– Я рад за вас. Вы реальная потрясающая пара. Должен признать, ты прямо-таки расцвел, когда помирился с Ракель и повалялся с ней на солнышке пару недель.

– Я и сам чувствую себя положительно заряженным, – широко улыбается Терренс, откинувшись на спинку стула. – Мне давно нужно было съездить куда-нибудь отдохнуть, ибо я чувствовал себя жутко измотанным и опустошенным. И стоило мне устроить себе небольшие каникулы и забыть обо всех проблемах, как жить стало намного лучше.

– Понимаю. Здорово, что все закончилось хорошо. Что скоро мы погуляем на твоей свадьбе.

– Я тоже рад.

На пару секунд Терренс замолкает, задумавшись о чем-то своем и на мгновение бросив взгляд на ударную установку, что расположена в студии.

– Кстати, а у тебя как дела с Анной? – интересуется Терренс. – Надеюсь, у вас тоже все хорошо?

– Да, у нас тоже все прекрасно, – с широкой улыбкой отвечает Даниэль. – Конечно, между нами бывают какие-то споры на банальные темы. Но в целом у нас все прекрасно, и мы ни на что не жалуемся.

– Ваши отношения развивались так стремительно. Вы не встречайтесь и полугода, но уже живете вместе. Не боитесь, что когда-нибудь ваши чувства могут внезапно угаснуть? Потухнуть как огонь!

– Конечно, я этого боюсь. Несмотря на то, что мы начали встречаться после нескольких свиданий, я чувствую к Анне огромную любовь. Мне с ней очень хорошо. Она меня во всем поддерживает и заботится обо мне… Эта девушка заставляет меня радоваться каждому новому дню и стремиться к своим желаниям, как бы тяжело мне ни приходилось это делать.

– Я тебя понимаю, приятель.

– Знаешь, у меня до нее было много девушек. Но ни одна не цепляла меня так сильно, как Анна. Встретив ее, я понял, каких эмоций мне не хватало, чтобы быть привязанным к той девушке, которую люблю.

– Вот и Ракель заставляет меня чувствовать себя живым… В ней есть что-то, что всегда поддерживает во мне жизнь… Некий огонь… Она не дает мне скучать и буквально заставляет добиваться ее каждый день. – Терренс с легкой улыбкой бросает короткий взгляд в сторону. – Не представляю, чтобы сейчас со мной было бы, если бы мы с Ракель не помирились… Если бы она не сказала, что не хочет расставаться…

– Если бы вы с Ракель не помирились, мы не точно смогли добиться того, чего добились сейчас. Наша группа держится на тебе, на твоем таланте, который дан тебе природой. Лично я раньше никогда не слышал столь сильных и шикарных голосов, похожих на твой. Такой голос может встречаться лишь у одного человека из ста.

– В группе не один я обладаю талантом, чувак. Вы с Питером тоже бесподобны и являйтесь профессионалами в том, что делайте.

– Нет, Терренс, мы с Питером всего лишь украшения для заднего плана. В нашей группе ты – главная звезда! А вот мы – никто!

– Что? – округлив глаза, удивленно интересуется Терренс. – Даже не смей такое говорить! В нашей группе мы все равны, и у нас нет лидера, даже если им считаюсь я. Лично я не считаю себя таковым, ибо мы все вносим свой вклад в работу группы. Каждый из нас хорош в чем-то своем. Ты превосходно играешь на бас-гитаре, и голос у тебя очень хороший и отлично сочетается с моим. А еще я восхищаюсь тем, как Питер играет на ударных… Он всегда выкладывается по полной, когда играет на них.

– Мне тоже нравится, как Питер играет на ударных. О его талантах я спорить не буду. Но если я не увижу его здесь в ближайшие пять минут, то поеду к нему домой и буду долго пытать.

– Да уж, что-то он совсем задерживается… То раньше минут на пять-десять задерживался, а теперь по часу начал…

– Если ты не забыл, то этот белобрысый крысеныш должен был припереться еще часов в десять. А сейчас уже больше двух часов! Обед уже давно закончился, но его до сих пор нет!

– Ладно, я попробую поговорить с ним и вразумить его. А иначе нашей группе придет конец из-за его безответственности.

– Да группе уже и так, черт возьми, конец! – раздраженно бросает Даниэль. – Из-за этого козла мы не можем продвинуться дальше пары написанных бредовых строк, никак не сочетающиеся друг с другом.

