Включаю планшет, беру ручку и делаю несколько штрихов в области бровей и глаз, изменяю линию губ, чуть заостряю скулы… И вот на меня смотрит холодный, жестокий Тим, который растоптал мои чувства, разрушил нашу семью, наше прошлое и будущее, нашу жизнь. Такой, каким он никогда не был со мной. Такой, каким, я думала, его никогда не узнаю и не смогу любить.

Но… Слышу звук поворачивающегося ключа в замке и, проклиная свою слабость, готова разрыдаться от облегчения. Ещё рано, Тим должен был вернуться намного позже. Значит, сегодня он выбрал меня.

Смотрю на своё отражение в зеркале ванной комнаты. На стекле испарина и виднеется только неясное, мутное пятно. Я первый раз в жизни страшусь провести по нему ладонью, чтобы увидеть чёткую картинку. Трудно взглянуть себе в глаза.

Заглядывает Тим: — Ты уже всё? Опаздываю. Рассеянно киваю и, протискиваясь мимо него, выхожу. Раньше, увидев меня в полотенце после душа, он нырял под него своими нахальными лапами, мягко гладил распаренное тело и грозился съесть, покусывая везде, где дотянется. Это не обязательно оканчивалось любовью, даже чаще не оканчивалось, просто было острое желание нежности и прикосновений, только не теперь.

Уже третью неделю мы, как однополярные магниты, не соприкасаемся друг с другом. Привычные ритуалы, конечно, остались — поцелуи при встрече, объятия во время вечернего кино, рука на пояснице, когда куда-то идем, но это всё через усилие. Как будто муж напоминает себе, что нужно меня обнять. На уровне рефлексов прикосновений больше не хочется.

Пропали его любимые странные разговоры, начинающиеся со слов: “А представляешь, скоро солнце погаснет…” или “Ты знаешь, что если у муравьёв поселяется ломехуза, то муравейник не спасти?” Всё общение свелось к обсуждению работы и каких-то бытовых вопросов. Я больше не чувствую тех невидимых нитей близости, которые с самого начала делали наши отношения особенными. В нашем “муравейнике” тоже что-то поселилось.

Самый ужас в том, что Тим этих изменений не замечает. Редкий секс теперь тоже — часть ритуала, физиология. Компания, которой в долях владеют Тим и Лёха, заинтересовала крупного инвестора. И они оба живут в офисе, закопавшись в отчётах. Муж приползает домой уставший и вырубается сразу после душа.

Через неделю нас ждёт маленький, симпатичный отель на Байкале, номер для новобрачных с панорамными окнами и захватывающим видом на озеро. Мы там должны были отпраздновать пятилетие нашей семьи, но, не сговариваясь, не поднимаем эту тему. Откровенно жду, что Тим съедет.

Когда он появляется в дверях кухни с чехлом, в который упакованы рубашка и костюм, вспоминаю, что сегодня у них корпоратив. Хороший повод познакомить инвестора с командой. Снят банкетный зал в гостинице, живая музыка, фуршет. Мне тоже нужно будет присутствовать. — Не забыла, сегодня в “Агате” в восемь? Прикрываю лицо ладонью: — Конечно, забыла. Помешкав долю секунды, делает несколько шагов ко мне, обнимает свободной рукой и утыкается в макушку: — Растяпа. Отпивает кофе из моей чашки, морщится — он не любит несладкий — “закусывает” лёгким поцелуем в губы и выходит. В такие моменты возникает иллюзия, что у нас всё хорошо.

Записываюсь к восхитительной Лере — визажисту, которая готовит нам модели к съёмкам. Она говорит, что с моей внешностью может “нарисовать” что угодно. Я зеленоглазая, русая, с короткой стрижкой на волнистых волосах. Пусть рисует шик. Хочу внимания, взглядов, восхищения, комплиментов. Хочу вынырнуть из мутной воды, в которую погружаюсь всё глубже, и подышать.

Достаю чёрный, мерцающий комбинезон из плотной, струящейся ткани. Сидит на мне идеально, обожаю его. При росте в метр семьдесят четыре ноги в нём без преувеличения бесконечные. Добавляю длинные, лаконичные серьги и стальные шпильки. Остальное сделает Лера.

Захожу в банкетный зал, здороваюсь с ребятами и ищу взглядом высокую фигуру мужа. Нахожу. Строгий костюм подчёркивает широкие плечи и узкую талию. А когда пройдёт формальная часть, и он снимет пиджак, сзади тоже будет прекрасный вид. Привычно любуюсь, ему очень идёт деловой стиль. Тим выше меня на полголовы. Часто говорят, что мы красивая пара.

