– Мне хватило терпения и ума влюбить Анну в себя, потому что сам я полюбил её, можно сказать, с первого взгляда, – кивнул Михаил, – кстати, ей тоже отправили весточку, императрица должна вернуться во дворец как раз к вечеру.

– Снова на своей конюшне? – усмехнулся Константин, обожавший родительницу и великую императрицу Византии, Анну Сильво. О её увлечении породистыми скакунами знали все подданные. И такое непростое дело у неё действительно получалось просто прекрасно.

– А где же ещё. Она убеждена, что животные гораздо добрее людей. И многократно преданнее, – по-доброму вздохнул Михаил-старший. – Было бы хорошо, если бы она забирала и фрейлин с собой, а то эта толпа девушек и даже уже зрелых женщин не дают прохода твоему младшему брату.

– Ха! Пусть побудет на моём месте. А то только наука его влечёт, может, наконец, влюбится в кого-нибудь.

– Он мечтает лишь об Элоизе Уэстлендской, и пока не преодолеет этап принятия, что она выбрала другого… – грустно покачал головой Его Величество, золотая тонкая корона в его волосах таинственно сверкнула в лучах послеполуденного солнца, – и речи быть не может о какой-либо другой женщине. А чтобы не натворил глупостей, пусть занимается своими экспериментами.

Упоминание англосаксонской принцессы неприятно кольнуло в самое сердце Константина, он едва удержал маску равнодушия на лице.

Лои. Гениальная, жёсткая, и одновременно такая прекрасная синеглазая правительница далёкой туманной Англосаксии… Когда-то он решил не мешать младшему брату и не лез со своими матримониальными желаниями к Её Высочеству Элоизе. Потом думал, что зря. Сейчас старался не вспоминать и всячески избегал синеглазых девушек с каштановыми локонами.

– Чего замер? Иди. Времени не так много осталось, – напомнил о себе Его Величество, выдёргивая сына из пучины воспоминаний…

Горячая ванна и массаж с маслами, короткий отдых, после которого наследник успел посидеть над документами, требовавшими его срочного визирования. И вот уже вечер.

– Ваше Высочество, кареты поданы.

Константин молча кивнул, убирая бумаги в ящик стола и закрывая его на ключ. На ходу натянул камзол, оправил и вылетел из кабинета.

Всё же, какая она, его невеста? Вздорная? Взбалмошная? Красивая или страшная, похожая на своего отца герцога Франсуа Омальского? Если это так, то он, соблюдая все тонкости этикета, крайне вежливо, но откажется от такого союза. Всю свою жизнь смотреть на неприятное лицо и касаться далеко не точёной фигуры? Портрет он видел, но тогда Её Высочкество Лотаргинская была ещё совсем юной, подростком. Красивый разрез глаз принц точно запомнил, и тонкие черты лица присутствовали… Но мало ли как девушка могла измениться за столько лет? И где вообще была? Вдруг у неё уже были мужчины? Тогда она точно ему не пара, будущая императрица должна быть непорочна, чиста, как горны ручей.

Карета домчала его до пристани в рекордно короткие сроки: дорогу от дворца до причала расчистили императорские гвардейцы, разгоняя зевак и просто спешащих по своим делам горожан.

Корабли Франкии уже пришвартовались и охрана герцога, спустившись по сходням, весьма настойчиво оттесняла толпу зевак, гомонившую чуть в стороне и желавшую посмотреть на прибывших гостей.

Гвардейцы Константина споро расчистили площадку и оцепили приличное пространство, чтобы наследнику Византии не угрожала ни малейшая опасность.

Первым на берег сошёл тучный в белом парике, часто вытиравший платочком блестевший от пота лоб, герцог Омальский, следом за ним спешил приближённый к нему вельможа в таком же круто завитом, напудренном парике.

А дальше… отчего у Константина перехватило дыхание?

И это не потому, что на трапе появилась нарийская львица: он удивился, однозначно, но шокирован не был. Вовсе нет.

Девушка, спокойно ступившая на деревянный перекидной мостик, вот кто привлёк его самое пристальное внимание!

