— Хочу лишь донести до тебя, что у меня есть способы сохранить тайну, — падишах сказал взглядом больше, чем словами. Хелем ощущал, как его нутро колышется волнами страха от прямого и тяжелого взгляда.

После разговора Падишах ушел, а Знающий молча сидел в кабинете. Прошло два оборота больших песочных часов, прежде чем он встал механически прошелся по кабинету, снова сел.

— Пески пустыни… Нет… Не может быть! — он потер виски и спрятал лицо в ладонях.

***

Зотти перенёс Элли прямо в спальню.

— Странно все это, — задумчиво начал Зотти.

— Что именно? — лениво отозвалась Элли, — ты о пропаже Сеф-Римии?

— Да нет, — сморщил мордашку питомец, — с ней могло случиться множество вещей и ни одна бы не оказалась странной.

— Ну не знаю, мало ли что произошло на самом деле…

— Неважно. Ты обратила внимание, как отец смотрел на тебя, перед тем как попросить прийти?

Девушка молчала, вспоминая.

— Да, как-то с интересом, что ли.

— Я об этом и говорю. Готов поспорить, он что-то задумал.

— Что? — удивилась Элли.

— Вот чего не знаю, того не знаю, но мне это не нравится.

— И чем же? Может, он обдумывал очередные интриги.

Зотти молчал. Он чувствовал что-то неясное. Как предчувствие, слабое и размытое.

— Ты предлагаешь не идти к нему? — уточнила Элли.

— Нет, мы пойдём. Просто давай будем наготове.

— Хорошо, — серьёзно отозвалась волшебница.

Зотти посеял тревожные предчувствия своими словами. Девушка уже не наслаждалась приёмом ванны, подбором одежды, взамен простой туники, положенной в камере. Она механически поела, размышляя, задумал ли отец что-то насчёт неё. Если он так легко сдал её магам, только за примените дурацкой иллюзии на простом человеке, во имя репутации магов и баланса в обществе, то от него можно ожидать чего угодно.

Месяц проведённый в камере прошёл в тяжёлых размышлениях. Отчасти, она понимала, почему отец так поступил. Он просил её не привлекать к себе лишнего внимания. Делать вид, что занимается опытами и исследует жизнь в городе. Основной задачей было ненавязчиво приглядывать за парой Родовых семей, выяснить их лояльность падишаху. У него были сведения, что кто-то хочет сильно повлиять на власть в стране. Как именно, неизвестно. Так же, нужно держаться поближе к магам и внимательно слушать о настроениях во дворце магии.

Если волшебники надумают бунтовать, мало никому не покажется, но причин на это у них пока нет.

Сборы были окончены. Зотти переместили волшебницу в обитель падишаха и Элли уселась на красную подушку, скрестив ноги. Отец долго не появлялся. Когда он наконец вошёл, Элли лежала на подушках и дремала. Зотти, как ни странно не спал, сидя у нее на животе и внимательно посмотрел на вошедшего.

Падишах нёс в руках небольшую шкатулку. Она, казалось, была сделана из тёмного, почти чёрного стекла. Узор был выпуклым, сделанным из такого же материала, напоминал языки пламени.

Зотти отметил, что эта шкатулка явно непростая. Мужчина казался абсолютно спокойным внешне, но питомец уловил его встревоженность. Это укрепило его подозрения в том, что дело нечисто. Зотти прикрыл глаза, и подпрыгнул на животе девушки.

— Ай! — возмущению Элли не было пределов, — ты что творишь?

— Просыпайся, — невозмутимо ответил Зотти и уменьшившись в размерах забрался ей на плечо.

Мужчина, тем временем, так же держа шкатулку, неловко устроился на подушках. Он не выпускал её из рук, когда начал говорить:

— Надеюсь, ты не держишь на меня зла, твоё заключение было необходимостью.

Элли ничего не ответила.

— Я рассчитываю, что в будущем ты не допустишь таких оплошностей. Не нужно вмешиваться в чьи-то дела и проблемы. Людей, которые знают, что ты моя дочь, единицы. Пусть так и будет. Я не должен выказывать к тебе привязанности, чтобы не подставить тебя же под удар.