Направляюсь к нему и застываю. С бокалом шампанского в руке рядом стоит та самая женщина из ресторана и увлечённо что-то ему рассказывает. Он внимательно слушает, не отрывая от неё глаз и не обращая внимания на окружающих. Не скрываясь. Господи, какая я дура!

Первый порыв — бежать. Уже разворачиваюсь к выходу, но меня замечает Лёха: — Симыч, привет! — берёт под руку и уводит в противоположном от мужа направлении, — Мы тебя ждали, иди к нам.

Мне очень жаль работу Леры. Если я сейчас расплачусь, то фантастические стрелки, нарисованные пигментом “Приспешница чёрного волка”, превратятся в живописные потёки, переливающиеся на щеках разными оттенками чёрного и зелёного. Собираю в себе остатки контроля и выдержки, порядком истощившиеся за последние недели.

Крепко сжимаю Лехин локоть и прошу его остановиться у фуршетного стола. Хватаю бокал игристого и дальше не представляю, что с ним делать. Тяну вверх глотнуть, но при мысли о том, что в организм попадёт хоть что-то, желудок прошивает спазм. Поставить обратно тоже не могу — надо чем-то занять дрожащие руки. Начинаю паниковать, что веду себя странно, и дёргаюсь ещё больше.

Пугаю Лёху, он давно не видел меня в таком состоянии:

— Симыч, что случилось?

Прячу глаза, там сейчас слишком много личного. В обеспокоенном голосе сквозит сочувствие. Он в курсе! Знает и жалеет. В ужасе представляют, что все остальные — тоже. Как в дешёвых мелодрамах, жена узнала об измене последней. Снова спазм. Обнимаю себя руками, проливая чёртово шампанское.

— Сииим? — забирает бокал,— Эй?

Сглатываю ком в горле и пытаюсь натянуть улыбку. Мы и так привлекли к себе излишнее внимание, не хочу добавлять пикантных подробностей этому спектаклю.

Лёха легонько дёргает меня за кисть:

— Сим, не молчи.

Судорожный вдох-выход и…

— Лёш, у них серьёзно? — вот я и признала статус жены, которой изменяют. Нервно перебираю цепочку клатча в ожидании ответа, и Лёха не подводит: его голова рефлекторно поворачивается в сторону Тима, но он резко одёргивает себя.

— Ты о чём?

Зря спросила. Чёрный волк начинает щипать глаза, кровь ударяет в лицо, и мне нужно как-то остудить пылающие щёки.

— Ясно, Лёш, спасибо за ответ. Проводи меня, пожалуйста, — решительно стучу каблуками в сторону выхода.

— Сим, не дури. Это ваши с ним дела, он сам должен объяснить… — Леха растерянно прерывается, глядя немного мимо меня.

Не успеваю замедлиться и на полном ходу врезаюсь в высокого мужчину.

— Привет, Сим-Сим, — муж ловит меня ладонями, — Охренительно выглядишь.

Разворачивает к себе и рассматривает от острых носков туфель до макушки. Взгляд задерживается на груди. Там сюрприз — скрытый вырез от горловины до талии. Полы верха плотно соединяются, но ничем не закреплены. Бельё не предполагается. С моим скромным размером груди такие провокации смотрятся максимально дерзко, но не вызывающе, и Тим с удовольствием становился их жертвой. Сегодня я хотела снова это почувствовать.

Глаза мужа темнеют, взгляд блуждает в районе шеи, подбородка, задерживается на покачивающейся длинной серьге и вновь падает к приоткрывшемуся вырезу. Дёргается кадык, он коротко прокашливается и заключает:

— Очень красиво.

Его глубоким голосом это восхищение звучит так интимно, но сейчас только ранит сильнее. Мне больше не надо.

Прикрываю вырез клатчем и нервно оглядываюсь на Лёху. Он отошел к ребятам. Тим отмечает эти метания, мрачнея, смотрит в сторону друга, качает головой и с тяжёлым выдохом говорит:

— Не сейчас, Сима. Пойдём знакомиться с инвесторами. Всё остальное потом.

Интуиция вопит, что идти не стоит. Неприятная догадка по поводу предстоящего знакомства разливается едкой кислотой под рёбрами. Вряд ли Тим привёл бы любовницу на корпоратив просто так, тем более в моём присутствии. Хотя кто знает, что теперь от него ожидать.