Всё разом обрушилось на Алексея, пронизывая каждую клеточку тела.

— Вот это взгляд, — потрясённый историк не заметил, как произнёс вслух то, о чём думал.

— По-моему, он должен это разрушить, раз уж кое-кто облажался, — прошептал Сашка, в его голосе неожиданно прозвучал металл. — Почему команда не законсервировала объект?

Не веря тому, что слышит, Алексей с недоумением смотрел на Яра, точно от него ожидал опровержения слов не менее диких, чем действия библиотекаря. Всё-таки Ярослав здесь командует.

— Наследили отменно. Весь город нужно полностью проверять, — ледяной тон не оставил сомнений, что с Сашкой он заодно.

У Алексея же физически заболело сердце, когда Воробышев принялся дробить фреску. Прежних разрушений ему показалось мало. Историк не понимал, какие обстоятельства могут требовать уничтожения исторической ценности. И без экспертизы, на основании собственных знаний он понял, что изображение не стилизованный новодел. Ошибки быть не могло. Невольно дёрнулся всем телом, когда отбойным молотком заведующий прошёлся по лику. Яр подставил руку удерживая. Сашка положил сзади ладонь на плечо, сжал, зашептав в ухо:

— Ш-ш, больно, знаю, но необходимо. Всё имеет смысл. Скоро объясним.

Над полом струилась взвесь из мелкой строительной пыли. Воробышев продолжал разрушительные поиски, и Алексей знал, что тот ищет. «Фирмач» был настойчив в желании заполучить «Сакральный дар».

— Уходим, — коротко приказал Яр, проведя ладонью по лицу, будто желал стереть не только налипшую грязь, но и память об увиденном. — Он сам довершит необходимое нам.

Чувство опустошённости не покинуло Алексея. Он думал, что стоит перестать смотреть, мысленно отстраниться от увиденного, и наступит безразличие, но сердце историка не желало забывать. Себе он казался предателем, который не вмешался, не помешал убивать нечто необыкновенное и живое.

Он не сразу сообразил, что Яр направился в сторону музея. Впрочем, покинуть библиотеку они всё равно не могли. Двери оставались заперты снаружи. У Воробышева наверняка был запасной выход.

Знал ли о нём Ярослав? Так или иначе, пришли они сюда по делу.

— Проверь сигналку и замок.

После событий в подземелье и Яр оставался хмурым. Собравшись, отложив в сторону все сантименты, приказы он отдавал коротко и чётко. Сашка ничуть не обижался на строгий тон. Как никогда прежде, Алексей ощутил невидимую иерархию между ними.

Приказ был исполнен. Несколько движений рукой возле замка и по контуру двери удивили историка. Как и на улицах городка, Сашка продолжал «чудить».

«Экстрасенс? Какая организация станет серьёзно использовать сомнительные методы?»

Алексей никогда не верил в тайные знания, магов, колдунов и прочих ведающих, которых немало сейчас развелось. Поэтому и теперь скептически наблюдал за манипуляциями попутчика.

— Нет сигналки. Что за город? Как здесь люди живут? — тот пожал плечами, даже руки развёл в стороны, показывая всю степень собственного изумления. — Замок К342.

Яр уже подносил к двери небольшой металлический цилиндрик. У самого замка приборчик пискнул, внутри несколько раз щёлкнул механизм, будто проворачивался ключ, и дверь осталось только распахнуть.

В помещении музея всё было по-прежнему, как запомнил Алексей. Его спутники быстро и явно целенаправленно осмотрели экспозицию. Сашка с улыбкой обернулся.

— Тебе не любопытно?

— Я видел. Здесь есть фотография прапрадеда, доктора Лукашова.

— Доктор? — Военный обернулся. — Доктор Лукашов — твой предок? — Он смотрел с интересом.

— Это что-то значит? — вкрадчиво поинтересовался Алексей.

Про записи под стеклом он смолчал. Пока не услышит объяснений и слова не скажет. Яр осветил фонарём стену с портретами Смурова и Лукашова.

— Да, похож. — Яр бросил ответ поспешно, будто пресекая дальнейшие расспросы.

Алексей подошёл ближе.

— А ты знаешь, Ярик, что я вижу? — заулыбался Сашка.

