Когда он начал терять терпение, темноту разбавил размытый свет впереди. Жёлтые блики напоминали об огне, разведённом в руинах. Яр остановился.

— Мы не одни.

— Проблема, — кивнул Сашка.

— Теперь совсем тихо. Не желательно, чтобы нас заметили.

Ступая осторожно, мягко, Яр двинулся к огню. Подражая ему, Сашка затопал следом, и тут же был резко остановлен.

— Если слоники будут топать, то останутся на месте.

Чётко обозначилась разница между двумя приятелями. Обученный, натренированный Ярослав и говорливый гражданский, плохо управляющий собственными движениями.

Про себя Алексей старался не думать, понимая, что ходить бесшумно по лесу вряд ли способен. Заранее испытывая досаду, историк сконцентрировался на тихих шагах.

Похоже, язвительность Яра подействовала на всех, сделав внимательнее. Если и хрустнула ветка раз-другой, подумаешь. Мало ли какие звуки бывают в лесу. Маленький отряд, скрываясь, замирал на время. Ветер помог им, создавая шум и перестукиваясь в кронах.

Спрятавшись за густым переплетением кустарника, они стали наблюдать за тем, что происходило возле костра. На фоне пламени выделялась фигура в чёрном. Рядом сидели двое, переговаривались, грели у пламени руки. Первый недовольно бубнил что-то, слов было не разобрать.

— Витька Смуров, — шепнул Алексей военному.

— Кто? — сдавленно переспросил Ярослав, развернувшись в сторону историка.

— Местный, — лишь на мгновенье Алексей задумался, насколько стоит раскрываться перед незнакомым человеком. — Неприятный тип…

Он сказал бы больше, но Ярослав внимательно смотрел в глаза, отчего сделалось неуютно. Сердце нехорошо взбрыкнуло от неприятного чувства пугающей неизвестности, прочитанной в этом излишне прямом взгляде. Казалось, что давит каменной глыбой. Болью кольнуло в висок.

Невольно Алексей сделал осторожный шаг назад, но скользнул подошвами по коряге. Руки сами собой взлетели вверх, хватая воздух и тонкие ветки кустарника. Теряя равновесие, он рухнул навзничь. Листья смягчили и приглушили падение.

Впервые Алексей увидел сложную мимику Яра, но подумал, что ничего хорошего это ему не сулит. Сашка сглотнул назревающий хохот и уткнулся носом в кулак.

— На арене цирка… — едва сдерживаясь, прошептал он. — Эх, Ярик. Меня бы попросил. Коновал.

Яр едва заметно улыбнулся уголками рта. Ничего не понимая, Алексей помотал головой, больше переживая о произведённом шуме. Ему помогли подняться, и компания пристроилась на прежнем месте.

Смуров стоял к ним лицом и махнул куда-то в сторону. Нехотя встали и остальные, походили вокруг костра, поднимая с земли лопаты.

— Клад ищут? — предположил Сашка.

И не ошибся. Люди отошли из круга света в затенённый угол, зажгли фонарь. Комья земли полетели в сторону, лопаты били о камни с противным скрежетом.

— Что знаешь о Смурове? — Яр задумчиво смотрел в сторону развалин.

— Сталкивался пару раз, — поколебавшись ответил Алексей. — Думаю, что дела его не совсем законны. Крутится вокруг городской библиотеки. Говорят, ищет фамильный клад Смуровых.

Он удивлённо замолчал, не понимая, с чего вдруг выложил перед чужаками информацию.

— А я говорил, — радостно встрял Сашка, но был остановлен одним поворотом головы Яра.

— Ищут, — с холодной язвительностью сказал Ярослав. — Это хорошо.

Алексей вместе с бывшим попутчиком одновременно уставились на военного.

— Не нашли, значит, — тянуть долго с ответом Яр не стал.

Сгорбленные фигуры в развалинах продолжали копошиться, отбрасывая землю. Вскоре разогнулись, застыв на месте. Один принялся тушить костёр. Несколько минут они собирались, а после углубились в лес.

Руины были погружены во тьму, словно в противовес тем минутам, когда яркое пламя костра освещало угол обрушенной стены. Наблюдатели подождали немного, поднялись и, следуя за Ярославом, цепочкой влезли на выступ, который когда-то был мощным основанием одного из монастырских зданий.

