– Да, я помню про обещание. Но… – Питер замолкает на пару секунд и издает очень тихий всхлип. – Черт возьми, парни… У меня совершенно нет сил и желания бороться… Бороться с тем, что меня гложет… Я устал ото всего этого! И больше не могу так жить!

– Господи, Питер, о чем ты говоришь? – предчувствуя что-то очень нехорошее и чувствуя, что он все больше и больше начинает нервничать, ужасается Терренс. – Почему ты так говоришь? Все еще может поменяться, если ты сам того захочешь! Еще не поздно!

– Нет, Терренс, ничего уже не изменишь! – обреченным, дрожащим голосом отвечает Питер и на секунду или две замолкает. – Я так все испортил, что уже ничто не может быть иначе.

– Послушай, я прекрасно понимаю, что у тебя, возможно, не самый приятный и легкий период в жизни. Но ты всегда можешь рассчитывать на нас с Даниэлем. Мы с радостью поможем тебе, если ты расскажешь нам, в чем дело, и дашь знать, что могло бы облегчить твое состояние.

– Мне уже ничто не поможет. Я окончательно убедился в том, что мне не место в вашей группе. И больше не могу быть вашим другом и даже просто общаться с вами. Я просто не заслуживаю этого после всего, что сделал.

– Нет, Питер, не говори так! – взволнованно произносит Терренс. – Ты не сделал ничего ужасного, чтобы мы так думали о тебе! Да и если бы ты что-то сделал, то мы все равно были бы на твоей стороне и не стали осуждать.

– Не надо успокаивать меня, Терренс. Все решено, сегодня будет последний день, когда я разговаривал с вами. Я уже покинул группу несколько дней назад и теперь готов закончить с вами общение. Лишь бы позволить вам осуществить свою мечту, к которой вы оба так стремитесь.

– Питер, услышь нас! – слегка дрожащим голосом умоляет Даниэль. – Мы ни в чем тебя не виним и готовы помочь тебе. Давай мы все спокойно обсудим, и ты объяснишь, почему хочешь поступить так с нами. Обещаю, мы с Терренсом не будем судить тебя и обвинять в чем-либо. Только дам нам шанс помочь тебе и спасти от чего-то ужасного.

– В этом уже нет никакого смысла, – без эмоций низким голосом отвечает Питер. – Уже ничто не поможет такому бездарному и безмозглому уроду, который вечно все портит. Я… Я больше не могу… Этого подонка по имени Питер не должно существовать на этом свете. Он не должен травить жизнь всем, кто окружает его, и не давать им исполнять свои заветные мечты.

Терренс и Даниэль с ужасом в широко распахнутых переглядываются между собой и слегка покачивают головой, чувствуя, как от волнения у них пересыхает во рту, а руки начинают слегка дрожать.

– Нет-нет, Питер, прошу тебя, не говори так! – с учащенным дыханием умоляет Даниэль. – Мы никогда не считали тебя уродливым или бездарным! Почему ты вбил себе в голову столь ужасные мысли? Разве люди, которым ты важен, не могут убедить тебя в том, что ты совсем не такой, каким ты себя считаешь?

– Да я кому я, черт возьми, нужен! – издает чуть более громкий всхлип Питер, сильно дрожа от волнения. – У всех своих дел по горло, и им уж точно не охота возиться с каким-то жалким гадом, чье рождение на этот свет было самой огромной ошибкой.

– Ты нужен нам! Нужен не только как барабанщик группы, которой не будет существовать без тебя, но еще и как прекрасный друг, который всегда придет на помощь близким и никогда не переставал быть по-собачьи верным.

– Не смеши меня, Даниэль, ты говоришь полный бред. Наверное, ты перепутал меня с каким-то другим Питером и имел в виду не того урода, с которым сейчас говоришь по телефону.

– Пожалуйста, Питер, давай забудем все, что между нами произошло, и спокойно поговорим. Клянусь, я не злюсь на тебя все, что было, и хочу и дальше дружить с тобой и научиться быть гораздо лучшим другом, который не разрушит дружбу из-за своего длинного языка. Если тебя что-то сильно задевает, то я больше не буду даже заикаться об этом. Только позволь мне и Терренсу помочь тебе выбраться из депрессии. Мы знаем, что ты нуждаешься в помощи, и готовы предоставить ее.

