Терренс резко выдыхает и затем слегка хлопает Даниэля по плечам со словами:

– Так ладно, быстрее приходи в себя и помоги мне. Пройдись немного и найди что-нибудь, во что мы могли бы обернуть запястья Питера. Я вроде бы видел что-то подходящее в его комнате.

– Ну это без проблем…

– Быстрее-быстрее! Надо срочно остановить кровь!

– Да сейчас принесу!

Даниэль быстро выскакивает из ванной комнаты, а Терренс остается с Питером, будучи не в силах спокойно стоять на месте и нервно наматывая круги по всей ванне.

– Почему, Питер, почему? – недоумевает Терренс, тяжело дыша и сильно оттягивая волосы. – Почему ты так поступил? Мы же были готовы помочь тебе и не стали бы осуждать, если бы ты сказал, в чем дело! Черт, почему, почему?

Через минуту или полторы в ванную буквально влетает Даниэль с двумя полотенцами в руках. Тот забирает их, включает кран с теплой водой и смачивает полотенца. Перкинс снова окидывает взглядом всю окровавленную ванную комнату, кое-как привыкнув к виду крови. Впрочем, он по-прежнему выглядит напуганным и напряженным. В какой-то момент он бросает неуверенный взгляд на бессознательного Питера, смотрит на него пару секунд, медленно опускается перед ним на колени и дотрагивается до его плеча, похлопав по нему и несильно сжав.

– Черт, Питер, зачем ты это сделал? – с грустью задается вопросом Даниэль. – Почему ты все это время притворялся веселым и жизнерадостным в то время, как был далеко не в порядке? Почему не рассказывал, что с тобой происходит? За столько лет, что мы дружим, ты ни разу не намекнул на свои проблемы! Почему?

Однако Даниэль не слышит никакого ответа и может лишь услышать лишь сильным напором текущую из крана воду, и тяжелое дыхание его самого и Терренса, у которого слегка трясутся руки, пока он хорошенько смачивает оба полотенца. А когда он немного отжимает их, МакКлайф протягивает одно из них Перкинсу со словами:

– Обмотай его запястье на руке, что ближе к тебе. А я оберну запястье на другой.

Без лишних слов Даниэль и Терренс за несколько секунд плотно обматывают запястья Питера влажными полотенцами, которые мгновенно окрашиваются в ярко-красный цвет, впитывая в себя всю кровь, что вытекает из вскрытых вен. Конечно, друзья не уверены, что это поможет им остановить кровь, но они сделали то, что им сказал оператор экстренной службы, и теперь должны просто ждать приезда скорой.

В какой-то момент Терренс с медленным выдохом проводит руками по своему лицу, пока Даниэль, тяжело дыша, несильно обхватывает горло и пачкает свой серый свитер кровью, которая осталась у него на руках. Немного погодя друзья прислоняются спиной к стенке, задирают головы вверх и пару секунд ничего не говорят, лишь пытаясь восстановить свое дыхание и не обращая внимания на жуткий холод, что пронзает каждую клеточку тела.

– Черт, я думал, что сегодня будет спокойный денек… – с тяжелым дыханием признается Терренс. – Я все еще никак не могу прийти в себя после вчерашнего, а вот тебе еще одно потрясение…

– Знаешь… – тихо произносит Даниэль. – Конечно, я знал, что могу увидеть здесь что угодно и прийти в шок. Но что-то подобное…

Даниэль качает головой, затылком прислонившись к холодной стене.

– Я тоже не думал, что все будет настолько ужасно… – отвечает Терренс. – Но если бы мы знали о привычке Питера резаться, то могли бы сделать что-то, чтобы не дать ему изрезать себя…

– Я все больше начинаю жалеть, что мы не поехали сюда раньше. И жалею, что не обращал внимания на его странное поведение и не находил это подозрительным. Мы должны были заметить, что что-то не так.

– Однако должен признать, что он неплохо скрывал это. Если бы этот парень не умел притворяться, то я бы уже давно раскусил его и понял, что он лжет.

– Теперь мы знаем, насколько сильная у него была депрессия. – Даниэль быстро окидывает взглядом всю ванную, берет пару вместе лежащих повязок Питера неоновых цветов и рассматривает их, видя, что те уже успели испачкаться в крови, в которой они валялись. – А порезы тщательно скрывали все эти браслеты и повязки.

