– Понимаю, – скромно улыбается Терренс. – Мне тоже не хотелось бы бросать начатое дело на полпути. Я никогда не забуду те эмоции, что испытал, когда наша группа начала впервые выступать на открытии самого первого шоу «The Loser Syndrome» в Чикаго.

– Да… Помню, как у меня перед выходом дрожали ноги, и я боялся, что от волнения забуду все слова и то, как играть на басу. Но выйдя на сцену, я быстро вошел во вкус и начал играть так, будто нахожусь в музыкальном бизнесе лет десять и совсем перестал волноваться.

– Я могу бесконечно рассказывать о том, что тогда чувствовал, и пересказывать все, что происходило на шоу. Все время вспоминаю тот изумительный день, когда рассматриваю фотографии и видео поклонников и фотографов.

– Мы с Анной обожаем рассматривать их время от времени. – Даниэль улыбается намного шире. – Ей нравится, когда я рассказываю о любом шоу того тура. Даже если я повторяю одно и тоже по сто раз, она все равно слушает меня с огромным интересом.

– О, а я все время борюсь с желанием сыграть для Ракель какую-нибудь песню, которую мы хотели записать в студии. И она постоянно просит меня об этом. Но я говорю, что обязательно сыграю, когда хотя бы одна песня будет готова. – Терренс качает головой и крепко сцепляет пальцы рук. – Правда, я сомневаюсь, что мы вообще закончим этот альбом и запишем окончательные версии песен.

В воздухе на пару секунд воцаряется пауза, после которой Даниэль медленно переводит грустный взгляд на Терренса и выпрямляется.

– Терренс, скажи честно: какие у тебя возникли мысли, когда Джордж предложил нам три варианта решений проблемы и срок две недели? – с грустью во взгляде интересуется Даниэль.

– Хочешь честный ответ? – интересуется Терренс.

– Желательно.

– Ох… – Терренс медленно выдыхает, выглядя немного напряженным. – Как бы мне ни хотелось этого говорить, но моя первая мысль была об уходе Питера. Да, я реально думал, что нам нужно было выгнать его из группы и найти замену.

– И я полагаю, Питер прекрасно это знал, раз он так уверенно сказал о твоем желании выгнать его.

– Скорее всего… Но я подумал так лишь из-за желания не потерять шанс стать музыкантом. Я… Я был готов пожертвовать дружбой с ним ради карьеры и избавить нас от балласта.

– А сейчас ты все еще хочешь выгнать его из группы?

– Тогда мне казалось это самым разумным решением. Но сейчас я понимаю, что не готов сделать это и не хочу видеть в группе никого, кроме него. И не хотел бы терять такого хорошего друга, как он.

– Я бы тоже не хотел, чтобы на его месте был кто-то другой. Мы с Питером всегда были прекрасной командой и имели похожие точки зрения во многих вопросах. Не знаю… Я как-то привык к тому, что он является нашим барабанщиком, который знает нашу работу как свои пять пальцев.

– Верно… И я не хочу снова наступить на те же грабли, что и в прошлый раз. Я имею в виду ту ситуацию, когда мог потерять Ракель. Не только из-за нашего конфликта, но еще и из-за моей одержимости желанием сделать карьеру музыканта. Я не могу совершить ту же самую ошибку и потерять такого хорошего друга, как Питер.

– Я тоже… Я тоже не могу разрушить нашу дружбу. Мне правда жаль, что я зашел слишком далеко и перестал видеть грань между безобидной штукой и откровенной насмешкой. – Даниэль тяжело вздыхает и проводит рукой по своим волосам. – Даже если недавно мною овладела злость, я никогда не хотел делать ему ничего плохого и по-прежнему считаю его близким себе человеком.

– А ты что подумал, когда Джордж предложил нам варианты? – переведя взгляд на Даниэля, интересуется Терренс. – Ты тоже хотел выгнать его из группы?

– Нет… Я хотел, чтобы мы как-то взяли себя в руки и начали работать. Если бы Питер сказал, что он хочет попробовать, я был бы готов пойти на мировую и не позволить нашим отношениям мешать работе. Если мы решим спасти группу, я пойду на все ради нее.