Откуда-то из кармана Элли, куда успел спрятаться её питомец, послышалось злобное ворчание. Падишах проигнорировал это. Поглаживая шкатулку, он продолжил:

— Сейчас, ты будешь занята поисками Сеф-Римии. Для всех это приказ Знающего. И в рамках поисков, тебе нужно будет посетить дома некоторых Родовых семей. Постарайся оценить обстановку. Разговори их. Я хочу знать, насколько они благонадежны. Можешь открыто ругать власть, история с твоим заключением обнародована и сыграет нам на руку.

Элли не сразу осознала смысл сказанных слов, но когда поняла, резко спросила:

— Ты специально меня посадил?!

Мужчина молчал, теребя в руках шкатулку.

— Говори, отец, специально или нет, — ледяным тоном спросила волшебница.

— Что ты, конечно нет. Просто обратил это в нашу пользу, и всего-то, — беспечно отозвался он.

Зотти огненной молнией вскарабкался на плечо хозяйки и став размером с комара прошептал на ухо:

— Он не врет, но есть в его словах… неточность. Имей в виду.

Элли не подала виду, что что-то слышала. Она взяла себя в руки и спросила:

— Хорошо, я сделаю как ты просишь. Что в шкатулке?

— Это небольшой подарок, — улыбнулся мужчина и открыл наконец шкатулку. Он бережно достал цепочку из белого металла, на которой висел кулон с красным камнем. Камень как будто светился. Он не походил на драгоценность, матовая поверхность не отражала свет. Странное украшение.

— И что это? — с подозрением спросила девушка. Падишах медлил с ответом, разглядывая камень на свету. Набрав побольше воздуха, он негромко сказал:

— Это от твоей матери.

Элли широко распахнула глаза в удивлении, даже Зотти забыв про то, что хотел все время быть настороже, выскочил вперед и обнюхал украшение.

Волшебница, замерев, не мигая смотрела на кулон, такой странный, совсем некрасивый, но слова отца превратили его в великую драгоценность. Глаза ее слезились, толи от мыслей, толи от напряженного созерцания вещицы. Наконец, сдавленным голосом она начала:

— Ты никогда… Ты никогда не говорил о ней, почему теперь? Что это?

Волшебница протянула руки к украшению. Падишах охотно передал шкатулку дочери. Пока она бережно держала ее в руках, он пояснил:

— Как я и обещал, я расскажу тебе о ней, когда придет время. А сейчас только, чтобы отдать тебе это. Я пока не могу объяснить причины, но тебе нужно это носить. Всегда. Этот… — он замялся подбирая слова, — предмет нужен для защиты.

Волшебница удивленно посмотрела на отца:

— Для защиты? Мне угрожает какая-то опасность?

— Пока нет.

— Тогда зачем? И почему именно сейчас? — Элли нетерпеливо сыпала вопросами, — я столько всего хочу о ней узнать, а ты не открыл мне даже ее имени! Так объясни, почему ты говоришь, что это для защиты? Она что-то знала заранее?

Падишах только покачал головой, давая понять, что не намерен давать объяснения.

Волшебница в надежде смотрела на него, ожидая еще хоть немного поговорить о матери, но он молчал. Наконец зло бросила:

— Все как всегда. Зотти, отправляемся домой.

— Ты должна всегда носить его! — властно прикрикнул отец, — пообещай мне!

— Ага, — насмешливо ответила Элли и исчезла.

Дом встретил Элли темнотой и тишиной. Машинально зажигая светильники, она нервно ходила по гостиной прижимая шкатулку к груди. Зотти ходил следом и нудил:

— Чушь это все. Чушь плешивой ослицы.

— Мм…

— Я видел в нем тревогу, он что-то задумал, — продолжал увещевать Зотти.

— Может, это была тревога за меня? — возразила девушка.

— Нет, ну какая опасность? От чего может защитить эта вещь? Я чувствовал, что он не говорит всей правды. Он что-то скрывает.

— Ну да. С самого детства ни слова о матери. Он это постоянно скрывает.

Зотти зло сощурил глаза, ожесточенно заговорил:

— Это другое! Я чувствую с этой штукой дело нечисто! Еще и пахнет странно! Он только что с радостью воспользовался поводом посадить тебя в камеру, а теперь пихает непонятный амулет.