Последней позвали меня.

— Что ж, дорогая, — сир Петран указал мне на спину сира Генриха, — с вами мы будем учиться отдельному приёму. Его высочество утверждает, будто вы владеете бесценным даром эмпатоморфа. Поэтому я бы хотел посмотреть, как вы находите нужные для тактильного воздействия точки с помощью своей неосознанной интуиции. Прошу!

«Ещё бы знать, что это такое, и как оно делается!» — подумала я: просьба сира Петрана показалась сложной для меня, не получившей образования даже в Лапешской эколь. А когда Его высочество «перевёл» для меня эту фразу, я успокоилась. До икоты боялась строгого сира Петрана, его тонких уничижительных намёков на то, что руки у нас троих растут от ягодиц.

— Как перебираешь петли во время вязания, Ана, точно так же исследуй моё тело и найди кривую петлю.

— О, госпожа увлекается рукоделием? — безэмоционально поинтересовался учитель-лекарь. — Тогда вам не представит сложности выполнить это задание, которое провалили ваши предшественники.

До уроков сира Петрана моё представление о массаже сводилось к поглаживанию руками и втиранию масла в кожу. Столичный же лекарь требовал болезненных «растираний», «продавливаний» и «скручиваний». Мои руки, в отличие от холёных ручек Йары и Уриэна, конечно, оказались более цепкими, это сир Петран сразу отметил. Но причинять боль мне показалось сомнительным удовольствием.

— Можно подумать, когда вы стонете и кричите в известные минуты, вам неприятно, моя дорогая, — урезонил меня тогда сир Петран и вызвал смех Кериса, служившего на тот момент опытным телом; а заодно вызвал улыбку на лице господина Уриэна и краску на наших с Йарой лицах.

Вспомнив об этом, я принялась во время широких поглаживаний рельефной спины Его высочества останавливаться и прислушиваться к ощущениям, идущим от подушечек пальцев. А несколько нажатий по таким точкам заставили принца охнуть. Больше всего проблем оказалось в его ногах, икроножных мышцах и ступнях.

— Ну что ж, дорогая, а сейчас с учётом специфики дара нашего пациента, мы проведём очистку магических протоков. Имейте в виду, что у мага огня и воды они будут другой направленности…

Об этом сир Петран тоже говорил. У стихийников магия по телу циркулировала по-другому, например, у сира Бриса скапливалась в груди и руках, а у Райана — в мышцах. С принцем-портальщиком всё обстояло сложнее, ведь он не просто создавал порталы, а должен был перемещаться в пространстве всем телом, соответственно пыхтеть над ним нужно было дольше.

Я взмокла, когда сеанс, как называл этот урок сир Петран, закончился.

— Поздравляю вас, моя дорогая, вы официально допущены к телу Его высочества, — торжественно объявил лекарь, не замечая весёлой улыбки принца, натягивающего рубашку, потому что стоял спиной к нему и лицом ко мне. — Моя миссия здесь окончена. Завтра утром ещё раз, контрольно, вы проведёте в моём присутствии сеанс массажа, и моя совесть перед поручениями сира Николаса и Его величества будет чиста.

— Отец лично попросил вас? — вдруг серьёзно спросил сир Генрих.

— Ваш батюшка, да благословит его Владычица здоровьем, в курсе всего происходящего в Люмерии, — сухо кивнул сир Петран, сорокалетний «старичок», важный настолько, что его даже не переплюнул бы раздувшийся морской ёж.

Я поблагодарила за урок и спросила, как мы можем компенсировать затраченное время сира Петрана, о ценности которого лекарь упомянул несколько раз за пять дней. Мне было отвечено, что оплата гольденами уже произведена. Но если передадут наисвежайшие морские гостинцы для сира Николаса и его коллег, то наш долг бестолковых массажистов будет полностью погашен.

До меня только в тот момент дошло, что сир Петран — шутник, с особой манерой шутить не улыбаясь. Взглянув в окно и заметив знакомый признак шторма на небосводе, я уверенно пообещала, что гостинцев отправим предостаточно.

— Вы не могли бы оставить нас наедине, сир Петран? — почти полностью одевшись, Его высочество обратился к хозяину комнаты.

