***

Дом Хамида они покинули рано. Выпив по чашке крепкого чая и съев по куску уже подсохшего хлеба, который, как догадалась Настя, Хамид пек сам.

Опасения Насти не оправдались, и пошедший было вчера снег лишь слегка прикрыл землю. Однако значительно похолодало, и земля покрылась ледяной коростой.

Спускаться было проще, чем подниматься в хижину Хамида, даже несмотря на то, что было скользковато. К тому моменту, как они выбрались на пепелище дома Мурада, Настя сильно устала, но чувствовала себя не такой вымотанной, как тогда, когда они убегали с пожарища.

Мурад правильно рассчитал время, и на дороге они появились, когда последние лучи солнца ушли за горы. Хамид и его родственник уже их ждали. Мужчины поприветствовали друг друга, заговорили на своем языке, которого Настя не понимала. Родственник Хамида даже не взглянул в сторону Насти, будто ее здесь и не было. С заднего сидения неказистого, видавшего виды внедорожника Мурад достал какой-то пакет и протянул Насте:

– Переоденься.

Он увидел удивление на лице девушки, но не стал слушать ее вопросов, а снова отошел с мужчинами в сторонку. Настя молча надела длинное черное платье и поверх него теплое длинное пальто. С изумлением посмотрев на черно-белый платок, Настя поняла, что ей придется замотать им голову так, чтобы ни одной волосинки не выбивалось. Как хорошо, что она всю жизнь занималась одеждой и модой, а потому могла справиться с любым, даже, казалось бы, самым для нее невероятным нарядом.

Вскоре Хамид попрощался с ними, кивнул Насте и скрылся в темноте ползущего по горам подлеска. Настю усадили на заднее сиденье, Мурад разместился рядом с водителем. Ей хотелось спросить, зачем ее так нарядили и далеко ли ехать, но она сдержалась, понимая, что, задай она эти вопросы, Мураду будет из-за нее неловко перед этим незнакомцем, который всю дорогу делал вид, что не замечает Насти. «Принято у них, что ли, так? – недоумевала Настя. – Игнорировать женщин?»

В небольшой городок, который и городком было сложно назвать, они приехали уже поздно ночью. Мужчина, высадив их у крошечной гостиницы на самой окраине, попрощался с Мурадом и тут же уехал. Мурад оставил Настю на стуле у входа в темный коридор, а сам куда-то ушел. Видимо, пошел регистрироваться в номере. Минут через пятнадцать он вернулся и, ни слова не говоря, кивнул Насте, указав на лестницу, которая почти от самой входной двери вела на верхние этажи здания.

Мурад распахнул скрипучую дверь и зажег свет. Люстра вспыхнула ярким светом, и Настя зажмурилась. После потемок коридора три светящихся плафона показались ей излишне солнечными, били в глаза пронзительным желтым светом. Гостиница явно была из третьесортных: старая мебель советского образца, одинокая односпальная кровать, громоздкий ламповый телевизор, которых уже давно не делают.

– Мой номер слева от твоего, – тихим голосом проговорил Мурад.

– Мы будем спать в разных номерах? – нахмурилась Настя.

– Здесь не принято неженатым людям снимать один номер. – Губы Мурада дрогнули в легкой улыбке. – Я сказал дежурному, что ты моя младшая сестра.

– Не мог сказать, что я твоя жена, – прошипела Настя.

– Он мог потребовать паспорт с доказательством нашего брака.

– А у нас вообще паспортов нет.

– Вот именно.

Мурад кивнул на стационарный телефон, стоявший на обшарпанном, с потрескавшимся лаком столике.

– Сейчас? – От страха сердце Насти ухнуло и укатилось куда-то к пяткам.

– Да. Притворись получше, рыдай, кричи, но будь убедительной. Твой отец должен поверить, что ты одна и напугана до смерти. Но постарайся не вдаваться в лишние подробности.

– Мне и притворяться не нужно, я и правда боюсь так, что у меня поджилки трясутся.

Настя протянула дрожащую руку к аппарату и сняла трубку. Она набрала номер мобильного отца и стала ждать. Глубокая ночь, скоро утро. Отец наверняка сладко спит, ни о чем не подозревая. Настя терпеливо ждала. Наконец на том конце провода ответили заспанным голосом.

– Алло.

– Папочка! – взвизгнула Настя.

