– Я все здесь знаю.
– Неужели? – Ее глаза недоверчиво сузились, но Мурад проигнорировал вопрос девушки.
Они ехали молча до тех пор, пока пригородная трасса не влилась в дорогу, ведущую в центр. Здесь изрядно прибавилось машин, но пробок пока еще не было.
– И что там, в оперном театре? – спросил Мурад.
– Опера, – язвительно ответила Настя.
Мурад улыбнулся краешками губ.
– Неужели? Насколько я знаю, последние лет двадцать театр был закрыт.
– А ты, оказывается, не только вчера с гор спустился, – хмыкнула Настя. Мурад с силой сжал руль, сдерживая раздражение. – Там модный показ. – Как бы в доказательство своих слов Настя разгладила на коленях цветастую юбку.
– И ты будешь демонстрировать свой наряд? – спросил недоверчиво Мурад.
– А чем тебе не нравится мой наряд? – В голосе Насти слышался вызов.
– Да нет, платье у тебя отличное, как в старом кино, только вот на модель ты не тянешь. – Он посмотрел на нее искоса.
– Это еще почему? – возмутилась Настя.
– Они все длинноногие, а ты ростом не вышла, – усмехнулся он.
– А тебя, значит, наняли меня не только охранять, но и оскорблять?
Он видел, что девушка так рассвирепела, что готова была обрушить на него громы и молнии.
– Это не оскорбление, а факт, – пожал Мурад плечами. И тут же получил кулачком в плечо.
– Ну ты и гад! – выкрикнула Настя. – Останови сейчас же. Ты уволен.
Мурад расхохотался.
– Не ты меня нанимала, Настя, не тебе и увольнять.
Он почувствовал еще один удар по плечу.
– Не дерись, а то скручу и запихну в багажник.
– Ты… ты… террорист! – еле сдерживая слезы, выпалила Настя.
– Нет, Настасья Валерьевна. Я твой телохранитель.
Она отвернулась к окну, пытаясь сдержаться и не расплакаться. Мураду Настю жалко не было. Она избалованная богатая девочка, которая привыкла вести себя так, как ей хочется, а ему предстояло ее охранять. Может быть, неделю, может, месяц, а может, и год. А потому нужно было с первых минут дать девчонке понять, что он не ее отец и даже не охранник, которого она по-свойски называла Петечкой и одаривала сестринскими поцелуями. Им придется много времени проводить вместе, а значит, Настя должна была сразу уяснить себе, что из него веревки вить у нее не получится.
Вскоре Мурад припарковал автомобиль напротив входа в старый оперный театр и помог Насте выйти. Она уже успокоилась, слезы высохли.
– Сколько будет длиться этот твой показ? – спросил Мурад.
– Не знаю. Часа два, потом еще будет фуршет. Приезжай за мной часам к пяти. А лучше вообще не приезжай, – фыркнула она и, развернувшись на каблуках, заспешила к дверям, лихо виляя бедрами, от движения которых Мурад не мог оторвать глаз. Вот бесовка!
Он догнал Настю и, опередив ее, открыл перед ней дверь. Она стрельнула в него взглядом и недовольно сказала:
– Ты еще здесь?
– Настя, ты, кажется, не поняла, но я объясню еще раз, – мягко сказал Мурад. – Я – твой телохранитель, а значит, буду с тобой везде и всегда.
Мурад увидел, как остатки радости испарились из ее синих глаз.
– Везде и всегда? Пока смерть не разлучит нас? – с издевкой спросила она.
– Надеюсь, до этого не дойдет, – улыбнулся Мурад.
– Да уж, иначе ты будешь чертовски плохим телохранителем, – съязвила она.
– Или чертовски хорошим. – Он посмотрел ей прямо в глаза.
– Поче… – Настя не договорила вопроса и перебила саму себя, догадавшись: – Если умрешь вместо меня?
– А ты, оказывается, умная девочка, – снова засмеялся Мурад.
Настя состроила недовольную гримасу и шагнула внутрь помещения, где уже вовсю бурлила совсем другая жизнь.
Глава 4
К показу, который решили провести в здании старого оперного театра, Настя действительного готовилась больше двух месяцев. Она не просто сама смоделировала и пошила себе платье – она была организатором мероприятия. Идея эта не родилась спонтанно, а вытекла из ее дипломного проекта, который она защитила в начале июня. Правда, преподаватели школы дизайна за все четыре года учебы редко когда могли по достоинству оценить идеи Насти: то они считали их слишком прогрессивными и эпатажными, то называли ее дизайнерские решения устаревшими. Вот и за выпускную работу ей поставили далеко не самый высокий балл, но Настя не расстроилась. Наоборот, в критике она черпала вдохновение и силы, чтобы меняться, расти, доказывать.
