– Любой бы удивился, как тебе вообще удалось остаться сильной и не потерять веру в себя.

– Да, но когда на меня навалились проблемы, то лучшее, что я могла придумать – это сбежать. В первый раз – к своей тетушке, а во второй – к дедушке. Наивно думала, что все само собой наладится. Но я ошибалась…

– Боже, Ракель, с чего вдруг ты заговорила об этом? Неужели ты думаешь, что не сможешь пережить то, что может произойти с нами на этот раз?

– Я потратила на это все свои силы, когда пыталась покончить с Рингером. И выплакала кучу слез от отчаяния и обиды…

Ракель тяжело вздыхает и опускает глаза куда-то вниз, вспомнив тот ужасный период, когда она чувствовала себя хуже, чем когда-либо в своей жизни. Терренс же пару секунд с грустью во взгляде наблюдает за ней, а затем закидывает руку вокруг шеи девушки, приобнимает за плечи и притягивает ее поближе к себе.

– Нет, милая, не надо об этом думать, – мягко говорит Терренс и нежно целует Ракель в макушку, в этот момент поглаживая ее затылок. – Вместе мы со всем справимся. Чтобы с нами ни случилось, мы сделаем все, чтобы наша жизнь стала спокойной.

– Только я уже сомневаюсь, что смогу пережить еще какое-нибудь потрясение, – слегка дрожащим голосом отвечает Ракель. – Я еще не пришла в себя после той ужасной истории с Рингером, а тут началась совершенно другая. Которая, возможно, будет еще хуже…

– Ты справишься, я знаю это. Ты у меня сильная и стойкая и сможешь пережить что угодно. Тебе пришлось пережить столько всего… И все это время ты держалась и боролась до последнего. А я считаю, что только поистине смелый борец мог бы стойко выдержать подобные трудности. Многие из которых были очень опасными могли запросто лишить тебя жизни/ Например, тебя уже два раза могли убить.

– Тогда я была готова даже умереть, лишь бы спасти своих близких людей, которых могла потерять. Нужно было бы, я бы была убитой и Эвой Вудхам, когда та хотела покончить с моей тетей Алисией. И Саймоном Рингером, который обезумел из-за любви к моей маме и мог причинить вред любому близкому мне человеку.

– А раз ты оба раза не испугалась оказаться под прицелом, то это прекрасное доказательство того, что тебе будет совершенно легко отдать жизнь ради любого, кто тебе дорог.

– Ты поступил бы на моем месте точно также, будь в опасности кто-то из твоих близких. – Ракель немного отстраняется от Терренса и с едва заметной улыбкой смотрит ему в глаза. – Уверена, что если бы тебе пришлось спасти кого-то ценой своей жизни, то ты бы не задумывался о том, сделать это или нет.

– Конечно, я бы тоже мог умереть за близких. – Терренс замолкает и о чем-то задумывается на пару секунд. – Прямо как тогда, когда я решил сделать все, чтобы спасти тебя от Рингера. Да и если бы я знал, что произошло с тобой и твоей тетушкой, то и тогда пришел бы тебе не помощь.

– Я знаю, – чуть шире улыбается Ракель. – Но мне безумно страшно от мысли, что ты осознанно пошел на риск. Ты подвергнул себя огромной опасности, Терренс. Я могла потерять тебя, если бы случилось что-то страшное. Если бы Рингер… Выстрелил в тебя…

– Ради тебя я бы и умер. – Терренс мягко, но крепко берет Ракель за руки. – Если бы этот мерзавец тогда убил тебя, то у меня уже не было бы смысла жить. Хоть мы тогда и были в ссоре и хотели расставаться, я всегда переживал за тебя и не мог позволить Рингеру что-нибудь с тобой сделать. Поэтому решение помочь тебе покончить с Саймоном даже обсуждалось. Я был абсолютно уверен в том, что поступал верно.

– Я знаю. – Ракель замолкает на пару секунд. – Я всегда буду благодарить тебя за то, что ты тогда для меня сделал. Хоть ты это и так знаешь, мне будет не трудно напомнить тебе, что я была безумно рада, что ты пришел мне на помощь и сделал все, чтобы защитить.

– Я бы точно не простил себя, если отказался тогда ехать куда-либо и позволил Рингеру покончить с тобой. И больше никогда не посмею бросить тебя в беде. Никогда, солнце мое.

