Роман осмотрелся. Помещение, в котором его держали, было похоже на сарай. Голые деревянные стены и пол, низкий потолок, окутанный полумраком. В нем стояло еще несколько клеток, но все они оказались пустыми. «Интересно, где те, кто в них обитали, что с ними случилось? Они уже мертвы? И находились ли в них кто-то из его коллег, из тех, кого забрали ранее?»

Роман не мог сказать, сколько времени просидел в клетке. Из-за маленького пространства невозможно было удобно устроиться. От чего тело ныло и болело. Мышцы затекли. К запаху гнили и псины прибавились еще и запах пота и экскрементов. Никакой емкости под отхожее место ему не дали, пришлось справлять нужду в угол. Неразговорчивый мужчина приходил еще раз. Забрал миску и кружку и выдал новую порцию еды, тоже не вкусное отварное мясо. Судя по урчанию в животе, и жажде, между кормежками прошло довольно много времени.

Наконец за ним пришли. Трое мужчин обнаженных выше пояса, громко смеялись и переговаривались на незнакомом Роману языке. Они отворили клетку и бесцеремонно выволокли из нее пленника. Мышцы тут же свело судорогой, и Роман застонал, чем вызвал дополнительный хохот и радость его мучителей. Злость заполонила собой разум, прогоняя и страх и инстинкт самосохранения. Роман дернулся, вырвался у державших его людей, те явно не ожидали сопротивления. И заехал кулаком одному из них по лицу. Раздался глухой дар, треск и сдавленный вскрик, из разбитого носа мужчины побежала кровь. Романа тут же получил удар кулаком под ребра. Он согнулся полам, шумно хватая ртом воздух. Второй удар прилетел между лопаток. Роман зарычал, взмахнул кулаками, пытаясь достать нападавших. Но руки били пустоту. Его пнули ногой под зад. Мужчина не удержался на ногах и полетел на пол, выставляя вперед руки. Кожу на ладонях обожгло. Роман поморщился. Теперь удары посыпались градом. Он застонал от боли, согнулся на полу, закрывая голову руками. Грозный окрик остановил избиение. Мускулистый мужчина невысокого роста вошел в помещение. Нападавшие наперебой стали что-то ему рассказывать, но он очередным грозным рыком заставил их замолчать.

— Значит ты горячий! Это хорошо! — обратился он к Роману, сверля того глазами. — Значит, будет весело. Выводите, что встали!

На улице уже был вечер. Просторный двор погрузился в полумрак. Ворота были открыты нараспашку, демонстрируя каменистую дорогу и силуэты соседних домов. На улице находилось около десяти мужчин. Все обнажены до пояса, все мускулистые и агрессивные. Роман и так не ждал ничего хорошего, от своего заключения здесь, но теперь испугался по-настоящему. Он дернулся, но его остановили, надавили на плечи, заставили опуститься на колени.

— Ночная охота объявляется открытой! — Прорычал Барвин. — Кто поймает и загрызет этого молодца, будет первым трахать новую самку.

Барвин сплюнул на землю и стал раздеваться полностью. Роман смотрел на происходящее совершенно безумными глазами. Он не понимал, что от него хотят, а мысли приходившие в голову были ужасны.

— У тебя будет пять минут форы. — Обратился Барвин к Роману. — Если сможешь продержаться до утра, мы тебя отпустим.

Мужчина широко улыбнулся, глаза его смеялись. По телу прошла необычная сильная дрожь. Пальцы скрючились, мускулы напряглись, вены вздулись. Барвин сжал зубы и запрокинул голову. Под кожей началось непонятное движение, словно перекатывались небольшие круглые шарики. Плоть стала трескаться и расползаться. Но вместо крови из образовавшихся ран полезли клоки серой колючей шерсти. Конечности изогнулись, стали изменяться, ногти заострились и огрубели. Кожа на лице потрескалась, челюсть удлинилась и выдалась вперед, клыки стали прорываться наружу. С другими мужчинами происходило то же самое. Тяжелое дыхание и рычание ворвались в тишину наступающей ночи.

Роман потер руками глаза. «У меня галлюцинации, мне что-то подмешали в пищу!» — мелькнуло в голове. От страха ноги подкосились, приклеивая его к земле. Сердце бешено колотилось.