Мачеха Алла незаслуженно считала Настю ветреной и глупой. Может, падчерица и не помнила точной даты восшествия на престол Петра I, зато могла с уверенностью рассказать, в каком наряде короновалась императрица Екатерина, какого цвета и материала были манжеты на любимом наряде Елизаветы Федоровны, что из нарядов предпочитала принцесса Диана или Грейс Келли. Об истории моды Настя знала все, а винтажная одежда была ее истиной страстью, потому и показ, который Настя организовала с несколькими подругами по институту, был посвящен моде пятидесятых – одному из любимых Настей периодов.
Войдя в помещение оперного театра, Настя тут же забыла о жаре снаружи, о перепалке с Аллой, о выдумке отца, решившего нанять для нее телохранителя. Последнего, правда, выбросить из головы было не так просто: к Настиной досаде, он последовал за ней внутрь и, кажется, планировал не отставать от девушки ни на шаг.
– Настя, ну наконец-то! Мы уж заждались! – воскликнула Жанна, подлетая к подруге.
Они расцеловались в щеки, и Настя краем глаза уловила, как Мурад поморщился. «Кривись, кривись, – злорадно подумала Настя. – Я тебя затаскаю по модным показам и магазинам, чтобы ты через пару дней взвыл и сам отказался от затеи меня охранять».
– Жаннет, чумовое платье! – воскликнула Настя, рассматривая подругу.
– Нравится?
– Я в восторге!
– Только воротник того и гляди меня придушит, – засмеялась Жанна.
Красный воротник-стойка и правда так плотно обнимал горло девушки, что был похож на удавку. От него к лифу шли переплетенные крест-накрест полоски клетчатой ткани. Корсет платья, в красно-белую клетку, застегивался на крошечные пуговки спереди и переходил в пышную алую юбку. Насте наряд Жанны понравился. Лиф смотрелся необычно, однако платье было хорошо только для показа. На улице в таком не походишь: было видно, как Жанне неудобно в колком корсете и слишком плотном воротнике. На волосах девушки, уложенных в короткие локоны, красовалась клетчатая лента с огромным бантом.
– Пойдем в примерочную, там уже почти все переоделись и готовы к выходу. – Жанна подхватила Настю под локоть и шепнула ей, покосившись на остановившегося в сторонке Мурада: – А это что за красавчик?
– Не обращай на него внимания, – нарочито громко сказала Настя, – это мой охранник.
– Охранник? – удивленно приподняла Жанна тонко вычерченную угольно-черную бровь. – Ты хочешь сказать, что отец нанял тебе телохранителя?
– Да, – пробурчала Настя. – Он считает, что так я буду в полной безопасности.
– И что же, он теперь повсюду будет следовать за тобой? – продолжала шептать Жанна.
– Да. Представляешь, даже в туалет, говорит, будет меня сопровождать, – засмеялась Настя. – Только не знаю, будет ли он оставаться снаружи или входить внутрь? А, Мурад? – обернулась Настя, стрельнув в того насмешливым взглядом.
Мурад лишь прищурился и ничего не ответил, но Насте от его прищура стало не по себе. Наверное, лучше не шутить с ним, а то разозлится и правда запихнет ее в багажник на обратном пути домой. Вон как хмуро смотрит. Настя решила больше не обращать на Мурада никакого внимания. Однако среди девушек, участвовавших в сегодняшнем мероприятии, он произвел фурор. Среди них не было ни одной, у кого бы был собственный телохранитель. Да еще и такой красивый.
К началу показа только ленивая не подошла к Насте и не спросила о Мураде – кто это, встречаются ли они, а если нет, то можно ли с ним позаигрывать. Настя была бы рада, если бы какая-нибудь особо ловкая подружка сумела отвлечь Мурада, охмурить и увести куда-нибудь подальше от нее, но он, кажется, был непробиваемым: на улыбки и заигрывания девушек не отвечал, разговаривал сквозь зубы и старался держаться в стороне и от Настиных подруг, и от тех, кто был приглашен на мероприятие в качестве зрителей. Настя заметила, что он занял место у колонны, в тени, и всю дорогу обводил присутствующих внимательным взглядом, при этом не выпуская Настю из виду. Он так и простоял весь показ там, и Настя неосознанно то и дело смотрела в сторону Мурада, видела, как он напрягся, когда она, тихонечко поднявшись, направилась за кулисы, чувствовала, что он ринулся за ней, а когда через мгновение она уже шла по подиуму, уловила его настороженный взгляд, заметила, как он весь собрался и будто напружинился, готовый броситься к ней в любую секунду. Ее так и подмывало состроить ему гримасу, но она не стала, улыбнулась в зал и вернулась на свое место.
