Врага не было, а звук повторился. Сухой, напоминающий кашель.

— Помехи, — сказал Сайко. — Тут где-то динамик.

Да, именно так оно и звучало.

— Думаешь, кто-то хочет объявить следующую станцию? — спросил Сайко.

— Не знаю. Найди этот динамик, — сказал я и повернулся к Алеф.

Проклятье.

Мне опять нужно принимать какие-то решения. А данных — хрен да маленько.

Ладно, к чертям лирику. Активировать аналитический режим!

Дано. Мы на космическом корабле, для простоты назовём это так. Я всё равно не разбираюсь, чем отличаются друг от друга корабль, шаттл, крейсер, лайнер, линкор, челнок, шлюпка или ещё какая хрень. Пусть будет корабль.

Вопрос номер один: как мы здесь оказались? Я полностью согласен с Майлдом: Место Силы уж точно в космос не взлетало. Если бы этакая дура взлетала, мы бы там, внутри, все охренели от перегрузок. Может, не сдохли бы, но охренели уж точно.

Совсем фантастический вариант: Чёрная Гниль разломала планету, и мы остались в космосе… Нет, это бред какой-то.

Конечно, моих знаний физики не хватит, чтобы прикинуть, что происходит, когда раскалывается на части планета, но логика подсказывает, что, опять же, мы бы это почувствовали.

Если вычеркнуть приключения в «осколках», то мы были на первом уровне, где всё началось. Смотрели на анфала. И — очутились здесь.

Вот и первая здравая мысль.

Я нашёл взглядом Илайю, которая стояла рядом с пультом управления и любовалась космосом.

— Илайя, — позвал я. — Мы сейчас — в осколке?

Она повернула ко мне голову, внимательно посмотрела, будто обдумывала вопрос. Сказала:

— Нет. — И вернулась к созерцанию испещрённой звёздами черноты.

Супер. Бездна информации. Ладно, вставляем этот байтик в массив данных. Нет так нет. Мы не в осколке, это — объективная реальность. Значит, остаётся что? Значит, остаётся телепортация. С таким говном мы тут ещё не сталкивались, но, учитывая общий уровень прогресса, что демонстрировали инопланетяне, телепортация вполне допустима.

Да и как «не сталкивались»? А Врата? Как технически возможно, пройдя через Врата горизонтально, резко оказаться на несколько сотен метров выше? Это ли не телепортация?

И тут одновременно произошли две вещи. Меня осенило, и Сайко сказал:

— Похоже, этот дохлый ублюдок разворотил динамик, прежде чем выпилиться.

Он держал в руке обугленный динамик, вынутый из дыры в стене. Проводов не было, но диффузор затрепетал и снова каркнул что-то, а потом замолчал.

— Прописей нет, — сказал я.

Сайко нахмурился:

— Чего?

— Прописей нет. «Здравствуй-друг-поздравляем-ты-вляпался-в-очередное-говно» — этого не было.

— И что это, по-твоему, значит? — спросил Гайто.

— По-моему, это значит, что игра закончилась, — сказал я. — Мы больше не в Месте Силы никаким боком. Вышли из машины, как и говорила Илайя. Мы куда-то приехали. Здесь, типа, наша цель. Но вот проблемка: мы о ней нихренашечки не знаем, и единственную штуковину, которая, похоже, хочет что-то объяснить, расстрелял наш безмозглый друг.

Я посмотрел на мёртвого инопланетянина, который из каких-то неясных соображений выстрелил себе в голову.

Посмотрел на его пассию, которая была просто мертва, без видимых повреждений.

И посмотрел на Алеф. Она всё ещё лежала без чувств, но теперь хотя бы её забытьё напоминало глубокий сон.

Сон — это хорошо. Сон восстанавливает силы и обновляет.

Если, конечно, не используешь его, чтобы сбежать от реальности.

Проблема подкралась оттуда, откуда не ждали совершенно.

— Убила бы за стакан воды, — сказала негромко Лин.

Я готов был поклясться, что в этот момент все ощутили жажду. У меня по горлу будто наждачкой провели, когда я попытался сглотнуть.

Дерьмо…

Где бы нас ни мотало, с такими проблемами мы ещё не сталкивались. Всегда знали, что вот-вот вернёмся куда-нибудь, где есть кран, из которого течёт вода.

Я беспомощно огляделся в комнате, где уже не было ни одного неисследованного угла.