– Кто знает, что со мной произошло бы, если бы там не было тебя. – Ракель тяжело вздыхает и на секунду бросает взгляд в сторону, с грустью и испугом на лице подумав о чем-то очень плохом. – Рингер бы точно заставил меня помучаться перед смертью. Когда я вспоминаю, как он рехнулся и начал приставать ко мне, так меня начинает колотить от страха.

– Нет, милая, не надо об этом думать, – уверенно говорит Терренс, мягко взяв лицо Ракель в руки и нежно погладив ей щеки. – Это уже в прошлом.

– Даже не знаю, когда мне было страшнее всего: когда его пистолет был в миллиметрах от моей головы, или когда он смотрел на меня бешеными глазами и пытался снять с меня одежду и полапать где только можно.

– Я прекрасно понимаю, что ты чувствуешь. Но ты не должна думать об этом ужасном случае. Просто забудь это и сделай вид, будто этого никогда не было.

– Я стараюсь, дорогой, но не могу… По крайней мере, сейчас… Не знаю… После прочтения этих писем мне в голову вдруг пришли воспоминания о том, что со мной хотел сделать Саймон. И мне становится страшно, понимаешь…

Ракель чувствует, как от волнения начинает дышать намного чаще и немного трястись, слегка склонив голову. Однако Терренс мягко приподнимает ее лицо за подбородок и заставляет девушку посмотреть на мужчину своими серыми, грустными глаза, что становятся влажными из-за ее желания расплакаться.

– Все хорошо, радость моя, не думай об этом, – тихо говорит Терренс и убирает с глаз Ракель некоторые пряди волос. – Все это уже в прошлом, а мы остались в живых и пережили тот ужас, который сплотил нас еще больше. И заставил понять, что кого-то ближе мы уже никогда не найдем.

Ракель с легкой улыбкой нежно дотрагивается до щеки Терренса, проводя по ней тыльной стороной руки, и мягко гладит ее, пока она смотрит ему в глаза.

– Это правда, – произносит Ракель, берет лицо Терренса уже обеими руками и нежно гладит его. – Я была бы полной дурой, если бы однажды упустила такого удивительного человека и не позволила себе стать любимой и счастливой. Никогда не простила себе такую ужасную ошибку, которая могла лишить меня счастья.

– То же самое могу сказать и про тебя, – намного шире улыбается Терренс.

– Ах, любимый мой…

Ракель нежно целует Терренса в щеку, заставив его скромно улыбнуться. А через пару секунд мужчина заключает девушку в свои нежные объятия, крепко обхватив ее талию обеими руками и положив ладони ей на спину. Та с большим удовольствием отвечает ему, уверенно обвив руками шею мужчины, уткнувшись носом в его плечо и пропуская пальцы сквозь его мягкие волосы на затылке. Иногда она издает тихие всхлипы и слегка трясется, а Терренс пытается успокоить свою невесту, нежно гладя по голове или щеке, проводя рукой по ее волосам или целуя в макушку, затылок или висок.

Через некоторое время девушка немного успокаивается и перестает трястись и издавать всхлипы. А спокойствие, которое она обретает благодаря своему жениху, чьи крепкие, но нежные руки прижимают ее теплому мужскому телу. Которое так же надежно, как и кирпичная стенка. Прикосновение его мягких ладоней позволяет ей немного расслабиться и всей душой насладиться близостью с этим человеком. Который без слов дает понять, что скоро все наладится.

Наступил новый день. Время около двух часов дня. Эдвард решил навестить свою маму Ребекку, чтобы провести с ней немного времени и узнать что-то, что могло бы прояснить ситуацию со смертью его отца. Он не перестает об этом думать, пока едет по свободным дорогам на своей машине и внимательно следит за дорогой. И вскоре мужчина наконец-то пребывает в нужное место и заезжает на территорию, которая хорошо благоустроена и находится под отличной охраной. Ему не составляет труда проехать мимо охраны, ибо его же успели хорошо запомнить. А пройдя фейс-контроль, Эдвард останавливает свою машину напротив дома Ребекки, где есть несколько свободных машинных мест. Посидев в салоне некоторое время, мужчина выходит из нее, запирает на ключ и уверенно направляется ко входу в дом его матери, осматриваясь вокруг и не замечая вокруг никого, кроме мужчины и женщины зрелого возраста, определенно живущие в одном из дальних домов.