Спать он лег рано. Из головы не шла Настя. Душу грызла тревога, что вот-вот случится что-то плохое.

Звонок от Пети, который сбивчиво рассказал ему о находке в Настиной спальне, застал Мурада, когда он был в офисе и вместе с Алексеем подбивал дела за прошедший квартал.

Суток не прошло с его «увольнения», и вот он снова в особняке Чербицких.

– Здесь ничего не трогали, – объяснил Петя, провожая Мурада в спальню Насти.

Посреди широкой кровати распростерся изуродованный трупик жабы с фотографией, пришпиленной к брюху. Со снимка Мураду широко улыбалась Настя, сияя огнем голубых глаз.

– Когда обнаружили? – спросил он.

– Да вот, когда Настя вернулась. Где-то сразу после часу дня.

– Кто входил в ее комнаты вчера вечером или сегодня утром, выяснили?

– Катя, домработница, – с готовностью оповестил Петя. – Она говорит, что убрала спальню вчера вечером, сразу после того, как Настасья уехала.

– А сегодня? – нахмурился Мурад.

– А сегодня здесь никого не было до приезда Насти.

Мурад посмотрел на мужчину, которого привез с собой, и кивнул ему. Тот раскрыл темно-серый дипломат, натянул на руки латексные перчатки.

– Миша проверит здесь все на отпечатки и другие следы, – объяснил Мурад вошедшему Валерию Чербицкому, – а я пойду проверю камеры видеонаблюдения.

Чербицкий пошел вслед за Мурадом.

– Спасибо, что приехал, – сухо поблагодарил он.

– Не мог не приехать, – так же сухо ответил Мурад.

– У Насти настоящая истерика случилась, когда она увидела это. – Чербицкий кивнул в сторону спальни, оставшейся позади.

– Как она? – будто нехотя спросил Мурад.

– Задремала… Она очень испугалась, Мурад. Это… это жуть какая-то.

Мурад ничего не ответил. Они вошли в помещение с мониторами, передающими видеоряд с камер, которые команда Мурада установила снаружи и внутри дома.

– Ну что тут? – спросил Мурад светловолосого парня, Диму, который дежурил за компьютером.

Услышав от Пети об инциденте, Мурад, прежде чем выехать к Чербицким, позвонил своим ребятам, все еще остававшимся в доме, и попросил просмотреть запись с камер за вчерашний вечер, ночь и первую половину дня сегодня.

– Да ничего особенного, – ответил Дима. – Вот запись с камеры из той части коридора. На ней только домработница, которая вчера вечером входила в комнату Анастасии Валерьевны.

– И все? – Мурад прищурился, всматриваясь в монитор.

– И все, – подтвердил Дима.

– А домработница могла это сделать? – спросил Чербицкий, склонившись к экрану.

– Вряд ли, – ответил за Диму Мурад. – Видишь, у нее на видео в руках пара тряпок да пульверизатор с жидкостью для мытья зеркал. – Мурад ткнул в монитор пальцем. – Ей просто негде было спрятать жабу. А что с наружных камер? – спросил он Диму.

– Там тоже пусто, – пожал тот плечами. – Но там «мертвый» участок. Камера висит на углу, и если кто-то с первого этажа захотел бы забраться на второй, то он смог бы это сделать.

– Но прийти со стороны он не мог? – все больше хмурясь, спросил Чербицкий.

– Нет, – мотнул головой Дима. – Тогда бы камеры засекли этого человека.

– Получается, что в спальню к Насте кто-то проник из гостиной на первом этаже? – удивился Чербицкий.

– Получается, что так.

– И что нам это дает?

А давало им это то, что Мураду ни в каком виде не нравилось. Чужак проникнуть в дом не смог бы. Даже если бы он каким-то образом перебрался через забор в обход установленных датчиков сигнализации, то на подходе к дому его засекла бы одна из камер. А значит, «сюрприз» в спальню Насти мог подсунуть только тот, кто уже был в доме вчера вечером либо пришел утром.

– Валера, кто у тебя из служащих в курсе всего?

– В смысле?

– Ну, кто-то ведь приходит в дом со стороны: привозят продукты, приходят садовники, кто-то еще здесь наверняка бывает.