– Так-так, Перкинс, успокойся, не заводись! Только не вздумай наброситься на него, когда он появится здесь. Вы что-то и так в последнее время не можете даже молча находиться на одной территории.

– Потому что этот идиот бесит меня! Бесит, что из-за него страдаем мы все! Если так дело и дальше пойдет, студия вообще разорвет с нами контракт, и все наши успехи канут в лету.

– Обещаю, я поговорю с ним, когда мы будем наедине. – Терренс бросает взгляд на дверь, которая издает негромкий звук. – И вообще, он уже пришел.

Дверь тихонько отворяется, и в студию медленным шагом заходит высокий стройный мужчина с пшеничными волосами, под пустыми янтарными глазами которого легко заметить синяки от недосыпа. Это и есть Питер Роуз, барабанщик группы «Against The System». Только вот если у него раньше было хорошо подкаченное телосложение, то теперь этот мужчина выглядит тощим, а бицепсы на руках стали гораздо меньше.

Даниэль мгновенно переводит взгляд на блондина, который выглядит, мягко говоря, не очень хорошо. Похож на разбитого, усталого и изнеможенного человека.

– Наконец-то! – закатив глаза, громко восклицает Даниэль и резко встает с дивана. – Принц голубых кровей наконец-то соизволил притащить свою задницу сюда! Где тебя черти носят? Ты должен был быть здесь еще с утра! Но ты заявляешься сюда после обеда и делаешь вид, что ничего страшного, черт возьми, не произошло!

– Слушай, чувак, не надо кричать, пожалуйста, – тихо простонав, говорит Питер, закрывает за собой дверь и устало идет к дивану. – Не надо…

Питер камнем падает на диван, который находится в комнате, и на котором еще недавно сидел Даниэль, и начинает энергично потирать виски.

– Я так чувствую себя паршиво… А от твоих диких воплей у меня голова лопнет, и барабанные перепонки разорвутся.

– Хм, и с чего же ты чувствуешь себя плохо? – слегка хмурится Терренс.

– А с того, Терренс, что кое-кому надо меньше бухать и шляться по клубам! – скрестив руки на груди, со злостью во взгляде бросает Даниэль. – Если бы я зависал в клубах каждый день и выпивал по несколько стопок виски, то меня бы тоже постоянно рвало. И мне бы потом пришлось ползать по стенке и стонать от того, насколько мне плохо.

– Ох, закрой свой рот, придурок… – устало, но холодно мямлит Питер и с закрытыми глазами откидывается на спинку дивана. – Не надо учить меня, что делать, и куда идти…

– А тебя надо учить, черт возьми! Ты вообще в курсе, что нам надо альбом записывать? А из-за тебя запись срывается!

– А ты здесь не командуй. Не тебя выбрали лидером.

– Не выводи меня за себя, Роуз! Ты выпил у меня достаточно крови и заставил до смерти возненавидеть.

– Так не разговаривай со мной! В чем проблема-то? А если что, можешь вообще проваливать отсюда и тявкать, как поганая шавка в каком-нибудь другом месте.

– Слушай ты, тварь…

Даниэль хочет резко рвануть к Питеру, но Терренс тут же отталкивает его в сторону со словами:

– Даниэль, сейчас же прекрати это!

– А не свалить бы ли тебе самому, жалкий урод? – громко интересуется Даниэль. – И вообще, тебе уже давно пора покинуть группу и продолжить бухать в клубах и спать со всякими проститутками.

– Не твое чертово дело, с кем я сплю и бухаю! – еще громче бросает Питер.

– Знаешь, что я скажу? Да нам с Терренсом было бы гораздо лучше, если бы ты реально свалил из группы. И если бы нам помогал Эдвард. С его помощью нам было бы гораздо легче набрать материал для альбома. Но так как он куда-то внезапно пропал, то нам приходиться самим что-то придумывать.

– Вот и придумывай, а я не собираюсь ничего делать, – с тихим стоном схватившись за голову и согнувшись пополам, говорит Питер. – Моя голова сейчас взорвется, а все тело страшно ломит… Черт, и какого черта я сюда приперся? Надо было дома остаться и послать все к чертовой матери.

– Черт, Питер, как ты можешь такое говорить? – ужасается Терренс. – Мы ведь на тебя рассчитываем, а ты так подводишь нас! Почему ты не можешь взять себя в руки и снова начать нормально работать?