Дети, конечно, и не помнили, что были тут почти год назад. Галина с сыном проветрили дом, протёрли пыль, и Арина со своим маленьким табором поселились в уютных комнатах. В столовой благоухали пышные белые пионы, свежевыстиранные занавески на окнах трепетали от летнего ветерка, в песочнице во дворе появился свежий песок, а яркая зелень ухоженной газонной травы радовала глаз. Арине здесь нравилось, хотя, конечно, это был не её дом. Он всегда казался ей слишком большим, но жить в комфорте было приятно.

Иван сгрёб сестру в охапку. Он отрастил бороду и стал ужасно похож на отца.

— Всё хорошеешь, Аринка! — пробурчал он. — Соскучился по тебе жутко!

— Так звонил бы почаще! — В его больших руках было так здорово чувствовать себя маленькой и беззащитной. — А то бы приехал хоть ненадолго. Ты здесь, по-моему, превращаешься в медведя.

— Да ты посмотри, какое у меня тут хозяйство! Разве оставишь его?

— Арин, я гоню его гоню, а он оторваться не может, — заворчала Валя. — Давай, ставь самовар.

Потом они долго-долго пили чай в новенькой беседке, не обращая внимания на назойливых комаров и кружащую вокруг лампы мошкару. У ног Арины дремала уставшая от переполнявшей её радости Феня.

— Как Любанька выросла, — заметила Арина, с наслаждением втягивая в себя ароматный чай с мятой и ромашкой.

— Твои-то парни тоже, небось, женихи уже.

— Ох, женихи! — рассмеялась Арина. — Заходите завтра, посмотрите. Гришка вообще огонь.

— Ты, я смотрю, деловая стала. Бизнес-вумен, — в тоне Ивана прозвучала гордость.

— Да ну, — Арина небрежно махнула рукой. — Это папино дело. А я его дочь. Лучше расскажите, как тут у вас. Смотрю, такую махину отгрохали на въезде.

Валентина разрумянилась не то от чая, не то от гордости за их с Ваней детище.

— У нас там четыре номера для постояльцев наверху. А внизу — можно заказать экскурсии, узнать о маршрутах по заповеднику, взять схемы эко-троп. И ещё там маленький магазинчик. Там всё, что делают местные умельцы. Кто из дерева мастерит, кто шьёт или вяжет. Вон, баба Нина варенье малиновое крутит. Ни у кого такой малины сладкой нет. Зойка клюкву с сахаром перетирает. А Михалыч… Помнишь Михалыча?

— Который спьяну поросёнка ловил? — Арина невольно захихикала, вспомнив эту историю из детства. Они тогда с Жанкой чуть не рыдали от хохота.

— Пить бросил, прикинь? И навострился из местной рыбёшки шпроты делать. Уж не знаю, какой у него секрет, но любым магазинным банкам фору даст. Томит их в печи, заливает маслом. Рыбка к рыбке! Золотые аж! Любо-дорого смотреть.

— Блин, Валька, у меня слюньки потекли. Завтра пойду куплю.

— Брось, Михалыч тебе и так банку подгонит. Как только узнает, что ты приехала.

— А Валюха у меня взялась пряники имбирные печь, — вклинился в рассказ жены Иван. — Она их расписывает и в лавке продаёт. Хорошо берут. Я беседку для неё построил, чтобы она тут ребятам приезжим мастер-классы устраивала.

— В общем, смотрю, работа для всех нашлась, — довольно улыбнулась Арина. — Вы молодцы. Наш Козий Дол скоро станет гламурным туристическим местечком.

— Вот уж нет, — возмутилась Валя, — гламура нам тут как раз не надо. Разумный комфорт при сохранении природной ау… аутен…

— Аутентичности, — закончил за жену Иван. — Вычитала умную фразу, а запомнить до конца не может.

За неуважение к высокому интеллекту супруги Ваня тут же схлопотал подзатыльник. Арина наблюдала за братом и невесткой и не могла скрыть зависти. Хорошей, белой зависти к их счастью. Угораздило же её выйти замуж за московского мажора. А ведь ей всегда хотелось жить именно так: просто, но зато искренне. Иван и Валентина не стеснялись подтрунивать друг над другом, смеялись над своими слабостями, обожали свою деревню и дело, которым они вместе занимались. Никто никого не стремился перехитрить, обойти на повороте, никто не преследовал корыстных мотивов. Они просто любили. Друг друга и саму жизнь.

