Ноги подкосились сразу. Арина рухнула на диван, уставившись на экран остекленелым взглядом. Она не моргала, будто боялась, что изображение исчезнет. На неё смотрел Макс. Её любимый Гром. Живой. Только сильно похудевший. Вместо удлинённых волн на голове его торчал короткий “ёжик”. Арина судорожно втянула в себя воздух несколькими короткими вдохами. Дрожащей рукой нащупала рядом с собой телефон.

— Вы смотрите? — чуть слышно спросила она.

Ответом ей были рыдания Ирины Геннадьевны. Арина нажала кнопку отбоя. Макс. Что он делает на телевидении? Почему, исчезнув так надолго, он там, а не рядом с ней? Что-то изменилось в его взгляде. Он стал словно устремлён куда-то внутрь.

— Я должен был побыть наедине с собой, — говорил Гром, и Арина не могла отделаться от ощущения, что он произносит заранее выученные слова. — Я прошу прощения у родителей, у друзей, у всех, кого я заставил волноваться. Как видите, я жив и здоров. Творческие кризисы бывают у всех.

— Надеюсь, теперь он миновал, и Гром скоро вернётся к своим поклонникам? — спросил ведущий.

— Разумеется. Новые песни уже в планах.

— Представите свою спутницу?

Камера отъехала чуть дальше, и Арина увидела, что Макс не один. Рядом с ним, вложив свою ручку в его большую ладонь, сидела девушка. Почти ребёнок. Арина подошла ближе к экрану, вглядываясь в незнакомку. Красивая. Явно не славянка. Скорее всего откуда-то с Кавказа. Она сидела, застенчиво уткнув взгляд в колени, и лишь однажды приподняла пушистые ресницы. Олений взгляд, припухшие губы, длинные густые волосы цвета воронова крыла. Бесспорно хорошенькая. Но как же она, Арина? Сердце ухнуло и исчезло, а на его месте образовалась огромная, зияющая пустота.

— Моя супруга. Разият.

Что он говорит? Супруга? А Арина? Его Молния? А их дочь? Неужели он всё забыл? Как такое возможно?

Словно услышав её, Макс прямо взглянул в камеру. Улыбка ненадолго исчезла с его губ. Ведущий рассыпался в поздравлениях. Но Макс не обращал на него внимания. Отчётливо он произнёс.

— Но ночная Молния не даст себя обмануть.

Макс потянулся за стоявшей тут же гитарой.

— Вы не против?

Зал разразился аплодисментами. Но Арина знала, что он поёт для неё. Маленькая Разият смотрела на него с щенячьим обожанием, Макс пел давно знакомые слова, и зрители вторили ему дружным хором.

То, что было дальше, Арина помнила, как в тумане. Ведущий, умеющий завернуть интригу, пообещал сюрприз, и в студию ворвался Егор. Друзья едва не подрались на радость толпе. Их разнимала Даша. И в результате всё закончилось всеобщими слезами и объятиями.

Совершенно оглушённая, Арина продолжала тупо смотреть в телевизор, где популярное ток-шоу сменилось новостями. Завибрировал поставленный на беззвучный режим телефон. Так и есть. Максова мама. Она не будет брать рубку. Пусть это невежливо, но у неё просто нет сил. Гром жив. И, похоже, неплохо себя чувствует. Разве этого мало? Аринины кулаки крепко сжались. Мало! Мало, раз он не рядом с ней! “Успокойся, дура, — сказала себе Арина, — Помнишь, что он сказал? Ночная Молния не даст себя обмануть. Не разочаруй его”. Главное, он вернулся. А об этой Разият она подумает потом. Арина выключила телевизор, прикрыла глаза и улыбнулась.

— Спасибо, Боже, что возвратил его живым, — прошептала она.

Дашка позвонила уже ночью.

— Аринка, что же это? — с ужасом тарахтела она. — До сих пор не могу отойти от шока. Нас пригласили на это шоу, вроде как посвящённое творчеству “Марципана”. Мы с Егором обрадовались, что можно будет воскресить память о Громе, активизировать новую волну поисков. А тут он. Я думала, что брежу. И эта его… чеченка…

— Дагестанка, — поправила подругу Арина.

— Ты как вообще?

— Нормально. Уже почти спокойно. Хотя поначалу было фигово.

— Представляю. Как его родители?

— Я не могу с ними говорить, — голос Арины задрожал. — Не знаю, как. Не знаю, о чём. Даш, он что-то рассказал?