– И даже на секунду не подумал, что будет лучше выгнать Роуза и найти другого?

– Ну… – Даниэль слегка прикусывает губу. – Может быть, на мгновение… Но не более… Я с самого начала был убежден в том, что мы должны бороться за группу.

– Не думаю, что мы сможем привыкнуть к новому барабанщику. Дело не в том, что трудно привыкать к чему-то новому. Дело в том, что мы слишком хорошо знаем друг друга, и наши вкусы и взгляды совпадают. А с приходом нового барабанщика мы можем отойти от того стиля, который выбрали изначально.

– Да, я знаю, именно поэтому мне бы не хотелось этого. – Даниэль резко выдыхает. – Но обидно, что Питер не хочет бороться и решил уйти добровольно.

– Не он решил, Даниэль, а его депрессия. Именно она подталкивает блондина к подобному.

– Но почему тогда он не обращается за помощью? Ведь же есть психологи, врачи, лекарства… Ну или друзья в конце концов…

– Скорее всего Роуз просто никому не доверяет и поэтому отказывается говорить о своих проблемах. Не знаю… Может, боится осуждения или насмешек… Например, твоих… Может, из-за твоих издевательств над ним он и молчит.

– Однако я бы понял его, если бы он все рассказал и не отнекивался. Если бы Питер подтвердил, что он реально переживает из-за того, о чем мы неоднократно говорили, то я бы перестал давить на больную мозоль и постарался как-то помочь.

– Но об этом можно было догадаться и без его подтверждений.

– Знаю… Мы с тобой уже говорили об этом… И я уже дал понять, что готов сделать что-то хорошее, чтобы искупить свою вину. Роуз вполне мог бы рассчитывать на меня.

– Если мы откажемся искать нового барабанщика и решим бороться за спасение группы, то обязаны помочь Питеру и не дать ему бросить нас.

– Надо признать, что мы действительно нуждаемся в Питере. Без него все будет разрушено к чертовой матери. – Даниэль замолкает и проводит рукой по своим волосам.

– Кстати, у тебя появились еще какие-то идеи насчет того, как узнать, что происходит с Питером, кроме как попытаться разыскать его подругу?

– Нет, никаких других мыслей у меня нет, – качает головой Даниэль. – А где искать эту подругу – я не имею ни малейшего понятия. Как я уже говорил, у меня нет ни ее номера, ни домашнего адреса.

– Что-то подсказывает мне, что она может помочь. Возможно, та девушка как раз была той, с кем говорил Джордж.

– Я тоже думаю, что это она. Ведь его друзей среди девушек можно по пальцам перечитать.

– Конечно, я не очень верю в чудеса, но может быть, мы однажды встретим ее на улице? И уверен, что она ищет нас с тобой, будучи уверенной в том, что мы – единственные люди, с кем Питер очень много общался.

– Однако мы ничего не можем сказать.

– Но она может думать иначе.

– Конечно, такое возможно, но я не совсем уверен в твоем предположении. Сомневаюсь, что эта девушка знает, кто именно его друзья. Меня она могла не запомнить, ибо мы виделись всего пару раз. Подруга Роуза вряд ли догадывается, что известная личность Терренс МакКлайф – его друг.

– А может, знает? Наверняка Питер много рассказывал ей про нас, и она точно знает, кто мы такие.

– Ну не знаю… Я бы не удивился, если бы она не знала это. Если Питер такой скрытный и ничего не рассказывает о своей жизни и всех людях, которых знает, то я сомневаюсь, что его подруга может знать намного больше.

– А ты помнишь, как выглядит та девушка? Какие-то черты лица, волосы, рост…

– Э-э-э… Я помню только то, что она была брюнеткой с длинными волосами. И, по-моему, не очень высокая… Она выглядела очень маленькой рядом с Питером…

– Интересно… А она вообще красивая?

– Смутно помню, но вроде бы после того, как я увидел ее в первый раз, то подумал, что она милая.

– Можешь, попытаешься вспомнить что-то еще?

– Нет… Больше я ничего вспомнить не могу… Это все, что мне известно про подружку Питера.

– Да уж… – Терренс чешет затылок. – Немного информации… Таких маленьких брюнеток с длинными волосами везде полно. Любая подойдет под это описание…