Чернокнижница поклонилась в ответ и продолжила диалог на том же языке, ни разу не запнувшись. Маэстус, кажется, тоже их понимал, но ему пришлось серьёзно вслушиваться.

— Старый язык. Лангии, — тихо пояснил для меня Кёльколиуке.

— Ты его знаешь?

— Нет. Только могу. Опознать.

Беседа продолжалась уже около пятнадцати минут, и я решил немного осмотреть окрестности. Вокруг кладбища не стояло фонарей, но тучи рассеялись и слабого света луны хватало, чтобы не натыкаться на предметы и не использовать «Вспышку», рискуя привлечь внимание.

Моя голова всё ещё была переполнена мыслями и вопросами об Эми, которыми я планировал завалить наставницу после того, как мы уберёмся отсюда подальше. После рассказа Кассандры многое встало на свои места, но часть всё же не вязалась. Эми говорила, что она помнила не только Аниму до Ночи ночей, но и Землю, где жила в городке возле океана. Я впервые встретил её на бета-тесте, в той его странной, глючной части, которую запускали «пожарные». Как это всё связано? Что было за место, куда я мог попасть лишь после смерти, где она пряталась от взгляда Деи? Какую сделку она заключила? И наконец, чёрт возьми, куда она ушла?

Как там было у Шекли? «Чтобы задать верный вопрос, надо знать большую часть ответа».

Но на этот раз я получу ответы, даже если придётся их вытягивать из Кассандры клещами. Не буквально, ясное дело, не как инквизиторы, но тем не менее. Я слишком многое прошёл, чтобы оказаться в этой точке. Раз уж если на мне лежит вина в исчезновении Эми, я заслуживаю узнать, как это исправить.

Я совсем уже собрался возвращаться к Кассандре, Маэстусу и призрачному Джасиру, как прохладный ночной ветерок вдруг сменился ледяным дуновением. Нет, нет, ветер остался тем же, дело было не в нём. Повышенная кольцом интуиция сработала на опережение.

Этот «Шаг сквозь тень» вышел настолько неудачным, что я чуть не сбил Маэстуса с ног, но прежде чем он начал возмущаться, я прохрипел:

— Беда. Совсем близко.

Мы оба посмотрели на Кассандру, та коротко поклонилась Джасиру — и тот «втянулся» назад в могилу. Чернокнижница вскочила на ноги так легко, будто не проспала последние семь месяцев летаргическим сном.

— Тогда уходим, прямо сейчас. Джасир и так рассказал всё, что был должен и ещё немного сверху.

В подтверждении своих слов, Кассандра шустро зашагала в сторону дальнего выхода из кладбища — почти сразу за ним начиналась ограда комплекса, а за ней — лес и свобода.

— Госпожа Зервас, прошу вас, задержитесь ещё ненадолго.

Каким-то образом старший надзиратель столичных архивов, его преосвященство Бальтазар Спелторн, выглядел постаревшим лет на десять после нашей последней встречи. Встречи, которая произошла три дня назад. Седина полностью захватила остатки его волос, на лице прибавилось морщин, в глазах — усталости, а при ходьбе он ещё сильнее налегал на трость. Но голос остался прежним — сухим и очень спокойным, без малейших признаков торжества и издёвки, даже когда та подразумевалась.

— Если вы узнали важные сведения на территории, принадлежащей Ордену, вы обязаны ими поделиться. Таков закон.

Архиерей выступил наперерез Кассандре, из-за старого дуба на краю кладбища. Сколько он там стоял? Сколько успел услышать? Я заозирался по сторонам — где громадная туша его кровавого «резервуара»? Не мог же он явиться сюда без подмоги. Одно дело выходить один на один с недалёким чужаком, другое — с одной из величайших магов Анимы. Да ещё и Маэстусом в придачу.

И недалёким чужаком, у которого в кармане тоже найдётся пара трюков.

— С дороги, Трупоед, — надменно сказала Кассандра, разминая руки. — Без подготовки ты ничто.

Бальтазар Спелторн раздражающе-медленно кивнул в ответ.

— Вы правы. Но благодаря вашему ученику, у меня было время подготовиться.

Я не успел ничего сказать в своё оправдание. Воздух разорвал страшный грохот — это разбивались окна лечебницы первого и второго этажа, а вместе с осколками стекла из них на землю сыпались знакомые фигуры в тряпичных масках. Десятки, если не сотни монахов Ордена, от десятого до двадцать пятого уровней приближались к нам быстрым шагом, переходящим в бег. Спустя миг воздух сотряс рёв-мычание и откуда-то сверху на землю рядом с архиереем рухнул великан с зашитыми глазами и ртом.

