Письмо меня возмутило. Да я у Райана из рук ни одной монеты не взяла! Он попытался как-то мне оставить мешочек с деньгами, но я пригрозила, что больше мы не встретимся, и Рай на удивление покладисто согласился.

Оплачивала в этом году квартиру я из сбережений, заработанных у Эдрихамов, оттуда же брала на пропитание и учебные материалы. Кроме того, я уже вполне сносно шила, выполнила три заказа для одной артели, и в ближайшем будущем смерть от голода мне не угрожала. Генрих, тот меня сразу понял и никогда не настаивал. Разве что в приближении весны снял квартиру с окнами и балконом, выходящими на Сады Владычицы, только для того чтобы любоваться оттуда цветущими вишнями. Но раз сам решил — я не возражала и за подачку не посчитала.

Однако намёк госпожи заставил меня напрячься, и я подступилась к Райану с расспросами, напомнив ему шутку, которую он выкинул ещё год назад, после нашего расставания: уходя, он зачем-то отрезал у меня небольшой локон волос, сказал, что на память. И это было так странно! Я чуть было не решила, что он хочет создать специальный приворот, но Генрих потом проверял — следов чёрной магии на мне не было. А вообще-то брать чужое в мире магов не принято.

Словно в ответ на моё беспокойство, через неделю после его ухода, в мою дверь постучали. Визиты чужих были редкостью, поэтому я напряглась. Это оказался банковский клерк. Он сверился с текстом бумажки, которая была у него в руках:

— Ариана Ленуар, знакомая Аны Гурайд? — добившись утвердительного ответа, клерк попросил зайти, сославшись на конфиденциальность информации. — Благодарю. Я по поручению господина Райана Риза, он сказал, что вы уполномочены расписаться за Ану Гурайд. Это чистая формальность.

— За что я должна расписаться? — подозрительно спросила я, наученная опытом договоров с магами.

— О, пустая формальность, как я уже сказал, — клерк полез в нагрудный карман, достал небольшую шкатулку и открыл её. Внутри лежал мой локон. — Ваш?

Он поднёс локон ко мне, провёл рукой сверху вниз, создавая свечение, и удовлетворённо кивнул:

— Благодарю. Ваш залог идентифицирован. Распишитесь, пожалуйста, — придвинул ко мне два листа, исписанных мелким наклонным почерком Райана было. Каллиграфия герцога, надо признать, была отвратительной. Даже у господина Уриэна буковки казались произведением искусства. Вот что значит, быть лумером! Ты лезешь из кожи вон, чтобы всё сделать идеально, а маги не особо стараются представить своё послание хотя бы в читабельном виде.

Клерк торжественно защёлкнул шкатулку и вручил мне, а затем кивнул на бумаги, мол, я — вам, вы — мне.

— В чём я расписываюсь? Что это за договор? — упрямо настаивала я.

Клерк моргнул недоумённо, его щека нервно дёрнулась:

— Госпожа Ариана, я вам только что вернул вашу вещь. Будьте любезны, поставьте уведомление о получении от герцога.

«Издевается надо мной», — решила я и расписалась, уж слишком бредовой выглядела ситуация, и захотелось отделаться от странного визитёра. Тот собрал бумаги и перед уходом просил передать Ане Гурайд, что в банке будет достаточно её присутствия, ячейка всегда в её распоряжении.

Какая ещё ячейка?! Я готова была затащить клерка в квартиру и вытрясти из него подробности. Меня явно только что обманули. Но клерк шагнул назад и исчез в портальном мареве. Моя рука успела поймать один воздух.

Пожаловалась Генриху, тот неопределённо хмыкнул и успокоил, мол, бояться нечего. Если Райан и пошутил, то злых последствий можно не ждать: он не сделает мне плохого.

В банк я ни разу не ходила, то есть, чтобы специально проверить какую-то ячейку Райана. Снимала понемногу своё, заработанное, и всё. Меня из банка не беспокоили, и не удивительно, что я забыла про нелепую шутку с локоном. Всплыла она через четыре месяца, когда Тибо передала от брата подарок на мой день энджела — небольшую шкатулку с набором — премиленьким ожерельем, сплетённым из серебряных нитей, двумя серёжками и браслетами. В прошлом году мне исполнилось двадцать.