Даша вздохнула.

— Егор набросился на него, как одержимый. Никогда не думала, что в Егоре может быть столько ярости. Их еле растащили. Да ты и сама всё видела.

— Ну а потом? После передачи?

— Он попрощался и уехал.

— И всё?

— И всё, прикинь?

— Сказал, что приедет на репетицию, забрал свою Гюльчатай и свалил.

Арина была разочарована. Она, конечно, надеялась, что Даше хоть что-то известно о том, где находился Макс всё это время.

— Макс, наверняка, не хотел говорить при… — слово застряло у неё в горле, — при жене, — с трудом выдавила Арина.

— Жутко звучит, да? Женой должна была быть ты.

“Нет, нет, только не реви”, — заставила себя Арина.

— Позвони мне после репетиции, ладно? Вдруг что-то узнаешь?

— Конечно, Ариш, не сомневайся, — пообещала Даша и, чуть помолчав, серьёзно добавила, — Ты держись, ладно? По крайней мере, нужно же выслушать его объяснения.

— Обязательно нужно, — смиренно согласилась Арина, но слёзы уже душили её, и она быстро нажала на сброс.

Она прикрыла глаза, не давая пролиться слезам. До боли прикусила губу. Разве сможет она спать этой ночью? Хорошо ещё, что завтра суббота.

Только в выходной, когда работа не отвлекала от грустных мыслей, оказалось ещё хуже. Больше всего на свете Арине хотелось купить билет в Москву, чтобы увидеться с Громом. И плевать она хотела на эту горянку, которую он почему-то называет своей женой. Арина неимоверными усилиями заставляла себя не поддаваться панике. Уж если она пережила исчезновение Макса, то переживёт и его неожиданное и странное появление. Арина была уверена: Макс напомнит о себе сам. Уже напомнил, приняв участие в популярной программе на центральном канале.

Сегодня Арине всё-таки пришлось пообщаться с Ириной Геннадьевной и Андреем Витальевичем. Родители Макса сходили с ума от того, что, наконец, увидели сына живым и здоровым.

— Ариночка, он очень исхудал, ты заметила? — причитала Ирина Геннадьевна. — И причёска эта… Как бывший узник концлагеря, у которого только начинают волосы отрастать. Где ж его носило-то?

Арина не знала, что ответить. В официальную версию “поиска себя” она не верила. Как, собственно, Макс и просил. Ночная Молния не даст себя обмануть.

— Ирина Геннадьевна, самое главное, он здесь, с нами. Наверняка, скоро вам позвонит и всё расскажет.

— А эта девочка с ним? Неужели, и впрямь, женился?

На заднем фоне слышался возбуждённый голос Андрея Витальевича

— Это вообще непонятное дело. Да он влюблён в Арину без памяти. А посмотри, как он смотрит на эту Разият? По-доброму, но любовью там и не пахнет.

— Слышишь, что Андрюша говорит? Он прав. — Голос Ирины Геннадьевны стал строгим, как у учительницы. — Поэтому не смей отчаиваться, пока всё не прояснится.

Арина улыбнулась. С такой поддержкой разве можно впасть в уныние?

— Я и не собираюсь, — заверила она родителей Макса.

С того дня жизнь давалась Арине особенно тяжело. Каждый день она словно продиралась через джунгли, прорубая себе путь надеждой и мечтами о своём будущем с Громом. Он снова начал мелькать на телеэкране и в интернете. Его песни ещё чаще, чем прежде, зазвучали по радио. Макс бесконечно давал интервью. Его блог ожил и с огромной скоростью набирал новых подписчиков. Только нигде Арина не могла разглядеть и намёка на его любовь к ней, на стремление вернуться. Не раз она была готова на всё плюнуть и смириться с тем, что жизнь подбросила ей очередную подлянку в виде мужского предательства. И лишь глядя на подрастающую обаятельную малышку Мишель, Арина всё чаще находила в ней отцовские черты и заставляла себя верить в лучшее и ждать, когда, наконец, увидит их рядом: отца и дочь.

Конечно, Макс позвонил родителям на следующий день после нашумевшего интервью. Он долго утешал рыдающую мать, извинялся перед отцом, представил им свою жену, но ни словом не обмолвился о том, что с ним произошло в реальности. Ирине Геннадьевне и Андрею Витальевичу пришлось довольствоваться тем, что сын их жив и скоро приедет повидаться с ними.