— Красивое место, — с печальной задумчивостью произнёс Яр, выхватывая светом фонаря куски сколотого камня, осыпавшиеся стены, где ещё были видны полустёртые следы росписи.

— Ага, видел снимки, — как всегда легковесно согласился Сашка.

— Снимки — это другое, — Ярослав успел заглянуть во все прорехи среди камней, во все разрушенные проёмы от окон и арок.

Алексей молча осматривался. Взгляд невольно остановился на неглубоком подкопе у стены. Похожие следы виднелись по всему периметру. Кладоискатели не пропустили ни пяди.

Трудно судить теперь о прошлой красоте монастыря. Темнота всё скрывала, а в осыпавшейся крошке и прахе не осталось ничего примечательного. Сами руины несли на себе отпечаток величественности и неясного покоя, балансирующего на грани со сном.

Историк поднял взгляд. Сквозь огромную расщелину на него смотрело звёздное небо. Изумлённо, боясь потерять это чудо, он впитывал бело-синий свет. Что-то сильное и незнакомое ширилось в сердце, пугающее неизвестностью и одновременно приятное. Словно неведомый голос шептал самые чистые и прекрасные слова.

— Не спи — замёрзнешь, — над самым ухом насмешливо прошептал Сашка.

Алексей недовольно вздрогнул. Чудо исчезло. Скрытый полутьмой, Яр нырнул за одну из внутренних стен, изломанной временем и людской волей.

Сопя, Сашка полез в пролом, что пришлось сделать и потрясённому Алексею. Растворившееся чудо созерцания продолжало биться в сердце. И всё-таки он чувствовал в этом странный, кажущийся нелепым, смысл, но очень важный в данную минуту. Уверенность, что очень значимо его присутствие — именно в этом месте, в это время — росла, достигая размеров безусловной веры.

— Почему мы здесь? — Алексей и не заметил, как вслух произнёс слова, вертевшиеся на языке.

— Философский вопрос, — жизнерадостность Сашки ничто не могло поколебать. — Потому что так нужно.

— Кому?

— Истории, — голос попутчика отразился эхом от стен.

Луч фонаря Яра скользил по камням, где-то смешанным с кирпичной кладкой, более близкой к современности. Несколько минут они бродили в лабиринте бывших галерей и келий, давно лишившихся потолка. Под ногами гулко поскрипывало и хрустело крошевом.

Внезапно свет замер на одной из стен, что показалась наиболее сохранившейся вместе с частью верхнего свода. Боковые стены так же выглядели менее осыпавшимися. Сырость и нанесённая ветром пыль с песком плотно осели на поверхности, но облик небольшой комнаты легко было достроить в уме.

— Держи фонарь, — велел Яр приятелю, а сам принялся ощупью двигаться вдоль стены.

«Странные, взяли меня наблюдать за поисками клада? Зачем им лишний свидетель? Или собираются повязать чужака общим преступлением», — подумалось Алексею.

Какое преступление могло состояться в монастырских развалинах, он так и не придумал. Разве только его самого пристукнут да прикопают у стеночки. У Ярослава был взгляд человека, который способен это исполнить. Сашка… Тот, скорее, нет.

Движения военного напомнили недавнее действо возле библиотеки, которое Алексей невзначай подсмотрел. Яр точно так же прошёлся ладонями обратно по низу стены, приостановился на мгновенье и досадливо выдохнул распрямляясь.

— Напутали что-то.

— Точка та? — Казалось, Сашку совсем не волнует неудача, улыбка оставалась широкой и добродушной. — Или ты сбился, Ярик.

— Ерунду не говори.

Нет, Яр не разозлился, но напряжение зазвенело тонкой нитью, коснувшись и Алексея. Как это случается с противоположностями, рано или поздно начинает искрить.

— Расходимся и проверяем остальные части стен, — велел Ярослав после минутной паузы. — Ниша, маленькая, скрытое углубление, подвижный камень.

— Тут все камни подвижные, — фыркнул Сашка. — Некоторые даже падают.

Проигнорировав шутку, Яр вернулся к обследованию стены. Фонарь у них был один, поэтому Алексею пришлось больше полагаться на чуткость пальцев.

Работать он привык тщательно и добросовестно, не пропустил ни одной трещинки, ни одного стыка между камнями, местами прикрытыми остатками штукатурки. Насколько он успел понять, монастырь был разрушен в начале двадцатых годов. Произошло ли это само по себе из-за запустения или присутствовала рука человека, трудно сказать.