Наследник многозначительно переглянулся с Михаилом и, быстро попрощавшись с отцом, оба принца отправились по своим комнатам, чтобы как можно скорее открыть заветные сундучки.

Константин отомкнул замочек и заглянул внутрь, где обнаружил короткую записку и мешочек с каким-то коричневым резко пахнущим порошком.

– Кофе. Инструкция по применению, – негромко прочитал он и озадаченно покачал головой. Его невеста оказалась далеко не такой, какой он вообразил себе, и какой Кейт ему совсем недавно представилась. Какие ещё открытия ждут его? Принц предвкушающе улыбнулся: – Надеюсь, Катерина, вы сможете меня приятно удивить.

Праздничный ужин, а точнее самый настоящий бал, устроенный императором в честь прибывших высоких гостей, а точнее в честь моей скромной персоны, поражал своими размахом и масштабами.

Я даже немного разволновалась, всё же мероприятия во дворце правителя Тауантинсу были и скромнее и кулуарнее, что ли.

Я замерла перед напольным с человеческий рост зеркалом в выделенных мне шикарных апартаментах, состоявших из трёх комнат: из большого общего зала со множеством мягких пуфиков, кресел и диванчиков, столиком по центру и расставленными по углам кадушками с цветущими растениями, и из двух отдельных спален, одна чуть поменьше – для фрейлины, другая побольше и попышнее – для принцессы. С кроватью таких размеров, что на ней легко поместилось бы человек десять, а то и больше.

– Кинг сайз, – тогда заметила я, не сдержав весёлой ухмылки.

Моё отражение моргнуло. Прекрасная блондинка с тёплыми карими глазами заинтересованно разглядывала саму себя, и в этих тонких чертах я узнавала свои собственные. В той, такой далёкой, подёрнутой туманной дымкой, прошлой жизни я была натуральной блондинкой со светло-карими глазами, когда произошло перемещение в новое тело, мне досталась русоволосая и темноглазая реципиентка. Но по прошествии нескольких лет, иная душа, просачивалась, буквально врастала корнями в иную сущность, и в итоге вышло лицо и фигура сильно не похожие на изначальный вариант.

На сегодня я выбрала тёмно-синее платье с лифом, щедро обшитым мелкими бриллиантами. Декольте по моей же задумке откровенно демонстрировало хрупкие плечи и тонкие ключицы, и даже было более глубоким, чем я привыкла, открывая золотистые от загара полушария моей груди. Наряд был длиной до самого пола, позади небольшой шлейф, а рукава фонарики по краю обшиты кружевной лентой с мелкими вставками из драгоценных камней.

– Ваше Высочество! – Генриетта ворвалась ко мне в комнату, неся в руках стопку из четырёх шкатулок.

– От Его Высочества пришёл лакей и уточнил какого цвета будет ваш наряд, потом удалился, и вернулся снова, принеся вот это, – она аккуратно уложила всё принесённое на стол и в нетерпении на меня оглянулась.

– Открывай, – улыбнулась я, уже догадываясь, что именно там находится, фрейлина тут же споро вскрыла замочек на самом большом футляре.

– Ах! – восхищённое восклицание Генри в полной мере выразило моё собственное ошеломление.

Я как раз подошла к столу, чтобы тоже полюбопытствовать. Передо мной лежала диадема из золота, украшенная множеством мелких бриллиантов и большими сияющими сапфирами, самый крупный из них буквально "горел" разноцветными всполохами в центре, привлекая к себе всё моё внимание.

– Браслет, серьги, колье из тончайшего переплетения золотых цепей, – перечисляла Генриетта, открывая футляры и пеналы один за другим, тонкие пальчики фрейлины подрагивали от переполнявшего её восторга. – Это целое состояние! Тут записка, Ваше Высочество! – и мне протянули белый, сложённый пополам, лист бумаги.

"Ваше Высочество! Прошу не отказывать мне в такой малости и принять в дар парюру, принадлежавшую моей прабабушке, великой императрице Ирине Исаврийской. Я весьма надеюсь, что угадал и он вам понравиться и принесёт радость от владения. Ваша красота вдохнёт в эти камни жизнь, придаст им особый блеск, а грани засияют ярче звёзд… Ваш Константин".