– Забейте, парни, и продолжайте жить долго и счастливо, – тяжело выдыхает Питер. – Я ни за что не поверю, что вы вдруг изменили свое мнение и забыли, как когда-то жалели о том, что связались с таким эгоистичным гадом, из-за которого все было разрушено к чертовой матери.

– Нет, нет и еще раз нет! – с учащенным дыханием громко, взволнованно заявляет Терренс. – Я никогда даже и подумать не смел о чем-то подобным и всегда считал тебя прекрасным другом, который ни разу не предал меня.

– Предал, Терренс. Я разрушил твою с Даниэлем мечту стать известными как музыканты. Вы думали, что как никогда близки к своей цели. Но тут я психанул и начал все портить и злить вас и всю нашу команду. Это из-за меня Джордж чуть не прибил нас и был таким озлобленным. Винить во всем нужно только лишь меня.

– Да, я… – неуверенно произносит Даниэль. – Я реально винил тебя в этом… Но сейчас я понимаю, что ты не виноват. Во всем виновата твоя депрессия и те мысли, которые тебя посещают. Я не сомневаюсь, что ты не поступил бы так, если бы с тобой все было в порядке.

– Верно, мы всегда знали тебя как ответственного и трудолюбивого человека, который всегда имел в запасе кучу идей и мог любому поднять настроение, – уверенно добавляет Терренс.

– Господи, что за бред! – хмуро бросает Питер. – Ребята, хватит меня успокаивать! Вы оба прекрасно знайте, кто я такой на самом деле! Знайте, что на меня нельзя положиться. У меня никогда ничего не получалось. И я не умею дружить… А еще я никогда не должен что-то обещать, ибо позже я все забываю и ничего не делаю.

– Пожалуйста, Питер, прекрати внушать себе подобные мысли, – с жалостью во взгляде умоляет Терренс. – Забудь все, что тебе сказали какие-то гады! Они не заслуживают твоего внимания и переживаний. Ты – потрясающий друг, окруженный кучей хороших друзей, всегда готовых поддержать тебя. Тебе можно доверить любой секрет с полной уверенностью в том, что он не станет известным кому-то еще. Даниэль прав – все твои действия и слова – это всего лишь последствия твоего состояния. Вот увидишь – когда тебе станет легче, то ты будешь думать иначе.

– Ты не знаешь, что на самом деле происходит у меня в душе, Терренс. Я всегда считал себя таковым, хотя и скрывал это, чтобы не казаться нытиком. Однако у всего есть свой предел. Вот и я достиг его и больше не могу жить с тем, что губит меня уже много лет. После всего, что произошло за последнее время я окончательно понял это. Я больше не получаю удовольствие от того, что делаю.

– Разве за четыре года нашей дружбы ты не стал хоть чуточку счастливым? – удивляется Даниэль. – Неужели ты делал это из-под палки и мечтал о том, чтобы поскорее отделаться от меня или Терренса? Вспомни, как классно мы проводили время вдвоем! Как нам было весело! Лично я еще никогда не проводил настолько потрясное время! Это одно из самых лучших времен в моей жизни. Я реально рад, что обрел такого друга, как ты.

– Нет-нет, я не делал это из-под палки… – тихо отвечает Питер. – Мне и самому нравилось проводить с тобой время, и я реально отвлекался ото всех своих проблем и мог прогнать всех своих демонов из головы хотя бы на несколько часов. Но к сожалению, этому времени пришел конец… Думаю, теперь ты будешь проводить классное время с Терренсом, который сможет стать для тебя более прекрасным другом, чем я. Может, однажды объявится Эдвард, и ты тоже сможешь сделать его таким же близким себе человеком. Втроем вам будет здорово. И я буду рад, если вы познакомитесь с новыми людьми и подружитесь с ними.

– Но я хочу проводить время не только с ними, но и с тобой. Мы же дружим столько лет и успели через многое пройти и тысячу раз помочь друг другу в трудных ситуациях. И сейчас – прекрасный момент, когда я могу доказать, что мне реально жаль из-за всего, что произошло.

– Не надо, Перкинс, это бессмысленно. Больше ты никогда не увидишь и не услышишь меня. Потому что я больше не хочу жить… Жить в этом чертовом жестоком мире, в котором не должен жить такой уродливый и бездарный человек, как я. Это мой прощальный разговор с вами.