– Да уж… – Терренс подбирает один из браслетов более темного оттенка и рассматривает его. – И чтобы скрыть их, он был готов надеть на себя все браслеты и повязки, какие у него есть.

– Они закрывали все запястье… Я никогда не видел на нем один или два браслета. Их всегда было несколько.

– Ох, да что теперь говорить об этом, – устало говорит Терренс. – Уже слишком поздно жалеть и кого-то винить. Сейчас остается лишь надеяться на лучшее.

– Знаю… Это единственное, что мы можем сделать…

В воздухе на пару секунд воцаряется пауза, во время которой Терренс осматривается вокруг и в очередной раз приходит в ужас от того, что почти вся ванная комната испачкана кровью.

– Вот дерьмо, здесь столько крови… – задумчиво отмечает Терренс. – Весь пол, ванная, раковина, стены… Придется долго все это оттирать…

Терренс переводит взгляд на свои руки, а затем и на черные джинсы и свитер с закатанными наполовину руками, замечая, что они также полностью покрыты кровью.

– А еще у меня одежда и руки все в крови, – добавляет Терренс, рукой проводит по своей щеке и понимает, что на его лице тоже есть кровь. – И лицо, походу тоже…

– Я тоже весь в крови, – также осмотрев свои руки и одежду, отмечает Даниэль и нервно сглатывает. – Черт… Не знаю, как я буду все это выводить…

Даниэль переводит взгляд на рядом сидящего Терренса и быстро осматривает его с головы до ног.

– Ты хоть оказался умнее, ибо надел все черное, – добавляет Даниэль. – А у меня серый свитер, на котором хорошо видны пятна крови. И мне придется еще долго с такими ходить. Кто знает, сколько мы проторчим в больнице.

– У Питера не лучше с одеждой… – с грустью во взгляде отвечает Терренс, бросив взгляд на полумертвого Питера, лежащего на полу без сознания и практически не дыша. – Посмотри, он и сам весь в крови…

– Я вижу… – Даниэль бросает на Питера немного испуганный взгляд, а потом смотрит на Терренса, широко распахнув глаза. – Эй, как ты думаешь, мы все-таки успели вовремя? Или было уже слишком поздно? Мне не нравится его вид… Он жутко бледный и довольно холодный…

– Давай верить в лучшее… Но самое главное, что Питер дышит, и у него есть пульс. Значит, мы еще можем спасти его. Врачи должны уже скоро приехать.

– Только бы он продержался до приезда врачей… – тихо выражает надежду Даниэль и слегка сжимает плечо Питера. – Держись, приятель, скорая уже едет…

– Мы обещали, что не бросим тебя – и выполним свое общение, – мягко, но очень уверенно добавляет Терренс, похлопав Питера по другому плечу. – Потерпи, брат, все будет хорошо…

В воздухе на несколько секунд снова воцаряется пауза, во время которой Терренс и Даниэль с жалостью и грустью смотрят на жутко бледного и холодного Питера. А затем МакКлайф уставляет свой взгляд в одной точке и, согнув ноги в коленях, запускает покрытую кровью руку в свои взъерошенные волосы.

– Кстати, нам нужно позвонить подругам Питера и сообщить, что он пытался покончить с собой, – тихо напоминает Терренс. – Они должны знать…

– Точно! – округлив глаза, восклицает Даниэль. – Я совсем про них забыл!

– Наверное, они как раз ждут нас… А мы были вынуждены приехать сюда без них. Надо позвонить Хелен и сказать ей об этом. Она вроде бы написала не только свой адрес, но и номер мобильного.

– Верно… – Даниэль смотрит куда-то вдаль, а потом переводит взгляд на Терренса. – Ты сам позвонишь девушкам, или мне с ними поговорить?

– Давай я поговорю с ними и попробую успокоить их. А ты пока посиди здесь и встреть врачей, если они приедут прямо сейчас.

– Ладно, – кивает Даниэль. – Я посижу с Питом и присмотрю за ним. Не беспокойся.

Терренс с грустью во взгляде смотрит на Даниэля, слегка хлопает его по плечу, бросает короткий взгляд на Питера, быстро поднимается на ноги и выходит из ванной комнаты, пока его друг остается с блондином и немного виновато смотрит на него, раскручивая в руках неоновые повязки Роуза. МакКлайф направляется в коридор и находит в кармане своей куртки мобильный телефон и листок с телефоном Хелен. А затем мужчина направляется в комнату Питера и трясущейся рукой набирает номер.