– Ох, как романтично! – стоило зачитать послание вслух, Генриетта тут же всплеснула руками, пребывая в тумане романтического ошеломления, которого и добивался наследный принц. Ей такое поведение и состояние вполне простительно и даже ожидаемо, её душа не помнит прошлых воплощений и у неё нет того жизненного опыта, который сохранился у меня при "переселении". Но, тем не менее, слова, написанные рукой принца, мне пришлись по душе. Константин оказался сдержанным, и проницательным. Высокомерным, но это скорее влияние воспитания его, как наследника целой огромной империи.

А ещё он был чертовски красив! И внимание такого образчика мужественности, честно говоря, очень льстило моему женскому самолюбию.

Гормоны мои при одном взгляде на поджарую, мускулистую фигуру наследника, отправлялись в бешеный танец… так и хотелось чего-то, что запрещено! В той жизни я вовсе не была монашкой, а здесь вполне получалось сдерживаться, поскольку знание о статусе и о ценности невинности для местного общества охлаждало и усмиряло порывы тела.

– Наденете? – уже деловито спросила леди Моссон, раскладывая открытые коробки в только ей понятном порядке.

– Почему бы и нет? – решилась я, таким образом давая понять всем заинтересованным лицам, что не против более близкого знакомства с возможным супругом.

– Тут кольца не хватает, – заметила Генри.

– Да, пятое украшение. Но, думаю, если я соглашусь выйти замуж за Его Высочество Константина, то оно тут же будет надето на мой палец, – кивнула я, и подошла к зеркалу, чтобы проследить, как фрейлина чуть дрожащими пальцами накидывает мне на шею великолепное многоярусное колье из кружева золотых цепей с блестящими бриллиантовыми каплями, окружавшие внушительные сапфиры. Уголок ожерелья лёг ровно в ложбинку декольте.

Затем последовали серьги, диадема и браслет.

– Вау! – Генри как губка впитала все иномирные восклицания, что я изредка употребляла в своей речи. – Вы сногсшибательны, Ваше Высочество! У меня даже дыхание спёрло.

– Фрейлине не след так бурно выражать эмоции, – подмигнула я. – Пойдём мы и так неприлично опаздываем. Нас все заждались.

***

Интерлюдия

Его Высочество наследный принц Византии Константин видел в своей жизни очень много красивых женщин. С кем-то у него были отношения, кем-то он восхищался издали, поскольку жениться не собирался и компрометировать юные создания у него не входило в планы. Вот и сегодня вечером его окружали наипрекраснейшие цветы императорского дворца, но он не обращал на них никакого внимания, с неотступным интересом, практически непрестанно косясь на главную лестницу, на вершине которой должна была вскорости появиться Екатерина.

– Ты, случаем, не приболел? – с ехидцей спросил Михаил-младший, следя за старшим братом с интересом естествоиспытателя.

– Нет, – резко качнул головой наследник, прядь упала ему на лоб и он раздражённо её поправил.

– Церемониймейстер непременно объявит, стоит гостье подойти к бальной зале. Точно не пропустишь, – не сдержавшись, широко улыбнулся Михаил.

И словно вторя его словам, громкий голос распорядителя императорского бала, во всеуслышание объявил:

– Герцог Франсуа Омальсикй, первый советник Его Величества Карла Второго. В сопровождении советника, графа Себастьяна де Блуа…

Двери распахнулись и сначала в них шагнули мужчины одетые по последнему слову франкийской моды: в обтягивающие белые легинсы, поверх которых надевались пышные с оборками до середины икр штаны, удлинённых, расшитых золотой нитью камзолах, и белых рубахах с воротником жабо, ну и конечно же картину довершали высокие напудренные парики.

– Её Высочество Екатерина Мария Лотаргинская! В сопровождении фрейлины, леди Генриетты Моссон, – прогремели имена и Константин наконец увидел ту, которую так долго и нетерпеливо ждал: в дверях появилась Её Высочество Катерина.

Наследный принц даже дыхание задержал, глядя на волшебное создание, которое занимало все его мысли последние сутки.