— Сдавайтесь, госпожа Зервас, — предложил архиерей. — Вы не сможете здесь победить. Гарантирую неприкосновенность для ваших юных спутников.

Мой безымянный палец на левой руке резко обожгло. Погасшее Солнце сделало своё первое предупреждение — Спелторн лгал.

Впрочем, это было вполне понятно и без волшебного кольца.

Всё это время я следил за архиереем и реакцией Кассандры, совершенно забыв о Маэстусе. Я осознал свою ошибку лишь через пару секунд, когда с его стороны раздался глухой утробный вой. Я бы никогда не угадал, что этот звук принадлежит человеку.

Молодой некромант вытянулся в струну, воздев руки к бледной луне в небесах и выл на зависть целой стае матёрых волков. Я подозревал, что это было заклинание, но раньше с таким не сталкивался — зато явно сталкивались Бальтазар и Кассандра. Первый дёрнул головой, и из исполина к Маэстусу устремились атакующие кровавые нити. Кассандра шагнула вперёд, вскидывая руки — на пути заклятья инквизитора вырос даже не щит, целая стена из подвижных теней, поглощающих кровь без остатка. Спелторн утроил усилия, Кассандра заметно побледнела, но держала удар.

А через секунду земля дрогнула.

Маэстус не стал мелочиться и поднял сразу всё кладбище. Не бережно, чтобы расспросить духов, а обычным некромантским способом — грубо и эффективно. В ноги архиерея, его громилы и подоспевших служителей Ордена вцепились руки, что вырвались из могил — полуразложившиеся и вовсе лишённые плоти. Несколько монахов рухнули на землю и при попытке встать с них слетели капюшоны и маски. С запоздалым ужасом я понял, что все они носили одно лицо. Более молодую версию лица Бальтазара Спелторна.

За следующую минуту маленькое кладбище превратилось в настоящую бойню, где живые и мёртвые рвали друг друга на куски. Если эти «монахи» вообще когда-либо были живы. На нас с Кассандрой и Маэстусом навалились по трое, нанося быстрые удары с двух рук бритвенно-острыми ножами. Один из моих тут же отвалился с дырой в животе, куда попал «Коготь феникса», но остальные за несколько секунд свалили меня на землю и просадили до «Крепкого орешка». Им не удалось развить успех — свистнувшая в воздухе коса оставила одного без головы, а второго без обеих рук.

Молодой некромант надвинул маску черепа, поудобнее ухватился за своё грозное оружие и шагнул сквозь тень за спину архиерея. Он почти успел нанести удар, но великан рядом оказался быстрее, отбросив Маэстуса в сторону. Теперь уже я встал и двинулся вперёд, морщась от боли, но собираясь призвать на помощь Нэсс и наконец добраться до тощей груди инквизитора не обычным кинжалом, а «Когтем». В мою руку кто-то вцепился мёртвой хваткой, и я повернулся, готовый сжечь любого, кто попробует мне помешать.

— Надо… уходить, — прошептала Кассандра Зервас, еле переводя дыхание. Теневой барьер и новые враги отняли у неё на удивление много сил. — Пока… он купил для нас время.

— Я не брошу его, — выпалил я, пытаясь вырвать руку из руки наставницы. — Я не дам ему снова погибнуть!

Её хватка стала лишь сильнее.

— Это важнее, чем он, ты или я. Важнее всего на свете. Маэстус это знает. Помоги мне, мой дорогой. Прошу тебя.

Скрипнув зубами так, что те протестующе заныли, я бросил последний взгляд туда, где Маэстус превратился в живой вихрь, обрубая косой кровавые снаряды Спелторна. Остальные «монахи» отбивались от армии мёртвых, больше не обращая на нас внимания.

Взяв Кассандру под руку, я кивнул, и она кивнула в ответ. Мы вместе шагнули сквозь тень — сначала до ограды, затем через неё. На этом мои «заряды» заклинания были исчерпаны, и мы пошли пешком, пока за деревьями не стих шум битвы. Я не знал, как далеко мы должны были уйти, чтобы инквизитор, превышающий Кассандру по уровню, не смог нас почуять. От Аккома в своё время спастись было почти невозможно, но если наставница умеет заметать следы…