Она распахнула глаза и поняла, что все это лишь ночной кошмар. Правда, пошевелиться она могла с трудом – на Насте была навалена груда одеял. Кое-как выбравшись из-под них, она потянулась и отправилась в ванную. С надеждой включив воду, Настя поняла, что Мурад не обманул: из крана действительно текла теплая вода. Правда, принять душ не представлялось возможным: она не знала, где тут у Мурада спрятались полотенца. Наспех почистив зубы и умывшись, спустилась на первый этаж. С кухни раздавался тревожащий горький аромат кофе.

– Доброе утро, – кивнул ей Мурад.

– Если его можно так назвать, – проворчала Настя.

Мурад кивнул на кофеварку:

– Кофе я сварил. Захочешь поесть – найдешь что-нибудь. Я поехал в город за продуктами.

– Я что, тут совсем одна останусь? – встрепенулась Настя, с опаской посмотрев на телохранителя.

– Да, – кивнул он. – Не волнуйся, ни одна живая душа не знает об этом месте. Если боишься, запри двери и не выходи наружу.

Мурад взял ключи от машины, лежавшие на столе.

– А ты скоро вернешься? – спросила Настя.

– Нет. К вечеру.

– К вечеру? – В голосе Насте кричало возмущение. – А вдруг кто-то придет или…

– Насть, никто не придет, – устало вздохнул Мурад.

«Он говорит со мной как с глупым ребенком», – поняла Настя и нахмурилась.

– Я поеду за продуктами в небольшой городок. Он довольно далеко отсюда, – объяснил Мурад.

– Почему мы не купили продукты вчера, по дороге сюда? – Насте казалось это более логичным.

– Потому что подъезжали мы с той стороны, где на сотню километров вокруг ни одного города, только деревни. Можно, конечно, было бы закупиться и в деревне, но многие меня там знают.

– Понятно, ты не хочешь, чтобы кто-то просек, что ты приехал, – кивнула Настя.

– Именно.

– Ладно, поезжай, – махнула Настя рукой и налила кофе в чашку, стоявшую рядом с кофеваркой. – Только если к твоему возвращению я околею от холода или умру от страха и одиночества, пеняй на себя.

– Не околеешь, – с усмешкой ответил Мурад. – Все системы работают, отопление я включил, к вечеру станет совсем тепло. Горячая вода уже есть, но расходуй ее с умом. Будешь плескаться – потом придется ждать, пока она снова нагреется. Это тебе не город.

– А что насчет страха и одиночества? – ехидно прищурилась Настя.

– Займись делом, – парировал Мурад. – И тогда глазом не успеешь моргнуть, как я вернусь.

– Каким еще делом? – зевнула Настя.

– Я вчера тебе говорил: прибери дом.

Мурад, явно не желая выслушивать очередное Настино возмущение, скрылся в гараже. Она обняла обеими ладошками чашку с кофе и подошла к широкому окну. Вскоре невзрачный кроссовер, на котором Мурад привез ее сюда, вырулил из гаража, мелькнул за деревьями и скрылся. Настя осталась одна.

Есть не хотелось, поэтому, быстренько осушив чашку, Настя первым делом заперла на засов дверь, что соединяла заднюю, подсобную, комнату с гаражом, потом закрыла и центральную дверь. За окном вчерашнее солнце сменилось свинцовыми тучами, висевшими низко над окружающими холмами, вершины которых прятались в небесной серой дымке.

– Кажется, будет дождь, – вздохнула Настя, поежившись.

Не успела она закончить фразу, как на стекло упали первые мелкие капли. Осень сюда пришла раньше, а там, дома, все еще жара, лазурное море, яхты, вечеринки… Однако тут же перед Настиным мысленным взором всплыла картинка из ее сна: она лежит распятая на кровати. Нет! Прав Мурад. Им нужно спрятаться.

Сначала Настя хотела принять душ, а уже потом начать осматривать дом, но заметила, как четко вырисовываются ее следы на темном лакированном дереве пола: все-таки и тут Мурад оказался прав – дом нуждался в уборке. Будто бы в подтверждение этой мысли, у Насти в носу зачесалось. Она чихнула. Потом еще раз. И еще. Слишком пыльно.

В просторной подсобке, соединявшей дом с гаражом, Настя нашла тряпки, швабры и чистящие средства. Она не помнила, чтобы когда-нибудь в своей жизни занималась уборкой. Разве что периодически вытряхивала вещи из своей огромной гардеробной комнаты, а потом любовно перебирала их: ненужные раскладывала по коробкам, чтобы отдать в очередной фонд помощи и сбора нуждающимся, новые и любимые аккуратно вешала обратно. Но чтобы мыть, драить и пылесосить? Такого с ней ранее не случалось.