— С превеликим удовольствием, тем паче время сиесты было безосновательно пропущено. Моё тело нуждается в восполнении энергии, — мужчина поклонился, прихватил свой сюртук и отправился восполнять энергию в столовую, где по традиции, сложившейся за неделю, всегда был накрыт стол лёгкими закусками для проголодавшихся гостей.

Стоило нам остаться наедине, Его высочество взял меня за руку:

— Я ни минуты не сомневался, что этот шутник одобрит тебя.

Колени мои и руки дрожали от усталости, я словно только что безостановочно помыла пол в коридоре, ползая на коленках.

— Тебе надо отдохнуть, сегодня у тебя получилось почти идеально, — заметил Генрих, убирая мой растрепавшийся локон за ухо.

— Я люблю Райана и не хочу причинять ему боль, — призналась тому, с кем мы вчера перешли на ты. — Пусть сир Петран скажет про Йару и Уриэна, а я, если хочешь, буду приходить помогать мыться и делать массаж…

— Как вчера, тайно? — зелёные глаза не улыбались. Запутанное положение вещей не устраивало никого из нас, разве что сир Брис относился к несказанному вслух, но отчётливо витающему в воздухе, равнодушно. — Не получится. Я не давал советов сиру Петрану, но он лишь тебе дал рекомендацию. Йара и Уриэн не сдали свой экзамен. Что скажешь?

— Что ты ещё успеешь на рудник, — я попыталась уклониться от ответа.

Сир Генрих улыбнулся. Ледяной принц оттаивал, менялся, по крайней мере, со мной наедине он казался обычным мужчиной. А ещё не проходило очень странное ощущение, что мы все, четверо, ждём очередного всплеска, чтобы встретиться в одной комнате, на одной кровати, и договориться. До чего? Не знаю. Дыв-Кариат и магия Аднода наверняка нашли бы, что сказать. А пока мы варились в этом непонятном котле, играя роли слепых и глухих обманщиков.

Прошлым вечером я постучалась к Его высочеству, чтобы узнать, комфортно ли ему, что принести — молоко или отвар. Меня же попросили помочь снять напряжение, из-за которого у принца болели мышцы на плечах и конечностях — невинная просьба искупать, как тогда, в ночь всплеска, и потом сделать массаж, хотя бы показать пока первые усвоенные уроки сира Петрана.

Он и в самом деле выглядел измученным, так что я пожалела его. Помогла помыться, не заставляя вставать в полный рост в лохани, вытерла сухой простынёй спину и волосы. От этих прикосновений Его высочество закрывал глаза. Я принесла масло, какое госпожа использовала именно для снятия напряжения в мышцах, с выжимкой согревающих семян. Всё было хорошо, пока массаж делался на задней части, и была тайная надежда, что принц уснёт, а я, вопреки науке сира Николаса, вместо болевых прикосновений буду просто гладить, успокаивая. Принц не уснул. Перевернулся.

Тонкая влажная простыня, даже свёрнутая в несколько слоёв, не скрыла признака возбуждения. А мой массаж на груди, откуда я начала втирать масло по передней части тела, заставил бугорок на бёдрах увеличиться и заметно подрагивать. Мы оба старательно делали вид, будто это естественно и не требует внимания.

Я не смотрела на мужчину, чтобы не встречаться с его зелёным взглядом. И лишь его лёгкий стон заставил это сделать. Сир Генрих запрокинул голову и кусал губы, а его руки сжались с кулаки до побелевших костяшек пальцев.

— Что не так, Ваше высочество? Вы себя плохо чувствуете? — придушенным голосом спросила я, продолжая играть роль ничего не замечающего массажиста.

Веки приподнялись.

— Всё в порядке, Ана. Благодарю за массаж, — поморщился, опять сжимая и разжимая кулаки. — Благостной ночи. Не смею больше вас задерживать.

Я приподнялась, чтобы слезть с кровати:

— Хорошо, благостной ночи, Ваше высочество.

Благополучно убрала бутылочку, оставила её здесь, в комнате, на случай, если пригодится. Дошла до двери, когда ко мне в спину прилетело:

— Ваша эмпатоморфия сведёт с ума любого!

Я обернулась. Принц сидел на краю кровати, наклонившись и будто бы пытался глубоко дышать. Святые Основатели! Словно раненый! Неужели у мужчин так всё плохо?