Специально для постановки помех системе С-200 в 108-м институте была проведена НИР «Партитура». При этом был предложен ряд методов, позволяющих создавать помехи РЛС, работающим как с импульсным, так и с почти непрерывным излучением. Для подавления канала сопровождения по скорости были разработаны различного рода уводящие и маскирующие помехи в диапазоне доплеровских частот. Здесь же были разработаны помехи по угломерному каналу, поскольку именно он, в значительной степени, определяет конечный результат функционирования радиолокационных средств управления оружием. Были разработаны теоретические основы построения аппаратуры создания многоточечных некогерентных и когерентных, поляризационных и двухчастотных помех. На станции помех были установлены многолучевые направленные антенны. На полигоне в Сары-Шаган самолет, оборудованный макетным образцом новой системы постановки ответных помех «Партитура», был использован при совместной работе с РПЦ системы С-200.
На эти испытания прилетел и П. С. Плешаков, уже занимавший должность заместителя министра. Здесь они жили в соседних домиках с А. А. Расплетиным, в пух и прах раскритиковавшим вышеназванную «Партитуру». Вечерами, за «рюмкой чая», Расплетин рассказывал Плешакову, как последняя может быть обойдена. Вечерами Петр Степанович приходил к Александру Андреевичу в домик, приносил бутылку коньяку, порой распивали и следующую. Расплетин убеждал Плешакова, что ничего «вразумительного» из области РЭП им (имелся в виду 108-й институт) предложить не удастся. Тот пытался возражать, но все его доводы разбивались в прах изысканными в своей точности возражениями Александра Андреевича.
Тем не менее Плешаков был доволен: задержек с испытаниями «двухсотки» не было, ее требовалось поставить на вооружение как можно скорее; неудачи (как и удачи) с РЭП были неизбежны и преходящи. По результатам выполнения НИР «Вега» уже в 1967 году была выпущена проектная документация на совершенствование радиотехнических средств системы и изготовлены опытные образцы РПЦ и головки самонаведения ракеты с повышенной помехозащищенностью, обеспечивающие возможность поражения самолетов-постановщиков специальных видов активных помех. В начале ноября 1968 года Государственная комиссия подписала акт, в котором рекомендовала принять систему С-200В на вооружение.
Спустя почти 15 лет после окончания испытаний первого варианта системы С-200 в середине восьмидесятых годов была принята на вооружение последняя модификация огневых средств системы С-200. В 1981 году в МКБ «Факел» и ОКБ ленинградского «Северного завода» для системы С-200Д была разработана унифицированная ракета 5В28М (В-880М) повышенной помехозащищенности с увеличенной до 300 км дальней границей зоны перехвата. Испытания системы С-200Д с ракетой 5В28М начались в 1983-м и были завершены в 1987 году. Серийное производство техники для зенитно-ракетных комплексов С-200Д велось в ограниченном количестве и было прекращено в начале 1990-х годов.
После того как летом 1982 года воздушная война над Южным Ливаном закончилась с удручающим для сирийцев результатом, советское руководство приняло решение направить на Ближний Восток два зенитно-ракетных полка С-200В двухдивизионного состава с боекомплектом 96 ракет. После 1984 года техника комплексов С-200ВЭ была передана сирийскому персоналу, прошедшему соответствующее обучение и подготовку. До сегодняшнего дня эти комплексы являются одним из сдерживающих факторов для тех, кто желал переподчинить себе одного из последних союзников Советского Союза.
На протяжении 15 лет система С-200 считалась особо секретной и практически не покидала пределов СССР. После размещения в Сирии систему стали предлагать иностранным заказчикам. На ее базе С-200В была создана экспортная модификация с измененным составом оборудования под обозначением С-200ВЭ. В последующие годы комплексы С-200ВЭ успели поставить в Болгарию, Венгрию, ГДР, Польшу и Чехословакию. Помимо стран Варшавского договора, Сирии и Ливии система была поставлена в Иран и Северную Корею.