– Ребята на воротах должны знать. Они вроде записывают теперь по твоей просьбе, кто и когда приходил.

Мурад вспомнил, что строго-настрого приказал всем, кто дежурил на воротах, теперь вести четкие записи любых посетителей: начиная слесарем и заканчивая папой Римским. Он выскочил из комнаты видеонаблюдения и направился к выходу из дома. Чербицкий отстал, видимо решив, что Мурад сам во всем разберется.

У охранников на воротах выяснилось, что вчера вечером к Чербицкому на ужин приезжала супружеская пара – некто Кареловы. Они засиделись допоздна и уехали уже около двух ночи. Больше вечером посетителей не было. Кареловых привозил водитель, которого Татьяна Сергеевна накормила ужином на кухне вместе с другим персоналом, а потом он коротал вечер в сторожке у ворот. Петя подтвердил, что после девяти вечера мужчина проторчал у них в домике, не отлучаясь даже в туалет. Хотя у этого самого водителя вполне была подходящая возможность забраться в комнату к Насте сразу после того, как он поужинал. Никто за ним не следил и до ворот не провожал. Возможность эта у него была, конечно, при условии, что он хорошо знал планировку дома, иначе если бы он действовал наугад, то камеры внутри обязательно зафиксировали бы, как он ходит по коридорам. Ничего такого не было.

Дальше хуже. В записях охраны значилось, что за сегодняшнее утро в особняк было какое-то паломничество. С самого утра приезжала машина с продуктами. Ее пропустили внутрь: Татьяна Сергеевна обычно заказывала большое количество продуктов, ведь кормить ей нужно было не только чету Чербицких с Настей, но и всю прислугу и охрану. Почти одновременно с продуктами привезли мебель, которую Алла заказывала в одну из комнат на втором этаже, где она недавно задумала ремонт. Также до обеда в доме успел побывать садовник, который сегодня все утро косил газон, приходящая домработница, секретарша и финансовый директор из фирмы Чербицкого. В офис он не поехал, так как с раннего утра у него была видеоконференция с японскими партнерами, сотрудникам же своим велел приезжать в особняк, если возникнут неотложные дела.

– Проходной двор какой-то! – выругался Мурад.

Обычно в доме Чербицких такого столпотворения не было, а здесь будто специально все эти люди сговорились и приехали в один день. Как раз тогда, когда Мурада не было. Теоретически любой из этих людей мог оказаться засланным человеком от того, кому Чербицкий перешел дорогу, и мог найти возможность проскользнуть из гостиной в спальню Насти.

Выйдя на улицу и осмотрев дом снаружи, Мурад понял, что забраться на второй этаж не составляло труда. Справа от окна гостиной и до самой крыши шла толстая труба водостока. Нужно было только наловчиться, поставить ноги на нижнее крепление, отстающее от земли на метр с лишним, зацепиться за вертикальные перекладины балкона в Настиной спальне, подтянуться, перенеся ногу на следующее крепление, ну а там – без проблем перемахнуть на балкон. Окна в спальне были до пола и раздвигались как купе. Если Настя не защелкнула замок – а она его не защелкнула, летом окна чаще всего стояли раскрытыми, – то проблемы попасть внутрь спальни не было никакой. Конечно, все эти манипуляции лучше было бы проделать ночью, ведь днем была вероятность, что кто-то пройдет мимо и заметит преступника. Однако выходило, что не заметили.

Мурад сфотографировал список всех посетителей и отправил Алексею, попросив на всякий случай проверить этих людей. Он как раз вернулся в дом, когда из комнаты Насти спустился Миша.

– Что скажешь? – спросил Мурад.

– Ну, пальчиков там много, – сказа Миша, – но думаю, все они принадлежат хозяйке спальни и домработницам. На растерзанном «звере» и фото вряд ли что-то найдем. Есть какие-то смазанные следы, но на отпечатки не тянет.

– А лягушка давно дохлая?

– Хочешь, чтобы я ей вскрытие сделал? – усмехнулся Миша. – Навскидку сдохла она меньше суток назад.

– Значит, непонятно, вчера вечером или, например, сегодня утром.

– Нет, таких подробностей даже я тебе не скажу, – развел руками Миша.

– Ладно, спасибо, – пожал ему руку Мурад.

– Поехал я, что ли?