Точёная фигурка, облачённая в лёгкое шёлковое платье в пол цвета персика, оказалось необычного кроя: с завышенной талией, струящееся так, что при каждом движении невесомая ткань облегала сильные стройные ноги; рукава-фонарики, кокетливо привлекающие внимание к тонким рукам и плечам, скромному декольте и лебединой шее. Лицо Екатерины, а это, несомненно, была именно она, в обрамлении невероятных светлых локонов, было нежным, очень красивым, а большие карие глаза смотрели на мир с насмешкой и даже ехидцей, словно принцесса знала что-то такое, о чём не подозревали все остальные. Никакого головного убора она не носила, потому, наверное, вся её кожа искрилась невероятным золотистым равномерным загаром. Константин на короткое мгновение представил, что она вся такая… золотистая, и ему стало непривычно жарко и очень неудобно. Оттянув воротник рубашки, он шагнул вперёд, чтобы подать руку прелестной гостье.

Я с любопытством глядела на прибывших встречающих.

Пересесть на каравеллу герцога Омальского вынудили обстоятельства: у причала было место только для одного корабля. И оно предназначалось для флагмана, коим являлось, естественно, судно Его Светлости.

Моя красавица каракка дрейфовала в глубине бухты, там же остался практически и весь мой экипаж. С собой я взяла только леди Генриетту, поскольку она моя фрейлина, и трёх приближённых бойцов: Говарда, Шарля и Кристину. Кристина и Говард вместе с гвардейцами герцога как раз закончили огораживать периметр, чтобы исключить неприятные сюрпризы.

Следом за Омальским на сходни ступили мы с Грозой. Львица, обогнав меня на полкорпуса, принялась степенно спускаться на благословенную землю.

Всё моё внимание было приковано к помпезному императорскому кортежу с кучей напомаженных вельмож, приехавших нас встречать. И тут, краем глаза, я уловила движение и даже чуть опешила, только сейчас заметив замершего справа от трапа высокого молодого мужчину.

Узнавание пришло мгновенно: Его Высочество Константин! И вот, что я должна сказать: от прошлой почти женственной красоты не осталось и следа! Эти три с лишним года пошли ему на пользу и из красивого парня он превратился в великолепного мужчину.

Около метра восьмидесяти пяти, может, даже чуть выше, с широкими плечами, сильными ногами и узкими бёдрами, Константин являл собой образец мощной сексапильности. А породистое лицо с волевым подбородком и острый взгляд чёрных глаз с длинными загнутыми кверху ресницами, приковывали к себе внимание, и я откровенно залюбовалась этим образчиком истинной мужественности.

Он спокойно подал мне свою раскрытую ладонь и негромко сказал:

– Рад приветствовать вас, Ваше Высочество, на нашей, обласканной солнцем, земле! – бархатный с едва слышной хрипотцой баритон вызвал сонм мурашек по всему телу. Ох, гормоны мои! Ошалели совсем! Сердце стучит неприлично быстро, кажется, что молодой человек слышит, как оно грохочет в моей груди, стараясь выпрыгнуть наружу. Я могла бы окружить себя фаворитами и купаться в их обожании. Но потакать своим физиологическим потребностям, не испытывая глубоких чувств к мужчине, не стала. Я всегда мечтала только по любви, но тут меня вынуждают обстоятельства и, если удастся договориться с Костиком, я выйду за него замуж. И уже хорошо, что чувствую к нему сексуальное влечение, хоть не с нуля начинать. Эта мысль позабавила и я, не сдержавшись, улыбнулась.

– Благодарю, Ваше Высочество, – моргнула я, стараясь отогнать подальше и поглубже возникшее в моей душе напряжение. И вложила свою ладонь в его тёплую и бархатистую, крепкую. – Думаю, мне у вас понравится, – зачем-то добавила я.

– Даже не сомневайтесь, – блеснул белозубой усмешкой Константин и помог спуститься на землю, и леди Генриетте тоже. Плюсик в его карму. После чего галантно повёл меня к ожидавшим нас лордам и беседовавшему с ними герцогу Омальскому. Леди Генриетта, согласно этикету, пристроилась в полутора метрах позади, следуя за нами. Грозочка шагала рядом со мной.