– Да… Семнадцать-восемнадцать… – Терренс на несколько мгновений предается воспоминаниям, которые заставляют его улыбнуться. – Все еще прекрасно помню все дни, проведенные на съемочной площадке. Мне очень понравилось работать с командой, которая снимала этот фильм.

– Вы блестяще сыграли свою роль, – восхищается Джессика. – Мне кажется, буквально весь мир переживал за вашего персонажа, когда его начали показывать в кинотеатрах.

– Кстати, с того момента вы ничуть не изменились, – с легкой улыбкой отмечает Хелен и на пару секунд задумывается. – Ну может быть, вы только сильно возмужали и перестали быть маленьким мальчиком.

– Приятно слышать, – скромно улыбается Терренс. – Приму это за комплимент от своих поклонниц.

– Мы действительно ваши огромные поклонницы, Терренс. Ведь вы не только привлекательны, но еще и невероятно талантливы. Хотелось бы, чтобы вас заметило и полюбило как можно больше людей. Ведь скрывать такие таланты – огромный грех.

– Разве может скрываться от мира столь неотразимый и талантливый человек? – с легкой улыбкой гордо интересуется Терренс. – Да я бы себя просто не простил, если бы скрывался ото всех, прекрасно зная, сколько всего могу добиться, и как много поклонников у меня может быть.

Хелен скромно улыбается Терренсу, на которого в этот момент слишком уж хмуро уставляется Даниэль, скрестивший руки на груди и недоумевающий, как в такой тяжелый момент его друг может не забывать о себе. Да и Джессика не слишком довольна тем, что ее подруга не жалеет комплиментов для любимца всех юных девушек и попадает под его огромное очарование.

– Э-э-э, ладно, ребята, мы, пожалуй, пойдем, – уверенно говорит Джессика. – А то на дорогах могут быть пробки… Пока, Терренс, пока, Даниэль! Увидимся через пару часов!

Джессика встает из-за стола, прихватив с собой сумку, и берет за руку Хелен, которая кое-как успевает захватить свою. После чего подруги покидают кафе, проходя мимо какой-то компании парней, которые отходят от двери, когда видят, что девушки хотят пройти. А некоторое время спустя спустя Даниэль и Терренс также выходят из кафе, подходят к машине, которая стоит на довольно большой парковке недалеко от кафе. Можно заметить, что в нескольких метрах от парней припаркованы еще несколько автомобилей разных размеров, цветов и ценовых категорий. А указательные знаки помогают разобраться, где можно останавливаться, как можно от сюда выехать, и с какой скоростью допустимо ездить по всем этим дорогам.

– О да, те типы здорово грохнули твою тачку, – подойдя к машине Терренса, которую он рассматривает со всех сторон, говорит Даниэль. – Все настолько плохо, что народ удивленно пялится на нее, когда проходит мимо.

– Ничего, сегодня я отвезу ее в ремонт, и моя девочка будет как новая, – уверенно отвечает Терренс, открывая машину с помощью ключа и убеждаясь, что ему это удалось, когда слышит характерный короткий звук. – Если бы нам не надо было забирать девушек, то я бы поехал в сервисный центр прямо сейчас и договорился о ремонте.

– Полагаю, он отнимет много времени, – задумчиво предполагает Даниэль, открывая дверь машины и садясь на пассажирское сиденье. – Ведь сейчас твоя тачка похожа на деформированный кусок метала. Удивляюсь, как она еще ездит после такого приключения.

– Ездит, но с двигателем что-то точно произошло. – Терренс садится на водительское сиденье и закрывает за собой дверь. – И дверь плохо закрывается… Из-за этого на табло высвечивается надпись, что мне надо закрыть ее.

– Да, походу, у твоих друзей и невесты будут «веселые» деньки. Им придется делиться с тобой своей машинкой, ибо на некоторое время ты останешься без своей раздолбанной старой клячи.

– Надеюсь, уже через неделю или две машину отремонтируют, и я с гордым видом снова буду рассекать на ней по городу.

– Ох, приятель, а не проще ли не тратить деньги на ремонт этого корыта и купить себе новую? Съездил бы в автосалон и посмотрел новые тачки! Кстати, некоторые новые модели просто конфетки, а их характеристики отпадные.