Меланхолия его быстро улетучилась. Не мог он долго оставаться в печали. И не поддевать сурового Ярослава никак не получалось. В итоге все выводы историка о субординации между приятелями полетели к чёрту.

— Знать бы, что вижу я, — проворчал военный, водя лучом света по изображениям двух известных и уважаемых в городке людей. — Хватит уже шутки шутить. Видишь же, что дело серьёзнее, чем рассчитывали. Не просто найти и перепрятать в хранилище.

— Ладно-ладно, убедил. На фото промышленника Смурова погляди.

Слова Сашки заинтриговали и Алексея. Вытянув шеи, они всмотрелись в изображение мужчины в дорогом сюртуке. Холёное лицо с фамильными чертами, как напоминание о смотрителе музея Казимире, правая рука свободно лежит на подлокотнике кресла. Довольный жизнью состоятельный человек, но историк не заметил ничего необычного.

— Ну, — нетерпеливо Сашка переступал с ноги на ногу. — Смотри же!

Стремительным движением, Яр полез в недра куртки и извлёк пуговицу, найденную в тайнике на развалинах монастыря.

— Похожа, — редкая для Ярослава улыбка показалась в уголках рта.

И правда, на рукаве мужчины с фотографии в рядок сидели три пуговки, точно сёстры той, что держал в руках военный. Удивительным человеком оказался попутчик.

— Так давно? — Алексей пытался сопоставить даты. — Промышленник очистил тайник, когда Троицкий монастырь существовал в целости и сохранности.

— Запросто, — махнув рукой, Сашка наклонился к стеклянной витрине внизу. — Такого солидного человека мог принимать сам настоятель, спокойно оставить его одного в кабинете или как там у них это называлось. Никто не заподозрит в воровстве ценной вещи.

— Последний настоятель не знал о тайнике, — пояснил Яр.

Они опять переглянулись, когда военный направил свет на раскрытые книги.

— Какая прелесть! — не без сарказма воскликнул бывший попутчик. — Тот, кто раскладывал экспонаты, точно знал, что делает. Это вызов.

Самым внимательным образом Ярослав изучил книги под стеклом, прочитал текст и задумался.

— Мы можем забрать… — предложил Сашка. — Не свитки, так это.

Не ответив, Ярослав углубился в работу с браслетом. Стоя довольно близко, Алексей рассмотрел непонятное устройство, состоящее из одной тёмной, гладкой вставки в кожаную оправу. Когда военный коснулся поля, на нём загорелось несколько зон. Небольшая вставка оказалась поделена на участки, заполненные символами. Яр долго выискивал что-то среди значков, нажимал некоторые из них.

— Нет. Нельзя пока забирать. Вспугнём. — Он опустил руку, и экранчик на кожаном браслете погас.

— Значит, свитки в городе, — Сашка кивнул на дневник доктора Лукашова под стеклом стенда.

Внезапно пол вздрогнул от тяжёлого глухого удара. Трое мужчин замерли. Яр резко погасил фонарик. В глубине комнаты, где громоздились шкафы с витиеватыми узорами на дверцах, утробно заурчало. Сашка медленно протянул руку, мягко провёл ладонью, словно гладил воздух, тяжело выдохнул.

— Разлом, Ярик. Почему я сразу не проверил…

— Шутил много, — огрызнувшись, военный включил фонарь.

Алексей заметил, каким напряжённым стало лицо Яра, губы сжались. Несколько шагов он прошёл так, как будто под ногами было минное поле. Луч света метался между шкафами, полом и аркой потолка. Шорохи и урчание затихали на короткое время, но слышались снова и снова. Тихо откликалось писком. Понять, откуда идёт звук, не выходило.

— Кот, — Алексей вспомнил о грузном питомце, который и в прошлый раз заставил его нервничать, скрываясь на шкафу. — У смотрителя музея. Кот Хонсу на довольствии библиотеки.

— Это он кота так назвал? — изумился Сашка.

— Поглядел бы я на этого кота, — нехорошим, осипшим голосом отозвался Ярослав.

Круг света от фонаря Яра пробежал по паркету, выхватив пустоту между покосившимся буфетом и книжным шкафом. Оба были из тёмного дерева, местами рассохшегося и в пятнах.

— Фу! — невольно вырвалось у Сашки.

— Здесь разлом?