана засунула обе руки в бочку с крысами. Черные щупальца тумана потянулись во все стороны. Они обвивали копошащиеся тела, не давая зверькам возможности сбежать. Крысы пищали, бились в этих смертельных объятиях, но ничего не могли поделать. Их маленькие жизни утекали, тела тлели, сохли, скрючивались. Глаза Оксаны залила чернота. Казалось, что зрачок растекся во все стороны, заняв всю радужку, не оставив ни одного яркого пятнышка. Камни душ тоже почернели и полностью слились по цвету с блестящей поверхностью полинура. Когда последняя крыса была мертва, когда последняя жизнь перетекла к Оксане, а мертвые тельца трухой осели на дне бочки, наступила тишина. Оксана выпрямилась. Сделала глубокий вдох. Энергия огнем растекалась по ее телу. Было хорошо. Черный дым втянулся в кожу. Глаза прояснились. Камни снова стали ярко бирюзовыми.

— Это было прекрасно! — блаженно улыбаясь, воскликнула она.

— Главное не опьянеть от дара и не сойти с ума. — Демиан внимательно наблюдал за девушкой. — Дар Матери смерти заключается не только в том, чтобы забирать жизнь, но и еще в том, чтобы уважать ее и ценить. А еще ты можешь отдать жизнь, которую забрала, ибо смерть — это всегда новое начало.

— А что будет, если я сойду с ума и начну убивать всех без разбора! Вдруг мне так понравился дар, что я не смогу остановиться? — Оксана засмеялась.

— Я буду вынужден тебя убить. — Спокойно ответил Демиан, ни один мускул на его лице не дрогнул. Оксана замерла, с удивлением уставилась на Демиана, а потом рассмеялась.

— Почему-то я тебе верю! Сильный аргумент! — Совсем не обидевшись, ответила она.

— Можно теперь выбирать вино? — Мужчина сменил тему.

— Я думаю можно найти занятие поинтереснее, вино может немного подождать. — Оксана хищно улыбнулась, сбросила плащ на пол, взъерошила рукой пшеничного цвета волосы и подошла к Демиану. Глаз ее лукаво светились.

***

Марина отчетливо осознавала, что с ней происходит что-то ненормальное. Странное ощущение раздвоенности, нецелостности не оставляло ее. После того как она приняла кровь дракона, это ощущение только усилилось. Тихий голосок настойчиво шептал на периферии сознания, она не всегда понимала, что конкретно он говорит и говорит ли вообще, но чужое инородное присутствие не покидало. Казалось, что от ее личности откололи кусочек, и он теперь живет своей собственной независимой жизнью.

Она не помнила, как у нее проявился дар невидимости, хотя Айрен и уверял, что она тогда уже пришла в сознание, и должна была понимать, что происходит, должна была все чувствовать. Попытки повторить данный трюк ни к чему не привели. Марина просто не чувствовала своего дара, не могла до него дотянуться. Каждый раз, когда она пыталась заставить свое тело исчезнуть, голос в голове звучал отчетливее. Марине стало казаться, что дар усиливает его, кормит ее безумие. Она попробовала поддаться голосу, просто ради любопытства. Айрен тогда был рядом, рассказывал про особенности дара и его применение. Марина потянулась к голосу, позволила ему зазвучать громче и он, почувствовав свободу, стал визжать и рваться наружу. Вместе с ним появился страх. Он пронзил тело леденящей волной. Побежал вдоль позвоночника болезненным ознобом. Заставил неметь руки и подкашиваться ноги. Появилось чувство отчаяния, унижения, осквернения. Айрен вместо любви и привязанности стал вызывать страх и отвращение. Хотелось оказаться подальше от него, убежать, спрятаться, забиться в темный угол. Пойти в душ, долго стоять под струями горячей воды, тереть себя щеткой, только бы избавиться от воспоминаний о его прикосновениях. Дар подчинился. Тело замерцало и исчезло. Тошнота подступила к горлу, стало трудно дышать. Голос все вопил, и вопил, скребся и бился внутри черепной коробки. И Марина не выдержала, схватила его и вернула обратно в темную глухую комнату, где ему было самое место. Дар сразу же отпустил ее. Тело появилось опять, видимое всем окружающим. Но как бы Марина не пыталась, она больше не смогла применить данную способность. Без противного назойливого голоса, дар не хотел повиноваться, а значит с чужаком, поселившимся в ее голове, придется договариваться.