Это было время до примирения с Райаном, тогда мы не встречались с Райном несколько месяцев и, более того, я видела его с разными магессами. Поэтому попросила Тибо вернуть подарок хозяину, чтобы он подлизывался только к своим невестам, а мне как лумерке не годится носить дорогие украшения!

Тибо улыбнулась:

— Рай сказал, что если ты так ответишь, то тем более оставить тебе подарок. А если ты захочешь его вернуть, то должна сделать это лично, потому что он потратил месяц на изготовление.

Конечно же, не собиралась я создавать повода для встречи, поэтому убрала украшения, которые, между прочим, могли быть артефактом привязки, например, и ни разу не надела.

После вручения шкатулки с украшениями Тибо добавила:

— Рай просил тебя заглянуть в свою ячейку в банке.

— Что ещё за ячейка? — я вспомнила розыгрыш и начала злиться.

— Думаю, Райан заботится о тебе. Скорее всего, там некоторая сумма на проживание и оплату квартиры, — Тибо предполагала, но, вероятно, видела, как меняется моё выражение лица, и поспешила успокоить. — Ну-ну, не горячись! Лишние деньги тебе не помешают, а твоя сумма, которую ты получила от Эдрихамов, однажды иссякнет. Кроме того, как ты начнёшь своё дело без запасных гольденов?

Тогда-то я обратилась к Эдрихамам за помощью разобраться в сюрпризе от герцога. Я попросила, если в некоей ячейке на моё имя лежат деньги от Райана, то вернуть ему немедленно! Сир Брис на следующий день успокоил, мол, всё в полном порядке, мне не о чем беспокоиться. Я выдохнула. Влиять на меня через деньги — подло, решила я в тот день и, в отместку Райану, гуляющему с очередной невестой, отправилась к Генриху, с которым провела незабываемую ночь.

И вот, спустя время, пришлось вспомнить, что за ячейка такая была, и что за сплетни распространяет про меня сир Арлайс.

— Старик выжил из ума. Ему теперь мерещится всякое, — спокойно, не моргнув и глазом, соврал Рай. — Я просто перестал вкладывать в семейный банк да и повеселился в доме необручниц на славу.

— Разберись с ним, сам объясняй! А сир Арлайс… пусть только появится у меня на пороге! Я не посмотрю, что он твой родственник! — пообещала я, и Риз-младший сказал, что охотно верит в мою ярость.

Я не знала, что вокруг меня сплели сговор. О том, что Райан действительно открыл на моё имя ячейку в Королевском Банке с персональной привязкой. Мне достаточно было бы приложить руку к замку, и открылся бы доступ. Ежемесячно со дня нашего расставания в прошлом году он переводил понемногу (он так считал) гольдены, а с началом работы на Адноде с оплаты за наместничество откладывал уже суммы покрупнее, несмотря на то, что мы расстались. И Генрих, и Эдрихамы знали об этом, но молчали, предпочитая не вмешиваться в благие намерения Риза-младшего.

Райан первый год от нашего разрыва пытался представить свою жизнь такой, какой она должна была быть по мнению общества и семьи. Перебрал всех невест, найденных сиром Арлайсом и сиррой Катрин, долго общался с каждой, нежничал в меру допустимого — пока окончательно не осознал, что эта жизнь не для него: слишком его изменил тот бурный год на Адноде.

И Райан впал в уныние, следом за ним — в запой и загул. Он чувствовал изменения в маг-силе, особенно после дома необручниц, где его в последние недели спаивали опасной для магов сон-травой. По его словам, он уже видел, как за спиной стоят основатели рода, чтобы забрать его в подземелье Владычицы, и поэтому оформил документ с последней волей. Согласно завещанию, после смерти Райана я становилась наследницей всех его денег, лежащих в индивидуальной, а не семейной ячейке. Об этом прознал сир Арлайс и теперь горел жаждой найти меня и уничтожить. Причём, тот факт, что я вовремя смогла остановить Райана и даже спасти ему жизнь, сиром Арлайсом не учитывался.

К счастью, я не знала об этом и поэтому спокойно училась, любила и была любима, а также настраивалась на рождение детей, чтобы окончательно избавиться от позорной зависимости, и… И не только ради этого, конечно же.