— Раскройте его для меня, — хрустально пропело чудовище, обернувшись.

Алексея тряхнуло при виде текучего бледного лица, измазанного кровью. Черты двигались, пытаясь сложиться в нечто постоянное и очень знакомое. Щель рта искривлялась, складки, где прятались глаза распахивались шире. Линии застыли, так и не став совершенным ликом человека с фресок.

— Благословение, — пронёсся шёпот среди чёрных плащей. — Дай нам вечности.

— Жалкая пародия, — ухмыльнулся историк, преодолев тошнотворный ужас, узлом завязавший внутренности.

Кошмар из кафе-бара вернулся, а Алексей так рассчитывал, что белый червь лишь привиделся. Оперативник, вставший позади положил руку на плечо. Без тренировок Алексей давно позабыл приёмы из школьной юности, но перехватил ладонью пальцы Семёнова, мгновенно сжал до хруста и развернулся. Колено попало точно в цель.

— Гадёныш, — опер согнулся, падая на колени.

Насладиться маленькой победой Алексей не успел. Витька Смуров, бармен и другие скрутили так, что не шелохнёшься. Он ещё пытался сопротивляться, отдавил чью-то ногу, ударил под рёбра, оттолкнул, но всё напрасно. Казимир аккуратно распахнул куртку историка и расстегнул рубашку, обнажая грудь, отошёл, вежливо приглашая хозяина к трапезе.

— Ваша жидкость не плоха на вкус, но дары и время намного слаще.

Существо перетекло ближе, не утруждая себя созданием лишних конечностей, ему хватало одного подобия руки, чтобы коснуться лица Алексея, пройтись по шее и ткнуться точно в то место, где ярче всего горело огнём стальное веретено. Кожу будто пронзило множеством игл. Алексей втянул губами воздух, сдерживая стон. На мгновенье в глазах потемнело.

— И где же у нас Сакральный Дар, — мерзкая тварь придвинулась ближе, поглаживая, незримо сдирая кожу с тела историка. — Скажи Дзифу правду.

Алексей ощутил, как иглы проникли глубже, терзают, медленно добираются до стального стержня. С сожалением Дзиф отпустил жертву, давая отдохнуть, но успел забрать самую капельку света, вложенного в Алексея при соприкосновении с иконой. Это оказалось невыносимо больно. Намного хуже простого физического страдания. В ушах шумело, и бесполая модуляция голоса беса доносилась словно издалека.

— М-м… Сладко. Я обязательно поделюсь с вами, — тварь вытянулась, чтобы видеть сверху сразу всех своих подданых. — А тебя я буду пить по капле, Алёшенька, — нежный голос звучал ручейком.

— Отравишься, — переведя дух, Алексей выпрямился, понимая, что если бы не руки помощников Дзифа, удерживающие его, то давно бы рухнул на каменную крошку.

— Вернёмся к процедуре, — радостным колокольчиком смеялся белёсый урод.

Он давно позабыл о сохранении нужного облика. Линии тела расплывались, становились просто бесформенной грудой, чуть прикрытой грязными обмотками. Отросток щупальца подобрался к заветному месту, царапая, разрывая без каких-либо следов и повреждений, но Алексей чувствовал, насколько сильно ранен. Неторопливо и болезненно Дзиф тянул нити дара. Несколько заходов, и останется пустая оболочка.

«Да, я же и раньше был такой. Пустой голем. Ничего нового», — с печальной иронией подумал историк.

Мысль придала решимости, но вместо напряжения всех мышц, чтобы сопротивляться, он расслабился. Дзиф не умел моргать, складки, имитирующие глаза широко раскрылись.

— Ты что-то задумал, человечек, — нити света натянулись.

Алексей скрипнул зубами, размеренно считая:

«Один, два, три, четыре…»

Накатила сонная муть. Сквозь неё пробился требовательный вопрос:

— Где Сакральный Дар, глупый человечек? — Тон Дзифа был нетерпелив и захлёбывался от жажды и жадности.

— Ты перебрал, — прохрипел Алексей, чувствуя, как ледяной холод разрастается в груди.

Он помнил, что должен сделать нечто важное, решающее, но жрущий его паразит забирал свет вместе с силами. Боли уже не было. Историк повис на руках сектантов. Ему представлялось, что глаза их горят лихорадочным огнём от желания получить крупицу дара и жизни. Где же команда из Института? Неужели никак не найдут логово? Скоро станет совсем поздно. Никто не сможет помочь.