— А теперь беги! — грубым утробным голосом прорычало страшное существо, бывшее некогда человеком.

Дважды повторять было не нужно. Роман сорвался с места и бросился в открытые ворота. Адреналин распалял кровь, страх гнал его, быстрее, быстрее. Тело не чувствовало боли, забыло о побоях. Он свернул на узкую плохо освещенную улочку и помчался мимо домов. В некоторых горел свет. Роман свернул в один из дворов. Забарабанил кулаками в дверь.

— Откройте! Помогите! — задыхаясь, прокричал он. Но обитатели дома оказались глухи к его мольбам. Он подбежал к следующему и еще к одному. Нигде не открывали. Прям как в тот злополучный день, когда они решили срезать дорогу и поехали через лес.

Каблуки выданных такманами туфель громко стучали по каменистой дороге. Бежать в них было неудобно. Роман остановился, судорожно озираясь по сторонам. Затем ловким движением сбросил мешающую обувь. Наступать голыми ногами на булыжную дорогу было неприятно, но двигаться стало легче, но самое главное исчез выдававший его местоположение стук каблуков.

Роман остановился и затаился в тени разрушенного дома, заходить внутрь он не стал, там могли быть осколки и острый мусор. Повредить ноги не хотелось. Мужчина перевел дыхание и задумался. Надо было срочно придумать план действий. Единственным логичным решением было бежать из города в лес и залезть на какое-нибудь высокое дерево, затаиться под надежной защитой его кроны.

Вдали послышался протяжный волчий вой. От этого звука сердце замерло в груди, мурашки побежали по коже. Отдышавшись, Роман сорвался с места и, пригибаясь, бросился в направлении выхода из города. Босые ноги скользили по гладким камням. Во дворах мелькали размытые тени, но в основном улицы были пустынны.

Серая фигура метнулась из подворотни. Роман дернулся и отскочил в сторону. Острые зубы клацнули в нескольких сантиметрах от его шеи. Большой волк, рыча и скалясь, закружил вокруг него, медленно подбираясь к мужчине. Лапы зверя были напряжены, шерсть на загривке встала дыбом. Желтые глаза смотрели осознанно, по-человечески.

Зверь бросился на Романа. Мужчина попытался уклониться, но поскользнулся и растянулся на земле. От удара воздух выбило из легких. Острые зубы вцепились в ногу, стали рвать податливую плоть. Роман закричал от боли. Горячая кровь побежала по коже, окрашивая грязные белые брюки в алые цвета. Роман был не из тех, кто сдавался. Злость опять застелила глаза. Он стал бить кулаками по рычащей морде зверя. Волк отпустил, клацнул зубами, стараясь схватить мужчину за руку. Время остановилось, ничего больше не имело значение. Даже боль отступила и теперь маячила где-то на периферии сознания. Волк повторил попытку нападения. Зубы впились в ладонь, дробя кости. Роман закричал, и бросился на зверя в ответ. Он навалился на волка всем своим немаленьким весом, стал бить его здоровой рукой. Волк заскулил, но челюсти не разжал. Глаза выхватили на обочине камень. Роман извернулся, выгнулся всем телом, схватил его здоровой рукой. И стал наносить удары по зверю. Затрещали ребра. Волк разжал челюсти, завыл и попытался отползти. Но Роман не позволил. Камень с силой опустился на голову, раскалывая череп, один удар, другой, третий. Волк задергался, лапы судорожно заскребли по асфальту и затихли. Роман отпустил зверя, и привалился спиной к забору, тяжело дыша. Боль в ноге и руке накатывала волнами. Горячая кровь струилась по коже. Белые одежды покрылись красными пятнами. Тело волка стало изменяться, контуры его поплыли, замерцали, и вот уже на каменистой дороге оказалась обнаженная фигура молодого мужчины. Карие глаза безжизненно смотрели в пустоту. Кожу покрывали синяки и царапины. Вокруг разбитой головы разливалась кровавая лужа.

Роман с трудом поднялся на ноги. К горлу подступила тошнота. Тело ослабло и не слушалось. Раненая нога подогнулась, и он чуть было не упал. Боль пульсировала, мешала соображать. Мужчина сделал один неуверенный шаг, затем еще один и еще. «Надо выбраться из города! Надо убежать в лес!» — мысли молоточками стучали в висках.