Поначалу у нее плохо получалось. Пыль взмывала в воздух от ее резких движений веником, длинными ошметками оседала обратно на поверхности. Н-да. Настя думала, что это плевое дело. Она же видела, как ее домработница Катя легкими быстрыми движениями протирала мебель! Настя всегда думала, что это очень легко. Но оказалось, убрать дом, в котором больше года не жили, не так-то просто. В какой-то момент она в сердцах чертыхнулась и устало повалилась на диван.

– Да пошел ты! – выругалась она на отсутствующего Мурада. – Сам убирай.

Однако тут же она представила, как он приедет и увидит, что она сиднем сидит в гостиной, а вокруг нее серыми кучками ютится грязь. Представила его презрительный взгляд, который будет кричать: «Я так и знал, что на тебя нельзя надеяться». Представила, как он ни слова ей не скажет, но укрепится во мнении, что Настя ни на что не годная пустышка. Нет! Она этого не допустит. Ей безумно хотелось, чтобы Мурад поменял о ней свое мнение. Почему-то Насте это было жизненно необходимо.

Работа закипела. К вечеру, когда наконец-то вернулся Мурад, ей удалось вычистить гостиную и кухню, небольшой кабинет в задней части дома, где у Мурада оказалась целая библиотека запылившихся книг, а также навести порядок в спальне Мурада и в своей собственной. Закончила Настя уборкой в ванной. В общем-то, в доме было очень чисто. Все аккуратненько лежало на своих местах, но вымыть везде пол и стереть пыль с поверхностей для Насти показалось адски сложной работой.

Когда раздался шум подъезжающей машины, а потом стук в дверь черного входа, Настя, сидевшая за кухонным столом, положив уставшую голову на еще более уставшие руки, с трудом заставила себя подняться и впустить Мурада.

– Ну как, не умерла от скуки и одиночества? – хмыкнул он.

– Как видишь, нет, – разъяренно ответила она и ушла в гостиную, где тут же упала на диван.

Мурад принес из машины купленные продукты и выгрузил их на кухню.

– Поможешь разобрать сумки? – позвал ее Мурад.

– Нет уж, я с ног валюсь от усталости, – призналась Настя.

Она услышала смешок и открыла глаза. Мурад с наглым видом эксперта провел пальцем по каминной полке и присвистнул:

– Неужто убрала дом? Наверное, мозоли натерла?

Настя не выдержала такого бесцеремонного издевательства и запустила в него диванной подушкой. Мурад рассмеялся. Она вскочила и, направившись к лестнице, сказала:

– Я пойду в душ, а ты смейся сколько влезет. Изверг.

В спину ей по-прежнему летел смех Мурада. Насте нравился этот низкий хрипловатый звук.

Когда она, освежившись и даже чуть взбодрившись, снова спустилась на первый этаж, с кухни раздавался дразнящий аромат жарящегося мяса. Настя почувствовала, как в животе заурчало. Она только сейчас поняла, что ничего за день так и не съела.

– Ты, оказывается, и готовить умеешь, – удивилась она.

– Я все умею. Садись, будем ужинать. – Мурад кивнул на стол, где уже стояли две пустые тарелки и дымящиеся блюда, от которых исходил такой умопомрачительный запах, что Настя еле сдержалась, чтобы не накинуться на еду.

Мурад откупорил бутылку красного вина и разлил его по бокалам.

– Ты же говорил, что не пьешь, – съязвила Настя.

– Я говорил, что не пью, когда на работе.

– А я разве не твоя работа? – прищурилась Настя.

– Ты – моя головная боль, – улыбнулся Мурад.

Он сделал глоток вина и принялся за мясо. Настя последовала его примеру, почувствовав, как тепло разливается по телу, а напряжение долгих часов, проведенных в дороге, постепенно уходит. Она с удовольствием уплетала блюда, умело приготовленные Мурадом. Настя ужасно устала, но только сейчас осознала, какой тяжестью навалились на нее события последних дней. Ей казалось, что после того как она вышла из «Монпарнаса» и до этого момента, когда они с Мурадом наконец-то сели за стол и молча принялись за ужин, они будто постоянно бежали по кругу, как пресловутые белки, несущиеся в колесе. Не было времени остановиться и подумать, нужно было спешить, спешить, спешить.