— Это то, о чём я думаю? — улыбнулась Арина.

— Увидишь.

— Дим, я хотела тебя попросить. Поможешь?

— Ну, мы же договорились. Что-то случилось?

— Поедешь со мной к нотариусу? Не хочу брать Марка с собой.

— Конечно. Смогу в понедельник с утра.

— Отлично. Я договорюсь.

Закончив разговор, Арина позвонила нотариусу. А потом, не теряя времени даром, поехала к Жанне.

Она встретила сестру у подъезда. Та куда-то собралась: эффектный деловой костюм, новая стильная стрижка на голове. Резво шагая на высоченных шпильках, она направлялась к маленькой блестящей машинке.

— О, ты теперь автоледи? — иронично заметила Арина, не здороваясь.

— Сестрёнка! — воскликнула Жанна. — Я думала, ты уже сгинула в этом своём Козьем Доле.

— Это НАШ Козий Дол, забыла?

— Да век бы его не видеть. У тебя что-то срочное? Я тороплюсь.

— К Дэну?

Жанна на миг замерла у двери машины, но замешательство её длилось не долго.

— Уже знаешь? Нет, представь себе, не к нему. Еду смотреть новое помещение для своего салона.

— Тебе это вообще как в голову пришло? — уже на полном серьёзе, сурово нахмурившись, спросила Арина.

— Почему тебя это волнует? — задиристо вскинулась Жанна, как делала всегда в детстве. — Мне восемнадцать. Могу спать, с кем хочу.

— И с женатыми мужчинами? С мужьями своих подруг?

— Дашка мне не подруга. А Дэн мне давно нравится. И я ему, если помнишь, тоже. Он меня два года ждал. Знаешь, как набросился?

— Догадываюсь, — саркастически усмехнулась Арина, — По-моему, он трахает всё, что движется.

— В таком случае, не так велика моя вина.

Жанна открыла дверь машины и уже занесла на порог изящную ножку. Но Арина резко дёрнула её за локоть, вытащив обратно.

— Значит так, сестрёнка, — процедила она. — Ты, конечно, вольна спать, с кем хочешь. Можешь даже найти себе богатенького папика или, наоборот, стриптизёра-альфонса, но чтобы не смела раздвигать ноги перед мужьями наших общих знакомых. Поняла, шалава малолетняя?

Жанна упёрлась в плечи сестры и оттолкнула её от себя.

— Ты что себе позволяешь вообще? Я взрослая женщина! У меня скоро будет свой бизнес! Ты как со мной разговариваешь?!

— Как ты того заслуживаешь! Вся твоя самостоятельность и свой, как ты выражаешься, бизнес — результат стараний нашего отца. И ему было бы стыдно, что его дочь спит с женатыми мужиками!

— Пошла вон отсюда! — заорала Жанна. — Забудь вообще дорогу в эту квартиру! Она принадлежит мне, а ты иди к своему муженьку! Бегать с ним голышом на речке — это нормально было, а мне, значит, ни-ни. Определитесь уж, пожалуйста, госпожа монашка! Пока ты в Новогороде училась, папаша с Ванькой меня на коротком поводке держали, а до того, что ты там в общаге вытворяла им и дела не было! Конечно! Жанна — проститутка, а Ариночка у нас святая! Убирайся, подстилка мажорская! Папочкиными деньгами она меня попрекает. А сама-то давно работала? Только муженька ублажать и умеешь!

Арина сама не ожидала, что ударит Жанну. Несмотря на разницу во взглядах на жизнь, они всегда жили дружно. Но Жанка, как с цепи сорвалась. Арина никогда не думала, что в душе сестры живёт столько злобы и зависти. И ведь всегда молчала, лицемерка! Арина развернулась и едва не побежала к машине. Что ж, её ноги здесь не будет. Пусть Жанка живёт, как хочет.

Но так легко быть суровой. Через полчаса она уже рыдала на плече Кристины. Арине было больно. Жанна была частью её жизни. Они вместе росли, делились секретами, шептались по ночам о музыке, фильмах и мальчиках. Арина, первая прошедшая по пути взросления, рассказывала о своих проблемах, искала ответы на множество вопросов и надеялась, что Жанна слышит её и впитывает её опыт. Арина знала, что у Жанки отвратительный, взрывной характер, что для неё жизнь — это сплошной праздник и приключения, но не была готова вот так потерять свою взбалмошную сестру.

