Выйдя на веранду и направляясь по дорожке к беседке, Настя зябко ежилась. Еще вчера стояла жара, а сегодня циклон принес по-осеннему холодный ветер. Конечно, еще рано было прощаться с летом, несмотря на конец августа, ведь в их краях весь сентябрь и добрую половину октября стояла теплая, а порой весьма жаркая погода. Однако в воздухе чувствовались перемены. «Неужто в этом году рано захолодает?» – подумала Настя. Она обняла себя руками: от очередного порыва ветра кожа покрылась пупырышками. Надо, наверное, вернуться в дом. Боковым зрением Настя уловила движение и поняла, что Мурад по-прежнему контролирует все ее передвижения. «Небось ухмыляется, видя, как я замерзла», – насупилась Настя. Давать повода телохранителю злорадствовать еще сильнее она не хотела, а потому возвращаться не стала, добежала до беседки и устало плюхнулась в плетеное кресло. Раньше здесь всегда оставляли плед, но сегодня его, как назло, не было.

Голова по-прежнему болела, хоть уже и не так сильно. Настя, положив руки на стол, уткнулась в них лбом. На ее плечи легло что-то мягкое и теплое. Она удивленно приподнялась и увидела, что Мурад укутал ее шерстяным пледом.

– Заболеешь, – лишенным каких-либо эмоций голосом сказал он.

– Не все ли тебе равно, – вместо благодарности огрызнулась Настя. – Следишь за каждым моим шагом, как какой-то маньяк.

Мурад промолчал и, прислонившись к колонне, отвернулся, так и оставшись стоять снаружи беседки.

– И зачем ты только мне сдался, – ворчала Настя. – Придумали какую-то ерунду – телохранитель!

Поток ее капризных слов прервала Татьяна Сергеевна, которая принесла кофе и тарелку с булочками.

– Я же сказала, что не голодна! – взвилась Настя.

– А вдруг захочешь, – пожала плечами кухарка и пошла прочь.

– И что все лезут ко мне. Как же надоели. Как же я устала.

Настя отхлебнула кофе и, обжегши губу, чертыхнулась.

– Даже кофе в этом доме не могут приготовить по-человечески! – крикнула Настя.

– Никто же не виноват, что ты вчера напилась! – вдруг приструнил ее Мурад. – Обидела ни за что женщину, которая тебе в матери годится.

Это уже было слишком!

– Знаешь что! А не пойти бы тебе к черту! – Настя вскочила, так сильно треснув ладонью по столу, что чашка с кофе дзынькнула, и часть кофе пролился на белоснежную поверхность стола.

Настя выскочила из беседки и оказалась лицом к лицу с Мурадом. Треснув его кулаком в грудь, она крикнула:

– Не смей говорить, что кто-то годится мне в матери. Понял?

Она бегом бросилась через лужайку и в дом, с грохотом захлопнув за собой стеклянную дверь, ведущую из гостиной на веранду, вихрем взлетела на второй этаж и ворвалась к себе в комнату.

Ненавидела! Как же она ненавидела, когда кто-то бросал фразы, подобные той, что только что произнес Мурад. Неужели трудно понять, что она всю жизнь прожила без матери, что одно только упоминание слова «мать» в том ключе, в котором произнес это телохранитель, окунало ее в такой колодец боли и несбывшихся детских надежд, что она в нем захлебывалась. Где уж им понять! Мурад, небось, рос с мамой, которая его любила. Вон он какой уверенный и самодостаточный. Никаких тебе нервных вспышек, никаких тебе эмоций. А она? А она всю жизнь видела вечно занятого отца, бесконечную очередь нянь, которые надолго не задерживались в их доме: то Насте не понравится очередная мадам, то отец соблазнится на прелести особо молоденькой няни. А любовницы? Да у Насти в глазах все детство рябило от толпы красоток, которые сменяли одна другую. Ни одна не задержалась надолго. А теперь эта Алла! Нашел жену!

В Насте до сих пор сидел недолюбленный ребенок, которого окружали всем, кроме такого желанного и недосягаемого материнского тепла.

Она упала на кровать и разрыдалась.

***

К вечеру, однако, жалость к себе сменилась агрессией. Настя решила, что с нее хватит контроля со стороны Мурада и отцовского безразличия. Она позвонила Максу Кацу.

