– Простите, а может быть, я смогу вам чем-то помочь? – интересуется Терренс, решив воспользоваться возможностью поговорить с матерью Наталии и попробовать что-то у нее узнать. – Я очень хорошо знаю Наталию. Она моя близкая подруга и девушка Эдварда, моего младшего брата.

– Вот как! – удивляется Летиция, и прикладывает палец к губе. – Постойте, так значит, вы – Терренс МакКлайф? Жених Ракель, друг Наталии и старший брат Эдварда?

– Да, я – действительно Терренс МакКлайф.

– К сожалению, мы никогда не встречались лично. А вот мой муж Энтони хорошо знает вас, поскольку вы общались с ним.

– Да, я знаю мистера Рочестера. Общался с ним в тот период, когда Наталия и Ракель поссорились. Я часто бывал у вашей дочери дома, чтобы утешить ее.

– Энтони рассказывал. В тот момент я была в Мехико и ухаживала за своей больной мамой. Я никак не могла оторваться.

– Я в курсе, что произошло. Наталия много раз говорила об этом. И хорошо, что лечение помогает вашей матери.

– Мы с мужем и дочерью тоже очень рады. Но вообще-то я хотела бы поговорить совсем не об этом.

– Вы можете спросить меня о том, что хотите узнать от Ракель. Я постараюсь ответить на все ваши вопросы.

– Хорошо, в таком случае я задам вам пару вопросов. А если вы ничего не знайте, то поговорю с Ракель, когда она будет дома.

– Да, конечно… – Терренс бросает взгляд в сторону. – Проходите в дом. Мы с вами обо всем поговорим.

– О, простите, а мы могли бы поговорить с вами прямо здесь, на улице? – неуверенно интересуется Летиция, слегка прикусив губу. – У меня буквально пару вопросов, и я тут же поеду по своим делам.

– Э-э-э, хорошо, раз вы хотите… – Терренс пересекает порог и закрывает за собой дверь, пока Летиция отходит немного в сторону, крепко сцепив свои руки и выглядя сильно обеспокоенной. – Я вас внимательно слушаю. Спрашивайте меня о чем угодно.

– Хорошо… – скрещивает руки на груди Летиция. – Мистер МакКлайф…

– Э-э-э, можно просто Терренс.

– Хорошо, Терренс. Нам с Энтони, отцом Наталии, кажется, что наша дочь в последнее время ведет себя очень странно. Однако она нам ничего не говорит. И пытается убедить нас в том, что у нее все хорошо.

– Да, она и правда выглядит какой-то странной…

– Мы начали замечать это где-то несколько месяцев назад, но поначалу это не так сильно было заметно. Однако сейчас ясно видно, что с Наталией что-то не так.

– Согласен, в последнее время это стало очень заметно…

– Скажите, Терренс, вам что-нибудь известно о странном поведении моей дочери? – спокойно интересуется Летиция. – Может, она вам что-то говорила или давала какие-то намеки?

Терренс призадумывается на пару секунд, слегка нахмурившись и погладив подбородок.

– Э-э-э, знайте, честно говоря, мы с Ракель и сами пытаемся выяснить причины ее поведения, – немного неуверенно говорит Терренс. – Все это действительно кажется очень странным. И мы считаем, что дело может быть серьезным.

– Может, Наталия не хочет что-то рассказывать своим родителям? Что если она успела чем-то поделиться с кем-то из друзей?

– К сожалению, я и Ракель не знаем даже малейших подробностей. Наталия никому ничего не говорила. И мы даже не можем предположить, что могло такого случиться, раз она ходит какая-то напуганная.

– Странно все это… – слегка хмурится Летиция. – А как вы думайте, Наталия могла сказать Ракель что-нибудь, что та тоже скрывает ото всех? Ну я имею в виду, рассказала и попросила никому не говорить…

– Нет, я не думаю, что Ракель что-то знает. Мы с ней всегда были откровенны друг с другом. Она бы сказала мне, если бы что-то знала.

– Ладно… А насчет ее отношений с Эдвардом вы что-нибудь знайте? В последнее время моя дочь говорит о нем очень неохотно, хотя утверждает, что у них все хорошо. Но мы с мужем не верим ей… Если бы это было правдой, она бы сияла от радости.

– Тоже практически ничего, – покачав головой, пожимает плечами Терренс. – Но уверены, что между этими двумя точно что-то произошло.