– Спасибо за совет, приятель… – Терренс вставляет ключ в замок зажигания, дабы завести мотор. – Но мне и эта машина нравится. И да, прекратите вы все называть ее старой клячей! Сначала Эдвард мою ласточку оскорбил, а теперь до тебя очередь дошла.

– Да вы с братцем любите все старье! – восклицает Даниэль. – Тачка Эдварда вообще была выпущена еще в девяностые года прошлого века, когда я еще лежал в люльке с соской во рту. Удивляюсь, как это корыто вообще может передвигаться. Не удивлюсь, если однажды его колымага развалится где-то посреди дороги.

– Это уже будут его проблемы. – Терренс проводит руками по рулю своей машины, как бы лаская ее как любимую девушку. – Я не собираюсь отдавать этому мелкому крысенышу свою девочку ни за какие красивые глазки.

Даниэль ничего не говорит и лишь пожимает плечами, пристегнув ремень безопасности, положив руку на дверцу машины и удобно устроившись на пассажирском сиденье. А спустя пару секунд, когда машина уже заведена, у Терренса, который тоже собирается пристегнуть свой ремень, неожиданно начинает звонить мобильный телефон, лежащий в кармане его кожаной куртки.

– Ох, как не вовремя, – устало бубнит Терренс, отпускает еще не пристегнутый ремень, кладет руку в карман и, даже не смотря на сенсорный экран, проводит по нему пальцем, чтобы ответить на звонок. – Алло.

– Привет, Терренс, – произносит чей-то мужской, подавленный голос. – Это Питер…

– Питер?

Терренс бросает округленные глаза на Даниэля, который мгновенно реагирует на имя Питера, посмотрев на своего друга с надеждой услышать от него хоть что-нибудь.

– Э-э-э… – запинается Терренс. – Привет, Питер…

– Привет… – очень тихим, слегка охрипшим голосом, что сильно дрожит от волнения неуверенно отвечает Питер. – Скажи, ты сейчас не очень занят?

– Нет-нет, я не занят…

– Я бы хотел кое-что сказать тебе… Если это возможно…

– Да, конечно, я тебя слушаю… Что произошло?

– Скажи, а Даниэль сейчас не с тобой? Если нет, то я потом позвоню ему сам, потому что хочу тоже поговорить с ним.

– Да-да, он со мной… – Терренс неуверенно бросает взгляд на Даниэля, который начинает нервничать, немного побаиваясь того, что сейчас может услышать и узнать. – Если хочешь, я могу дать ему трубку, и ты поговоришь с ним.

– Нет-нет, знаешь что… – тихо произносит Питер. – Лучше включи громкую связь на телефоне. Раз он с тобой, то я хочу, чтобы он слышал меня.

Терренс слегка хмурится и включает на телефоне громкую связь, благодаря которой они с Даниэлем могут слышать Питера.

– Все, я включил ее, мы оба тебя слышим, – немного взволнованно говорит Терренс.

– Да? – недоверчиво интересуется Питер. – Эй, Даниэль, ты слышишь меня?

– Да-да, Питер, я тебя слышу, – слабо кивая, уверенно отвечает Даниэль.

– Говори, Пит, мы тебя слушаем, – уверенно говорит Терренс.

В трубке хорошо слышно, как Питер резко выдыхает перед тем, как сказать то, что для него определенно очень непросто. А через некоторое время блондин все-таки находит в себе силы начать говорить дрожащим, взволнованным голосом:

– Даниэль, Терренс… Я знаю, что вы оба вините меня в проблемах нашей группы. Однако я прекрасно все понимаю и… Не могу обижаться на вас… – Питер медленно, с дрожью выдыхает. – Знаю, что вы никогда не сможете простить меня за то, что я предал группу и всех тех, кто работал с нами. И по этой причине будет лучше, если я уйду из нее.

– Послушай, Питер, мы уже говорили тебе, что не хотим, чтобы ты ушел из группы, – слегка взволнованно отвечает Даниэль. – И мы не собираемся даже и думать о том, чтобы выгонять тебя. Ты все еще наш барабанщик.

– Прошу вас, перестаньте надеяться, что я вернусь. И если вы все еще верите, что я шучу, то сегодня вы убедитесь в этом. К сожалению, вам придется смириться с моим уходом.

– Мы никогда не смиримся, слышишь! Ты не можешь бросить нас! Мы ведь обещали друг другу, что сделаем группу известной, несмотря ни на что. Это было нашей общей мечтой!