Под конец Гурам им принес крепкого черного кофе.

– Чтобы взбодриться, красавица, – объяснил он. – А то у вас еще дела, а после такой еды наверняка хочется на боковую, – широко улыбнулся он.

– Это точно, – ответила Настя не менее широкой улыбкой. – Вы великолепно готовите. Просто бесподобно.

– Спасибо, красавица, спасибо, – зарделся от удовольствия Гурам. – Ну, не буду вам мешать.

Мужчина направился ко входу в ресторан – как раз вошли новые клиенты – и певуче начал зазывать их за столик в другом конце небольшого зала.

– Куда сейчас тебя везти? – взглянув на часы, спросил Мурад, враз посерьезнев.

– На Приморскую. В тот ее конец, где все бутики. Знаешь?

– Знаю.

– Посмотрим помещение там, а потом на Южную площадь.

– В самое сердце шопинга? – обреченно вздохнул Мурад, и теперь пришел черед Насти рассмеяться.

– Именно. Не думал же ты, что я буду открывать бутик где-нибудь в старой части города? Мне нужно место, куда ходят все богачи и селебрити.

– Ну, тогда поехали, – скомандовал Мурад. – Сначала на Южную. Отсюда ближе.

– Как скажете, капитан, – отсалютовала Настя и снова залилась задорным смехом.

***

Южная площадь располагалась почти в самом центре города. Посреди нее возвышался вычурный монумент паруснику, который у Насти вызывал чувство отвращения: она не понимала все эти новомодные веяния в искусстве и моде, не шли они ни в какое сравнение со старой доброй классикой.

Вокруг огромной площади находились двух- и трехэтажные дома в имперском стиле. Все это, конечно, было новоделом, косившим под старину, но, в отличие от парусника, здания Насте нравились. В них обосновались всевозможные магазины, салоны, кафе и рестораны. Южная площадь была местом паломничества бомонда и приезжих. Найти здесь свободное помещение для бутика было весьма непросто, так как торговые площади редко освобождались, поэтому Насте повезло, что именно сейчас, когда она затеяла открытие своего магазина, одно из помещений как раз освободилась. Настя решила, что если место подойдет ей по всем параметрам, то на Приморскую можно будет и не ехать. Приморской называлась улица, что тянулась вдоль прибрежной полосы, уходя по окраине города почти от центра далеко на восток и как бы огибая большой элитный район с многоэтажками. Эта улица тоже была оживленной и полнилась многочисленными магазинами и торговыми центрами. Однако Насте она нравилась меньше Южной площади, потому что здания на ней были не так хороши.

Мурад припарковал автомобиль позади нужного им с Настей здания и вежливо открыл перед девушкой дверь, помогая ей выбраться из машины.

– Да ты сегодня сама галантность, – иронично пробормотала Настя.

Раздалась короткая трель сигнализации, и девушка поняла, что Мурад собирается сопровождать ее.

– Не будешь ждать в машине?

– Нет, – коротко ответил он.

– А утром ждал, – не скрывая разочарования, сказала Настя.

– Утром ты шла к знакомому человеку, поэтому я за тебя не боялся.

– Ну да, Светлана душить бы меня в собственной квартире вряд ли стала, а вот владелец этой торговой площади может, – закатила Настя глаза.

– Всякое может случиться, – отозвался Мурад.

Настя покачала головой и быстро пошла в обход здания: припарковались они с черного входа, но пользоваться дверью для служащих было не в Настином стиле.

Как только она оказалась внутри и познакомилась с агентом, приехавшим на встречу, девушка тут же забыла про Мурада, невероятную историю с нападениями на нее и погрузилась в совсем другой мир.

– Помещение небольшое, как видите, но очень светлое, не требует ремонта, только если вы сами захотите изменить внутренний вид, покрасить стены, добавить еще какие-то элементы. Это не возбраняется, – объясняла женщина-агент. – Правда, никаких капитальных изменений.

– Да-да, я понимаю, – кивала Настя.

– Вот здесь санузел и два подсобных помещения. – Женщина открывала одну дверь за другой. – Они подойдут под склад. Как я поняла из телефонного разговора, вы собираетесь открывать магазин одежды?

– Да, но мне нужно помещение для мастерской, – объяснила Настя. – Я буду шить большую часть одежды здесь же.

