— Мастерские работают отлажено. Поставлю управляющего, да и всё. Атут доходы не сравнить. — Он немного замялся. — А нам с Кристинкой сейчас надо…

Арина хитро сощурила глаза,

— Это то, о чём я думаю?

Вадим кивнул.

— Только не не выдавай меня. А то скажет, что я много болтаю.

— Вот тихушница, — проворчала Арина. — Могла бы и поделиться с родной сестрой. Может, я бы ей что умное посоветовала.

Дим мягко улыбнулся.

— Не сердись на неё. Она ужасно всего боится.

Зато Арина теперь не боялась ничего. Она знала, что Вадим присмотрит за всем, не даст её в обиду. Поэтому с лёгким сердцем приняла предложение свёкра и начала готовиться к отъезду. И в первую очередь она купила дом. Тот самый таунхаус в Зеленоградске, где они были так счастливы с Громом. Она связалась с хозяевами и предложила хорошую сумму. До совершения сделки Арина оформила договор аренды и с радостью ждала новой встречи с так полюбившимся ей жильём.

Родители Макса были счастливы услышать, что Арина переезжает к ним поближе. Они надеялись, что первая внучка, весточка от пропавшего сына, хоть немножко утолит их тоску. Всё это время Арина поддерживала их как могла. Иногда они держались бодро, но порой их охватывало уныние, и тогда Арина твёрдо и уверенно убеждала их, что Макс жив и обязательно вернётся. Ей и самой хотелось выть от этой неизвестности, но она мысленно брала себя за шкирку и заставляла жить. Ради их любви, ради детей.

Марк, кстати, сдержал обещание, и часто звонил ей по видеосвязи, показывая шаловливого, егозистого Гришу, который тыкал пальчиком в экран и твердил:

— Мама Рина. Мама Рина.

— У него теперь две мамы, — пояснил Марк. — Мы решили, что так лучше, чтобы он не путался. Мама Арина и мама Лиза.

Пусть хоть так. В самом деле, малыш не виноват, что оказался между двух огней. Вернее, между двух мам. Главное, с ним всё было в порядке. Он был здоров, весел, любим.

Накануне отъезда Арину поджидал сюрприз. К ней домой заявилась Жанна. С виду вроде всё та же: подтянутая, с иголочки одетая, она легко выбралась из блестящей красной машинки и позвонила в звонок у калитки. Арина глазам своим не поверила, увидев на экране домофона симпатичное личико сестры.

— Что тебе здесь надо?

У Арины не было ни малейшего желания ругаться или выяснять отношения. Она давно приказала себе забыть о существовании неблагодарной маленькой стервы.

— Поговорить, — голос Жанны звучал необычно миролюбиво. Если даже не сказать робко.

Мгновение поколебавшись, Арина нажала на кнопку и открыла дверь. Что-то в движениях сестры, в том, как она шла по дорожке к дому, не понравилось Арине. Не было в ней задора и подвижности, нагловатой раскованности, которая так бесила Арину. А когда Жанна оказалась с ней лицом к лицу, Арина поразилась, насколько поблёкли её глаза. Будто из них выкачали весь свет.

— Что с тобой? — нахмурилась Арина. — Что-то произошло?

Жанна молчала, а Арина ясно читала в её взгляде мольбу.

— Прости меня, — наконец, вымолвила Жанна. — За всё. Пожалуйста.

Вдруг она зарыдала и бросилась на шею к Арине.

— За то, что не слушалась, за суд, за папу… За Марка… За всё-ё-ё…

Жанка ревела белугой, некрасиво раскрыв рот, ничуть не заботясь о чёрных потёках туши, о покрасневшем носе и распухших губах.

— Пошли, — Арина оторвала от себя сестру и подтолкнула её в направлении гостиной. — Двигай, давай.

Жанна, ладонью размазывая по лицу слёзы и сопли, послушно пошла в гостиную, плюхнулась на диван, скинула туфли и прижала колени к себе, как когда-то в детстве.

— Рассказывай, что на тебя нашло, — почти приказала Арина и предложила, — Чай будешь с мятой? Успокаивает.