Как хорошо, что у неё теперь была Кристина! Это просто какое-то чудо, что она нашлась! Её вторая половинка, её двойник. Сестра, которая понимала её с полуслова, которая с рождения была с ней на одной волне.

— Крис, родная моя, — всхлипывала Арина. — Я знаю, я сорвалась. Но неужели Жанка не понимает, как ведёт себя? У неё вообще границ дозволенного нет?

Кристина успокаивающе гладила её по волосам:

— Она ещё маленькая, ты же знаешь. Ей надо подрасти. Жанка у нас совсем ребёнок.

— Что мне с этим делать?

— Ничего. Она обязательно поймёт, что семья не стоит всех мужиков на свете. Пусть даже самых лучших.

Арина почувствовала, что начинает приходить в себя. Она отстранилась от сестры и улыбнулась сквозь слёзы.

— Ты всегда знала, что сказать.

— Ничего не замечаешь? — хитро спросила Кристина, поняв, что Арина больше не собирается плакать.

— Ты это сделала? Да?

Кристина отошла подальше, покружилась, встала боком и картинно откинула голову назад. Водопад белокурых волос устремился вдоль её спины, обнажив висок и щёку. Да, были видны тонкие шовчики, кожа розовела в местах, где её касался скальпель хирурга, но было понятно, что от страшного ожога скоро не останется и следа. Арина восхищённо ахнула.

— Крис! Ты великолепна!

— Я знаю, — довольно ответила Кристина и, выпрямившись, присела в изящном реверансе.

Потом они рассматривали на Кристинином ноутбуке свадебные платья и обсуждали планы на выходные.

— Мы собираемся с Вадимом в клуб, — сообщила Кристина. — Вы не хотите с нами?

У Арины совершенно не было настроения идти куда-то с мужем. Слишком жива была обида.

— Зря, — покачала головой Кристина. — Развеялась бы. Одичала, наверное, в своей деревне. Там “Марципан” будет. Знаешь, я обожаю Макса Грома. Он так поёт… — Кристина мечтательно закатила глаза, — в самую душу проникает. У меня всё внутри вибрирует от его гитары. Слышала его новую? — И Кристина напела нежным голоском, — Молния в ночи-и-и… Только не молчи-и-и.

Это было сверх Арининых сил! И так эта песня звучала, что называется, из каждого утюга. А ей больно. Слишком больно.

***

Макс деловито поправлял костюм перед зеркалом. Они с ребятами никогда не носили традиционных рок-атрибутов: кожи, цепей и прочей мишуры. Да и рок они играли довольно лёгкий. Имея хорошее музыкальное образование, Макс привносил в свою музыку классические нотки. Егор, порой, ругался, когда его слишком заносило.

— Макс, мы не “Куинн”. Богемская рапсодия нам не светит.

— Главное, стремиться, — смеялся Макс, но большие куски, похожие на симфонии, сокращал.

Всё-таки они с Егором здорово дополняли друг друга. Соблюдая звуковой баланс, им удавалось достучаться до сердец зрителей, которых отделяли друг от друга социальные, возрастные, культурные различия, вдумчивые, но понятные тексты открывали им двери в их души, и популярность “Марципана” росла с каждым днём. Сегодняшний концерт в клубе был одним из многих, но ребята их любили больше, чем пафосные “сборники” на больших площадках. Здесь можно было видеть глаза, улыбки, слышать, как зрители подпевают их песням.

Макс слышал их нетерпеливые аплодисменты и выкрики:

— Макс! Гром, мы тебя любим! Гром! — А потом дружное скандирование, — Мар-ци-пан! Мар-ци-пан!

Макс отбросил назад чёлку.

— Ну что, парни. Погнали?

Зал был тёплый. Не в смысле температуры. Просто Макс всегда чувствовал тепло, исходящее от людей. От их сердец, от их взглядов, от их душ. То, как колыхалась толпа под сценой в ритм музыки, вводило его в транс, заставляя плыть на волнах ритма, азартно выдавая всё новые и новые гитарные пассажи, заражая всех своей энергией. Он знал, что после концерта будет лежать трупом, но это того стоило. Сцена давно стала для него наркотиком, без которого он не мог обходиться. И как славно, что его команда поддерживает целиком и полностью его авантюры и чудачества вроде поездок в Вологду.

— А теперь моя новая песня, — задыхаясь, хрипло прошептал Макс в микрофон. — Пусть её услышит та, о ком она написана. Моя Молния…