– О! Интересно, – улыбнулась женщина. – И вы знаете, вам повезло. Изначально, когда вы позвонили на прошлой неделе, сдавался только первый этаж, но сегодня утром туристическая фирма, что занимала верхний этаж, отказалась продлевать контракт.

– Значит, я могу снять и второй этаж тоже? – обрадовалась Настя.

– Да, но они съедут в начале следующего месяца. Вас это устроит?

– Устроит! У меня как раз будет время все подготовить к запуску первой коллекции! – Настя была так счастлива, что чуть ли в ладоши не хлопала, и даже хмурые брови Мурада, который маячил в поле ее зрения, не испортили ей настроения.

– Второй этаж вы сможете осмотреть в понедельник утром, до начала рабочего дня. Я договорюсь с владельцем турфирмы, – улыбнулась женщина. – Тогда давайте пройдем вот сюда, – женщина указала рукой на кофейный столик и ютившийся перед ним кожаный диван – единственные предметы, оставшиеся в пустом помещении, видимо, после предыдущих владельцев, – и обсудим условия аренды.

Спустя час Настя, вооружившись договором и обещанием позвонить самое позднее в воскресенье, чтобы дать знать о своем решении, довольная уселась в автомобиль.

– На Приморскую не поедем, – сказала она Мураду. – Я сниму это помещение.

– Это огромные деньги, Насть, – попытался вразумить ее телохранитель. – Наверняка на Приморской ты сможешь снять помещение в два раза больше и в два раза дешевле.

– Ты не понимаешь! Все лучшие магазины и бутики находятся здесь, – возразила Настя. – На Приморской ютятся неудачники.

Мурад не стал спорить, поняв, что это бесполезно, а вот Валерий Чербицкий, просмотрев договор и увидев стоимость, вечером устроил Насте разбор полетов.

– Ты никогда в жизни не заработаешь столько денег, чтобы хотя бы окупить стоимость аренды, не говоря уж о том, чтобы получить прибыль.

– Но другие же как-то окупают! – закричала Настя. – Чем я хуже?

– Это чушь и блажь, – тоже разозлился Чербицкий. – Спустись на землю, детка, и займись чем-нибудь, что тебе по силам.

– Ты же еще утром одобрил мое решение, – со слезами на глазах сказала Настя.

– Я же не думал, что ты решишь снять самую дорогую площадь в городе.

– Потому что там самое лучшее место.

– Начни с малого. Сними помещение попроще, дай рекламу. Если людям понравится твоя одежда, они к тебе приедут, где бы ни находился твой магазин.

– Ну да, конечно! Кто так делает?! – вскочила с места Настя. – Неужели тебе денег жалко?

– Я сказал, нет – значит, нет, – отрезал Чербицкий.

– В конце концов, – окончательно выйдя из себя, заорала на весь дом Настя, – ты на женщин в год тратишь больше, чем стоит это чертово здание. Тебе для меня жалко? Для меня?

– Настя! – одернул ее отец. – Не говори чушь. Какие женщины!

– Господи, уж мне-то сказки не рассказывай! Это ты Аллочке можешь вешать на уши лапшу сколько хочешь, а я прекрасно знаю, как и с кем ты проводишь свои совещания и командировки. Удивительно, что в Монако ты решил ехать с ней, а не с кем-то другим.

– Ты забываешься, дочь! – сжав кулаки, рявкнул Чербицкий.

– А по-моему, это ты стал забывать, что я все еще твоя дочь.

Настя подскочила к столу и, схватив договор на аренду, изорвала его в клочья.

– Твоя взяла! Не буду ничем заниматься. Никаких бутиков, никакого дизайна одежды. Буду и дальше сидеть дурой дома и ходить по салонам.

– Настя, – с ноткой сожаления в голосе проговорил Чербицкий.

– Переведи мне денег на карту. Завтра пойду в салон, оттуда по магазинам, а потом еще что-нибудь придумаю.

– Настя, – смягчившись, пошел на попятную Чербицкий. – Не надо так.

– А как надо? Тебя же устраивало, что я сижу на твоей шее. Алла вон сидит. И я продолжу, – не успокаиваясь, продолжала кричать Настя. – Не хочешь дать мне возможность зарабатывать самой – раскошеливайся на карманные расходы. Или что, теперь и эти деньги ты мне урежешь?