– Настя? – В голосе отца послышалось удивление и неприкрытый испуг. «Он думал, что я мертва», – пронеслось в голове Насти.

– Папочка! Папочка! – зарыдала она в трубку. – Забери меня отсюда, пожалуйста, забери!

– Настя, детка, что случилось? Где ты? – Отец уже взял себя в руки и больше не давал волю непрошеным эмоциям.

– Пожалуйста, приезжай за мной скорее, – истерично всхлипывала Настя.

– Детка, успокойся и объясни, что происходит, – попросил Чербицкий.

– Дом взорвали. Ночью! Мы спали, а потом я учуяла дым, – рыдала Настя. – Пожар, папа! Убийца поджег дом. Все сгорело! Мурад погиб.

Насте уже не приходилось играть. От воспоминаний о той страшной ночи и последовавшими за ней днями в пещере горло ее сдавили спазмы, сердце снова наполнилось ужасом пережитого.

– А ты, Настя? – спросил отец. – С тобой все в порядке?

– Нет, – закричала Настя в трубку. – Я двое суток просидела в какой-то дыре. Меня завалило обломками. Я думала, что умру и уже никогда не выберусь.

– А твой телохранитель? – Настя слышала в голосе отца беспокойство, но она не обманывала себя относительно его причин. – Говоришь, он погиб?

– Да, – всхлипнула Настя. – Он запихнул меня в эту дыру, между выступами скалы под домом, а сам… Там не было места для двоих, он сгорел, папочка, из-за меня сгорел.

– Успокойся, детка, успокойся.

– Я чудом выбралась, – продолжала плакать Настя, сбивчиво объясняя отцу, что с ней произошло. – А потом долго шла, пока меня не подобрал какой-то человек. Он и привез меня сюда и даже денег дал чуть-чуть. Я хотела пойти в полицию, но решила сначала позвонить тебе.

– Полиция здесь не поможет, – слишком резко ответил отец, и Настя дернулась, окончательно убедившись, что это не сон, что это отец решил покончить с ней.

– Папочка, приезжай за мной, – срывающимся голосом крикнула Настя в трубку. – Мне страшно.

– Конечно, Настя. Только скажи, где ты.

Настя выложила все: название поселка, гостиницы и даже номер комнаты, которую ей удалось снять. Она еще несколько минут умоляла отца приехать за ней как можно скорее, а потом отключилась.

– По тебе театр плачет, – сказал Мурад, разряжая обстановку легкой улыбкой.

– Думаешь, если не получится с дизайном одежды, то мне стоит податься в актрисы? – хмыкнула Настя, вытирая мокрые глаза.

– Определенно.

– Отец сказал, что будет здесь послезавтра ближе к обеду, раньше не получится добраться.

Мурад тут же спрятал улыбку и заговорил серьезно:

– Он что-нибудь еще сказал?

– Сказал, чтобы оставалась в номере и никуда не выходила.

– Все?

– Спросил, знает ли кто-нибудь о пожаре. Я сказала, что нет.

Мурад задумался, уставившись в окно.

– Значит, будем ждать его послезавтра? – спросила Настя.

– Нет. – Мурад повернулся к ней. – Значит, он будет здесь завтра ночью.

– Почему ты так думаешь?

– Потому что он пришлет убийцу, – уверенно ответил Мурад.

– А что, если ты ошибаешься?

– Не ошибаюсь. Иначе твой отец заставил бы тебя пойти в полицию, сообщить о пожаре, а потом сходить в больницу, чтобы убедиться, что с тобой все в порядке. А он просит тебя сидеть тихо и не высовываться, – с ненавистью в голосе выпалил Мурад.

Настя нервно втянула воздух. Мурад прав. Опять прав.

– Но тогда убийца может прийти в любую минуту, хоть сейчас, – прошептала Настя.

– Вряд ли человек, нанятый твоим отцом, околачивался в этом городе. Скорее всего, он уже давно вернулся, доложив о благополучном исходе операции. Думаю, он вылетит первым же рейсом, а потом доберется сюда на машине. Так что как раз к завтрашнему вечеру будет здесь. У нас будет время подготовиться.

– Вот будет весело, если папочка прилетит убить меня лично, – истерично хохотнула Настя.

Мурад посмотрел на нее теплым взглядом.

– Все будет хорошо, милая. Я обещаю. А теперь ложись спать.