***

Две недели пролетели, как один день. Арина оглянуться не успела, а уже пора было возвращаться. Прощаться было снова грустно, и она дала себе слово обязательно, хотя бы раз в год бывать здесь. В этот раз с дорогой повезло. Она долетела до Москвы за пять с небольшим часов. Арина чувствовала, что поездка не прошла для неё даром. Сил прибавилось, настроение улучшилось. Оставив машину на подъездной площадке, Арина весело распахнула задние двери и отстегнула от детских кресел детей.

— А ну-ка, вперёд!

Выспавшихся за время дороги мальчишек не нужно было долго уговаривать. Гриша ловко выбрался сам, а Витьку помогла Арина. Наконец-то можно было снова побегать. Арина тем временем выпустила забаррикадированную креслами Лидию, и вдвоём они принялись вытаскивать вещи.

— Куда это мой славный муженёк запропастился? — энергично вытаскивая пакеты, поинтересовалась Арина.

— На работе, наверное, — добродушно пыхтела Лидия, таща к крыльцу увесистую сумку.

— Наверное…

А какие были варианты? Хотя Илья Семёнович, наверняка, должен был сообщить Марку об их возвращении.

Дом встретил их тишиной, если не считать топота детских ног и хныканья Витька, не успевавшего за подвижным старшим братом. Вроде и не удивительно, раз дома никого нет. Но Арина чувствовала в этой тишине что-то новое, сродни пустоте.

Позволив Лидии урезонивать расшалившихся ребят, она прошла в спальню. Что же смущает её? Арина огляделась. Слишком чисто. Как в номере отеля, приготовленном к заезду постояльцев. На тумбочках — ничего. Ни часов, ни зарядки для телефона, ни ежедневника, ни книги. У Марка вечно что-то там лежало. На туалетном столике только её духи. Встревоженная Арина метнулась к шкафу. Так и есть. Вещи Марка исчезли.

Стол в кабинете распахнул пустые ящики, как бы приглашая новую хозяйку. Дверца сейфа тоже гостеприимно приоткрыта. “Наполни меня, дорогая…” В ванной одиноко стоит её зубная щётка. Никаких мужских средств для бритья, станков, шампуней и гелей.

Марк пропал. Испарился из её жизни. Сердце ёкнуло. Неужели это может быть правдой? В подтверждение её слов раздался телефонный звонок.

— Арина? Открой ворота, пожалуйста.

Свёкр. Явился. Даже не дал ей вещи распаковать. Впрочем, пусть. Наверняка, он всё объяснит.

Илья не стал долго её мучить, и прямо с порога протянул бумаги. Арина удивлённо распахнула глаза. Очень хотелось верить, что это случилось. Но это казалось таким нереальным, что было страшно.

— Твоё свидетельство о разводе.

— Но как же…

— Деньги делают всё, — усмехнулся Илья. — Бери, ты же этого хотела.

— Зайдёте? — опомнилась Арина. — Надеюсь, посвятите меня в подробности?

Илья Семёнович вошёл и по-хозяйски расселся на кухне.

— Сварить вам кофе? — предложила Арина.

— К вечеру лучше чай. Есть какой-нибудь травяной?

— Я бы вас своим напоила. Валдайским. Только быстро в сумках не найду.

— Давай какой есть.

Пока Арина колдовала над заваркой, Илья неспешно начал свой рассказ.

— У нас с Марком состоялся откровенный и, признаюсь, крайне неприятный разговор. Он меня выпотрошил до основания. Перевернул всё, чем я жил последние годы. Марк — мой сын, и останется им навсегда — этого не перечеркнуть. Но, зная, на что он способен, я не могу оставить всё, как было. — Он вздохнул и принял из рук Арины чашку. — Спасибо. Ариш, ты стала заложницей моих амбиций, моих планов. А Филипп и вовсе пал жертвой. Не знаю, стоило ли это того. Я был уверен, что вы с Марком прекрасная пара, и будете счастливы.

— Я тоже так думала, — прошептала Арина, садясь рядом. — Только он любил другую. Разрушил всё. Но было ли, что сохранять?

— Увы, он даже не захотел попытаться. Думал, что можно всю жизнь притворяться и играть. А ты этого не заслужила. Прости меня. Я сам заигрался в бизнес-магната. Позволил себе думать, что вправе управлять чужими судьбами. Даже судьбой собственного сына.

— Марк согласился на это, — заметила Арина. — Значит, он понимал, что ему это тоже выгодно.