Сайко и Райми сидели у двери, пытаясь что-то придумать с динамиком. Майлд приобнял Сиби. Лин и Гайто стояли, держась за руки.

— Я вот тут подумал, — сказал Сайко, подняв взгляд от динамика. — А что если эти твари, — он кивнул на лежащих рядом инопланетян, — не пьют вообще? Ну, или пьют, к примеру, жидкий азот или метиловый спирт. А вода для них — страшный яд, и куда-куда, а на космический корабль они её уж точно не берут?

— Бред, — сказала Райми. — Они дышат тем же воздухом, что и мы. Значит, у них не может быть настолько иной обмен веществ. Все твари, которые живут на Земле и дышат воздухом, так или иначе потребляют воду.

— Ага, — сказала Лин. — Только это никак не отменяет того печального факта, что в этой каморке нет ни одного кулера.

Я подступился к Илайе.

— Выкладывай всё, что знаешь.

— Не знаю, — сказала она, глядя в глаза невинным детским взглядом.

— Илайя, сейчас не время ломаться. Ты же Сёрчер! Ты привела нас сюда. Куда идти дальше? Что делать?

Она вдруг усмехнулась, и мне почудилось, что она совершенно нормальная. Просто с самого начала зачем-то ломала дурацкую комедию.

— А куда нам надо? — спросила она.

Вопрос меня вынес конкретно. Я открыл рот, чтобы ответить, но в той коробочке, откуда я брал мысли, внезапно оказалось пусто. И рот закрылся, не издав ни звука.

— Мы искали кибера — я нашла кибера. Мы искали путь к контурам — я находила контуры, — принялась перечислять Илайя. — Я хотела быть — и я стала.

— Вот это вот — что значит? — уцепился я за последнюю фразу. — Что значит, ты — стала?

Илайя помахала ладошкой у меня перед лицом.

— Я — есть, — сказала она.

— Окей, — выдохнул я. — Давай с другого бока. Значит, ты можешь что-то найти, если точно знаешь, что нужно искать, верно?

— Верно, — кивнула Илайя.

— Тогда покажи нам дорогу к воде!

В этот момент я чувствовал себя гениальным командиром.

Но Илайя посмотрела на меня, как на идиота. После чего молча указала пальцем на дверь.

Я вздрогнул.

Детский взгляд Илайи вдруг сделался для меня нестерпимым, я отвернулся и посмотрел на звёзды.

— Ты требуешь, чтобы я указала тебе путь, хотя прекрасно знаешь, что он начнётся за дверью. Отсюда нет другого выхода. Почему ты её не откроешь? Быть может, там будет лишь один путь, и я тебе буду не нужна.

Бывают такие страхи, которые ты точно знаешь.

Например, боязнь пчёл. Ты в любой ситуации, увидев пчелу, сразу понимаешь: «Я её боюсь» — и стараешься свалить, отшвырнув подальше рожок с мороженым, чтобы не привлекать эту тварь сладким запахом.

Но бывают другие страхи. Они, пожалуй, даже сильнее простых. Они настолько сильны, что ты в упор отказываешься их видеть, а когда кто-то указывает на них пальцем, ты чувствуешь, как твои кости превращаются в мягкую вату.

Это происходило со мной сейчас.

Илайя угодила в самую точку: я не хотел открывать эту дверь.

И никто не хотел. Иначе этот вопрос уже возник бы раз двадцать. Но всё ограничилось лишь тем, что Майлд потрогал колесо и отошёл сразу, как услышал мой окрик.

Звездец как непохоже ни на меня, ни на всех остальных. Уж что-что, а забираться туда, куда забираться нельзя, мы умели в совершенстве и искренне любили эту свою «профессию».

— Чего ты боишься? — спросила Илайя. — Что там, за этой дверью, Крейз?

— Я не знаю, — прошептал я.

— Знаешь.

— Нет!

— Не хочешь знать. Но ты знаешь.

Это была не просто дверь. Она была неразрывно связана с дверью у меня в голове. С той стороны на эту дверь навалилось что-то огромное, бесформенное и кошмарное, с чем я не желал сталкиваться.

В настоящую дверь с той стороны что-то ударило.

— Сука! — воскликнул Сайко и отскочил подальше, увлекая за собой Райми.

Удар повторился.

— Что это? — враз охрипшим голосом спросил я.