Жанка всхлипнула, громко икнула и кивнула всклокоченной головой. Арина не стала звать Катю, чтобы не смущать сестру, и пошла заваривать чай сама. Когда она вернулась, Жанна уже практически взяла себя в руки…

Жанка точно снова оказалась в детстве. В том страшном моменте, когда вдруг потянуло дымом и очень быстро что-то затрещало, стало жарко, полетели искры… А ведь до того, казалось, что всё как обычно: надёжно и спокойно. Как и сейчас…

Обычная тусовка в клубе. Каких она посетила сотни с того момента, как поселилась в Москве. Музыка, танцы, коктейли, весёлые подружки, развязные парни. Жанна отрывалась, предвкушая неплохой секс в объятиях симпатичного блондина, который бросал на неё многообещающие взгляды. Почему нет? Она может себе это позволить. Потом началось шоу. Дурацкое, если честно. Кто только придумал пригласить этих фокусников? Полуобнажённые девчонки-ассистентки носили на подносах огненные фонтаны. Тогда и случилось это. Довольно было пары искр, чтобы вспыхнули шторки на ширме фокусника, от них языки пламени лизнули пластиковый потолок, и едкий запах моментально распространился по тесноватому полуподвальному помещению. А дальше началась паника. Управляющий пытался что-то кричать со сцены, призывая к порядку и спокойствию, девчонки визжали, парни ломанулись на выход едва ли не быстрее своих подруг, а Жанна застыла, как вкопанная, ошарашенная внезапно нахлынувшими, казалось, давно забытыми, воспоминаниями. Она и не думала, что помнит, что произошло тогда. Ведь совсем была малышкой. Услужливая память воскресила не события, а ощущения: ужас, оцепенение, беспомощность, до сей поры дремлющие где-то на уровне подсознания. Жанна задержала дыхание и смотрела слезящимися глазами, как огонь распространяется вокруг сцены. Перед ней вдруг возникла фигура отца, брата, сестры. Именно они были рядом с ней все эти годы. Одна мысль стучала и стучала в её виски, заставляя голову раскалываться от боли: “Сейчас я умру, и ни одна живая душа обо мне не заплачет, потому что я со всеми поступила, как сволочь. Я никому больше не нужна”. Перед лицом смерти Жанне стало по-настоящему страшно остаться одной. Её толкали орущие, бегущие куда-то люди, и им не было никакого дело до не пытавшейся спастись одинокой девушки. Дым становился всё гуще. Как тогда. Ещё немного, и всё закончится. Нужно только вздохнуть поглубже, и она потеряет сознание.

— Дура! Ты чего застыла?!! — кто-то прокричал в самое ухо, схватил её за руку и куда-то потащил.

Спотыкаясь, Жанна бежала за незнакомцем, уже не соображая, что происходит, лишь инстинктивно понимая, что другого выхода, как довериться ему, у неё попросту нет. Он увлекал её в совершенно другую сторону, не туда, куда устремилась вся толпа. Они пробежали по каким-то коридорам, в которые тоже заползал дым. Жанна надсадно кашляла, и почти не открывала саднящие

от рези глаза. Несколько раз упав на узкой лестнице, Жанна потеряла туфли и порвала чулки, и каждый раз думала, что сейчас ей и придёт конец. Но её неведомый спаситель всё поднимал и поднимал её, ставил на ноги и заставлял двигаться дальше. Наконец, они каким-то чудом оказались на крыше. Свежий воздух ворвался в измученные лёгкие, причиняя нестерпимую боль. Жанна засипела, хватаясь за каждый глоток кислорода, как за спасительную соломинку. Она упала на колени, и её вырвало. Незнакомец заботливо похлопал её по спине.

Жанна обернулась и, наконец, осмелилась посмотреть на своего спасителя. Перед ней стоял молодой мужчина в форме охранника.

— Оклемалась? — спросил он, едва заметно сглатывая последние буквы, — Чуть не угорела, дурёха.

Жанна вытерла губы и прошептала:

— Спасибо.

— Рано ещё, — хмыкнул охранник. — Надо выбираться отсюда. По пожарке сможешь спуститься?

Жанна кивнула. Она чувствовала жуткую слабость, но после того, как этот мужик так отчаянно спасал её, было стыдно показаться мямлей.

— Тебя как зовут-то? — поинтересовался спаситель, помогая Жанне подняться на ноги.

— Жанна, — голос звучал сипло.

— Матвей, — представился мужчина. — Я тут в охране работаю.

Жанна попыталась улыбнуться. Вышло не слишком симпатично, но она надеялась, что Матвей сделает скидку на её шоковое состояние.

— Ну что, попробуем вернуться на землю? — Матвей протянул ей руку, и Жанна благодарно приняла её.