– Макс, ты мне друг? – спросила она в трубку, даже не удосужившись поздороваться.

– А то! – пробурчал он.

– Ты что, спишь еще? – опешила Настя.

– Почти проснулся. Это ты вчера у нас исчезла, как Золушка с бала, – засмеялся Макс, – а мы еще до пяти утра тусовались.

– Головка бо-бо? – злорадно спросила Настя.

– Какая? – хмыкнул Макс.

– Дурак, – отмахнулась Настя и снова спросила: – Так ты мне друг?

– Ну, конечно, майн херц.

– Тогда мне нужна твоя помощь.

– Какая?

– Забери меня, а? – попросила Настя.

– Чего? – не понял Макс, все еще плохо соображая со сна.

– Сейчас объясню…

Макс заехал за Настей к восьми часам вечера. Он стоял в холле и разговаривал с отцом Насти, когда она спустилась. На ней было ярко-синее платье в ретро-стиле с пышной юбкой до колен. Настя обвела холл взглядом и увидела, что Мурад тоже был здесь. Отлично. Все на своих местах.

– Мы с Максом едем развеяться, – заявила она.

– Мурад вас отвезет, – сказал Чербицкий.

– Нет, отец, – мотнула головой Настя. – У нас с Максом свидание, и я не вернусь до завтрашнего полудня или даже вечера. – На лице ее нарисовалась сладкая улыбка.

Настя не видела Мурада, так как он стоял поодаль, но могла себе представить, как вытянулось его лицо.

– Вы что, встречаетесь? – удивился Чербицкий.

– Сегодня встречаемся, а через пару дней… – Настя пожала плечами. – Кто его знает, что там будет через пару дней.

– Насть, – попытался что-то возразить Чербицкий, но Настя перебила отца:

– Пап, уж тебе ли не знать, как это бывает? Сегодня одна женщина, завтра вторая. Как там говорят? Дочь вся в отца? – Она засмеялась. Потом подошла к Максу, взяла его под руку и потянула к выходу. Парень кивнул на прощание Чербицкому. Тот молча ушел к себе в кабинет.

У самой двери Настя обернулась и посмотрела на Мурада:

– Думаю, ты не против остаться дома? Или хочешь подержать нам свечку?

Она увидела, как в глазах телохранителя полыхнула злость и, кажется, ненависть. Пусть ненавидит. Он ей никто. Пусть знает свое место.

– Не переживай, Мурадик, – ухмыльнулась Настя. – Отсюда мы сразу поедем к Максу. Даже ужинать в ресторане не будем. Все дома. Так что никто меня не убьет. Разве что Макс задушит в порыве страсти.

Настя разразилась хохотом, Макс подхватил. Они вышли на улицу и уселись в его «Порше-кабриолет». Настя боялась, а если уж откровенно, в глубине души надеялась, что входная дверь распахнется, выскочит злой Мурад, вытащит за шкирку из машины и не позволит уехать с Максом. Она испытала глубокое разочарование, когда этого не произошло. Макс резво дернул машину с места, и та понеслась к воротам. Дверь особняка так и осталась закрытой. Бросив взгляд в зеркало заднего вида, Настя не смогла сдержать грустного вздоха. Мурад не вышел, чтобы посмотреть ей вслед. Он вообще ни слова не сказал. Ему было все равно. Телохранителю было так же наплевать на Настю, как и ее собственному отцу, который абсолютно безразлично отнесся и к появлению Макса Каца на пороге их дома, и к новости о том, что они якобы встречаются. Никому нет до нее никакого дела.

– Я думал, твой этот телохранитель меня взглядом испепелит, – засмеялся Макс. – Страшный чувак.

– Ну, не испепелил же, – безразлично ответила Настя.

– Зачем ты устроила этот цирк? – поинтересовался Макс.

– Какая разница? Они все меня просто достали.

– Понимаю, – хмыкнул парень.

– Спасибо, что приехал.

– Ты же знаешь, майн херц, для тебя я готов на все что угодно.

– Так уж и на все? – покосилась на него Настя.

– Конечно, даже женюсь на тебе, если попросишь.

– Вот еще, – засмеялась Настя.

– Ну что, ко мне? Развлечемся как следует? – подмигнул Макс.

– Нет уж. Развлекайся сам, а меня отвези в гостиницу «Приморскую».

– Почему туда?

– Потому что там меня никто не знает.