«Помоги и будешь спасён», — ярким лучом в памяти высветило образ леса на краю поля.

Как вживую увидел Алексей мальчика, стоящего перед человеком со шрамами на лице. Мальчик обратился в приятного молодого мужчину с русой бородкой. Всполох света в его груди коснулся и слабеющего историка.

Красочную картинку точно выдернули из-под фигурок, сменили иной, где дымом закрыло небо. Люди замерли перед горящим срубом. Воины с пиками удерживали хрупкую девушку в изорванной рубахе. Мёртвые тела лежали в грязи. Образ настойчиво заполнял сознание, позволяя на время перестать чувствовать манипуляции Дзифа.

— Нет! — крик отшельника потёк видимыми нитями через пространство.

Бурое пятно расплывалось на льне. Лицо девушки с острыми, правильными чертами побелело. Угасающее всколыхнулось в груди Алексея, горячо забилось последними каплями света, вытягивая отобранное Дзифом. Три потока сливались в единую нить времени. Дева сплетала свои силы с сиянием русоволосого мужчины, а будущее укрепило узлы огнём, отданным Алексеем. Единая связка заполнила все точки по линии времени, вернувшись к историку.

Дзиф взвыл и задёргался, пожелав разорвать связь, но не смог отлепиться от стального веретена. Все его силы и время закручивало в обратном потоке, иссушая, выворачивая наизнанку. В широко распахнутых глазах Алексея отразился искривлённый облик твари. Казимир и остальные адепты секты закричали, заметались по зале. Если бы историк не был так сосредоточен на собственных ощущениях, на нитях и узлах времени, текущих через него, то увидел бы, как меняются полубезумные лица.

— Здесь! Он здесь! — гулко разнёсся знакомый голос, отражаясь от стен.

— Не подходи! — второй был жёстким и требовательным. — Он в связке.

Алексей до капли испил белого беса. Картинка, где рассыпались прахом воины, а дева поднялась, словно и не умирала, поблёкла. Но и реальность он продолжал видеть фрагментами, осколками, которые никак не удавалось соединить между собой.

— Не честно, — последним хрустальным перезвоном прозвучал выдох Дзифа из пустоты.

Пошатываясь, историк всё-таки не устоял, упал на четвереньки, ссадив ладони. В груди жгло обугленной пустотой. Он задыхался.

— Найдите чистое место, — некто совсем незнакомый произносил слова мягко, певуче, но одновременно подчиняя скрытой силой.

Под воздействием этого голоса Алексей поднялся, не понимая, где стоит и куда подевались люди, что недавно терзали слух криками. Потом его повели, заставили сесть. Он оперся о колени, опустил голову ниже. Так стало легче.

— Всё осмотреть. Лишнее убрать. Входы законсервировать, — донеслось в отдалении.

Зашуршала каменная крошка под ногами идущего человека. Звуки приближались.

— Это твоё, Алексей.

Перед глазами возникла рука, держащая перстень, но первое, что заметил историк — такой же символ, только на золоте у самого незнакомца. Алексей потёр лицо, пытаясь сосредоточится и осознать происходящее. Машинально забрал наследие предка, надел. Говорить не хотелось.

— Немного похоже на контузию, да? — Сбоку вынырнул улыбающийся Сашка. — Или как? Расскажешь?

— Не мучай его, — человек сел рядом.

Алексей не успел и дёрнуться, как ощутил сильные пальцы, обхватившие затылок и чужую ладонь, которая легла точно на точку, куда ранее метил бес. Пепел и обломки стержня вспыхнули огненным солнцем. Воздух прорвался в лёгкие.

— Где горожане? — он зацепился за первую же ясную мысль.

— Там, где им положено быть. — Сила от пальцев незнакомца пробивалась толчками. — Всё, остальное само восстановится.

Человек поднялся, обращаясь к Сашке.

— Проконтролируй несколько дней.

— С удовольствием, — никакие испытания, похоже, не могли изменить настроения бывшего попутчика.

Почувствовав силы, Алексей подскочил, чтобы наконец встретиться лицом к лицу с начальником этой всей странной компании. Он понял с кем имеет дело практически тут же, как подлатали. Остро полоснуло недовольством, что его словно вещь передают из рук в руки.