– Может быть, ваш брат что-нибудь говорил вам про нее? Я знаю, что он пропал на тот месяц, пока Наталия была в Мексике и помогала нам с Энтони ухаживать за моей мамой. Моя дочь говорит, что общалась с ним и безумно скучала, но мы почему-то в этом сомневаемся. Да и с момента приезда она ни разу не собиралась с ним куда-то на свидания. Только лишь встречалась с Анной.

– Тут ничего не ясно. Но у меня появились подозрения, что у них что-то произошло уже после нескольких сообщений Наталии для Ракель в Facebook и пары весточек от Эдварда для меня. Ваша дочь как будто совсем не волновалась за него и не интересовалась, где он был весь этот месяц. Да и мой брат не особо интересовался ею и здоровьем ее бабушки… Хотя раньше его это действительно беспокоило. Это и навело меня на мысли, что у них что-то не так.

– А это правда, что Наталия с Эдвардом были у вас с Ракель дома на ужине? Она говорила про него нам с ее отцом!

– Да, это так. Мы с Ракель пригласили Эдварда с Наталией к нам на ужин, чтобы провести вместе время и понаблюдать за ними. И все мои подозрения подтвердились. Они вели себя очень холодно, были напряженными, не разговаривали и старались вообще не смотреть друг на друга, когда разговор не был о них. Но зато стоило их спросить, все ли у них хорошо, как они начали изображать перед нами фальшивую любовь. Уж поверьте мне, я – актер. И я умею распознать игру. Но в случае с вашей дочерью и моим братом любой мог бы почувствовать ложь. Ибо они слишком плохо играли свои роли.

– Верно, свои роли они играют не так хорошо, хотя и стараются изо всех сил. Но только я не понимаю, какой смысл притворяться, что все хорошо? Иногда мне кажется, что Эдвард как-то обидел Наталию. Ибо она дрожит, когда мы с Энтони спрашиваем ее про него.

– Вы правы, миссис Рочестер, она действительно его побаивается. Придя к нам домой, Наталия была веселой и спокойной, но стоило приехать Эдварду, как ее бросило в дрожь, и она стала совсем тихой как мышь. А вот мой братец, должен признаться, стал более разговорчивым и на ужине говорил гораздо больше нее и пытался как-то заболтать нас с Ракель. Хотя раньше все было наоборот. Из него с трудом можно было вытащить хотя бы слово, а она болтала без умолку.

– Неужели они ни разу не заговорили друг с другом, не обнялись и не спросили как дела?

– Если мы с Ракель их не спрашивали, они даже не смотрели друг на друга. Если и спрашивали, то в словах не было никаких эмоций: сожаления, грусти, радости… Им будто было все равно… А когда Эдвард приобнимал Наталию, чтобы доказать, что у них якобы все хорошо, она явно мечтала поскорее вырваться и уйти от него подальше.

– Господи, что же у них там происходит? – ужасается Летиция, приложив руку ко лбу. – Моя девочка была такая счастливая, что наконец-то начала встречаться с парнем. А тут вдруг такое… И ладно бы она все объяснила… Но Наталия ведь отказывается что-то говорить и откровенно врет мне и своему отцу.

– Поверьте, миссис Рочестер, если бы я или Ракель что-то знали, то обязательно бы сообщили вам. Сейчас мы пытаемся придумать, как все выяснить. И если вдруг нам что-то станет известно, то обязательно дадим вам и мистеру Рочестеру знать.

– Да, но вообще-то, нас с мужем беспокоят не только ее отношения с вашим братом. Дело в том, что Наталия может что-то скрывать. Мы с отцом Наталии считаем, что у нее есть какой-то секрет, который она скрывает уже очень давно. После того как наша дочь познакомилась с Эдвардом, она вроде бы и была очень радостная, когда встречалась с ним, но временами она о чем-то грустила. Он как-то и сам сказал нам, что пытался узнать в чем дело. Но она отказывалась говорить об этом.

– Да, я кое-что знаю об этом… – задумчиво отвечает Терренс. – Эдвард как-то упоминал об этом, но тогда никто из нас не предавал этому значения. И когда мы с Ракель обсуждали эту ситуацию, она рассказала мне, что в день их примирения Наталия сама подтвердила, что секрет точно есть. Но правда тоже ничего не сказала и быстро закрыла эту тему.