Для расширения боевых возможностей огневых средств системы на Сары-Шаганском полигоне в 1982 году в опытном порядке было произведено несколько стрельб доработанными ракетами по радиолокационно видимым наземным целям. Была уничтожена мишень — машина с установленным на ней специальным контейнером от мишени МР-8ИЦ. При установке контейнера с радиолокационными отражателями на земле радиоконтрастность мишени резко падала и эффективность стрельбы была мала. Были сделаны выводы о возможности поражения ракетами системы С-200 мощных наземных источников помех и надводных целей в пределах радиогоризонта.
Конструкторские работы над новой зенитной ракетной системой С-300 начались в мае 1969 года по постановлению ЦК КПСС и Совета Министров СССР. Система должна была разрабатываться в трех модификациях: для войск ПВО (генеральный конструктор Б. В. Бункин); для Сухопутных войск (генеральный конструктор В. П. Ефремов); для кораблей ВМФ (главный конструктор В. А. Букатов), при их максимальной унификации. Главный разработчик систем — ЦКБ «Алмаз», имевшее к середине 1960-х годов опыт создания ракетных систем ПВО и ПРО, в кооперации с КБ «Факел» вело проектные работы по созданию единого комплекса средней дальности для Сухопутных войск, Войск ПВО страны и ВМФ с унифицированной ракетой.
ЦКБ «Алмаз» столкнулось со значительными сложностями по обеспечению создания комплексов по единой структуре. В отличие от комплексов ПВО и ВМФ, которые должны были применяться с использованием развитой системы радиолокационной разведки, оповещения и целеуказания, комплекс ПВО Сухопутных войск должен был, как правило, работать в отрыве от остальных средств. Становилась очевидной целесообразность разработки сухопутного варианта комплекса (будущего С-300В) другой организацией и без существенной унификации с комплексами ПВО и ВМФ. Работа по созданию комплекса была передана НИИ-20 (НПО «Антей»), которое уже имело опыт создания армейских ЗРК. В то же время особые морские условия, а также необходимость обеспечения связи и совместимости с общекорабельными комплексами и системами привели к тому, что головной организацией по корабельному комплексу С-300Ф был определен ВНИИ РЭ (бывший НИИ-10). В итоге частично унифицированными оказались только радиолокаторы обнаружения (РЛО) систем С-300П (5Н84) и С-300В (9С15), а также ракеты комплексов Войск ПВО и флота.
Конечно, Петр Степанович, когда начиналось создание системы С-300, возложенное, вместе с другими задачами, прежде всего на его плечи, понимал всю тяжесть возникавшей дилеммы. С одной стороны, сложность и насыщенность возникающих перед ведущими предприятиями задач, ведущих к неизбежному разукрупнению этих задач, с другой — унификация отрасли, сложившаяся в части создания ЗРК, которую могли нарушить неравные возможности научно-производственных предприятий. Конечно, создание новых зенитно-ракетных систем являлось свидетельством мощи создавших их государств и, во многом, залогом военной силы, и Петр Степанович никак не мог и не хотел отказаться от такой важной и в то же время интересной задачи.
Обстановка с разработкой этих сложнейших систем была настолько сложной, что в начале 1980-х годов даже ставился вопрос об их закрытии. В министерстве была создана специальная комиссия для принятия решения, которая, однако, не смогла сделать выбор. Д. Ф. Устинов поддержал решение комиссии, сказав: «Нельзя закрывать разработку, которая зашла так далеко. Это не по-государственному!»
Генеральный конструктор системы С-300П, ученик А. А. Расплетина академик Б. В. Бункин считал, что важнейшим вопросом при проектировании комплекса было создание принципиально новой ракеты В-500Р: «В 1978 году были успешно решены вопросы перевозимой в контейнерах системы С-300ПТ с ракетой В-500К (с командным наведением) и сразу все силы разработчиков были направлены на ввод в систему ракеты В-500Р. Эта ракета принципиально нового типа и по бортовому оборудованию, и по системе наведения на цель. Впервые в мировой практике мы решили задачу “наведения через ракету”, что позволяло обеспечить высочайшую точность наведения, эффективность по низколетящим целям и помехозащищенность».
