Егор оказался молодцом. Встретил друга в полдень умытый, гладко выбритый, с ясными, трезвыми глазами. Максу не терпелось рассказать, что ему удалось узнать от Олега Думинского. История потрясала романтичностью и драматизмом. Егор слушал раскрыв рот. Подумать только! Отец Олега — просто злой гений какой-то. Настолько влюбиться в женщину, чтобы похитить её у мужа и сжечь её дом, чтобы пленнице некуда было возвращаться. Удивительно, что никто не погиб. Трупов на пожарище не обнаружили. Только бедная женщина так об этом и не узнала, наутро покончив с собой. Макс не поленился, поехал на место, где стоял дом. Участок до сих пор пустовал. На груде обгорелых брёвен росли тонкие берёзки, а высокая трава напрочь скрывала все свидетельства того, что когда-то здесь жила большая, дружная семья. Максу стало жутко. Такая страшная судьба оказалась у его красавицы с фото. Казалось, он всё узнал, только почему на душе его не спокойно, словно история до сих пор не закончилась? Олег рассказывал обо всём невозмутимо, даже находя забавной роковую страсть его отца.

— Я мелкий был, когда папашу убили. У него с моей маман была мимолётная связь, не более. А точнее, просто перепихнулись по пьяни. А когда он почуял, что запахло жареным, решил, что нужно всё кому-то оставить. — Олег громко заржал. — Прикинь, как мне повезло? На халяву такое бабло! — Разомлев от кубинского рома, он доверительно прошептал, — А, знаешь, сколько народа ему должны были? Почти все! Крутой был батька мой. Хотел бы я так же.

Последнее признание Макс пропустил мимо ушей. Судьба женщины с фотографии была ему интересна гораздо больше. Потрясённый, он постарался поскорее распрощаться с Думинским. Теперь стены этого дома давили на него, словно впитали злобу и жестокость его прежнего владельца.

Егор выслушал друга с вниманием. Задумчиво закурил, выпуская в потолок сизые колечки дыма.

— Об этом бы книгу написать.

— Жутковато, да?

— Триллер… А её семья точно уцелела?

Макс пожал плечами.

— Вроде, говорят… Найти бы их.

— Зачем? Ты хотел выяснить, что это за баба? Выяснил. Успокойся теперь.

Максим вытянул ноги и потянулся в кресле.

— Надо бы, конечно.

— Лучше Молнию свою найди. Пользы будет больше, — усмехнулся Егор.

— Это точно, — Макс сладко улыбнулся, вспоминая изгибы тела таинственной незнакомки. — Душу бы продал, чтобы побыть с ней хотя бы ещё раз.

— Она так хороша?

— Если честно, я вообще не понимаю, в чём прикол. Вроде бы обычный секс. Разница только в том, что я не видел её лица. Но такое чувство, словно именно эту женщину я ждал всю жизнь. Разве так бывает?

— Напиши песню, — усмехнувшись, посоветовал Егор.

— А и напишу. — задорно отозвался Максим. — Ночная молния. Так и назову.

Через несколько часов слова сами сложились в стихотворные строки.

Молния в ночи,

Только не молчи,

В голове звучит

Скерцо.

Вспыхни хоть на миг,

Страсти странной блик,

Ты в моё проник

Сердце.

***

Арина оставила мужа в полном недоумении, внезапно собрав детей и сорвавшись с ними на Валдай. Ей было наплевать, что подумает Марк. Она отчаянно нуждалась в единении с природой, чтобы прислушаться к себе, осознать, что происходит в её душе. Марк с сомнением взглянул на жену, но всё же попросил у отца ключ от большого дома. Арина не хотела стеснять брата, да и Лидия согласилась поехать с ней, чтобы помочь с детьми в дороге. Арина вела машину напряжённо, постоянно уговаривая себя быть внимательней. Они ненадолго остановились в Твери, погуляли с мальчиками на детской площадке, накормили их и перекусили сами, а потом продолжили свой путь. Лидия подрёмывала рядом со спящими мальчишками, а Арина время от времени поглядывала на них в зеркало заднего вида и улыбалась. Чем дальше она уезжала от Москвы, тем спокойней становилось у неё на сердце. Скоро она увидит брата, его жену и малышку, погладит мохнатую Феню, сходит на озеро и вдохнёт ароматы леса. Надо было ехать раньше. Чего она так долго сидела дома? Впрочем, тогда она не узнала бы Грома и не испытала бы ошеломляющего, потрясающего восторга, который до сих пор никак не отпускал её, и от которого она и бежала в девственные леса Новгородчины.

Приехали они к вечеру. Здесь темнело позднее, чем в Москве, и, когда Арина заглушила мотор, сумерки только-только начали окутывать всё вокруг. Последнее время непоседливый Гриша капризничал и елозил в своём кресле, и у Лидии никак не получалось занять его надолго. Поэтому, едва его освободили от ремней, он сполз на порог машины, вымазал свои светлые штанишки и, оказавшись на земле, принялся прыгать по траве, как маленький козлёнок. Арина осторожно вынула Витюшу. Он зевал от насыщенного кислородом воздуха и, хлопая глазёнками, удивлённо осматривался вокруг. Арина набрала номер брата.

— Ванюш! Мы приехали! — радостно сообщила она.

Иван прибежал быстро. Он порывисто обнял сестру, расцеловал обоих племянников и прыгнул в машину, чтобы с пульта открыть ворота и заехать внутрь. Арина чувствовала себя среди родных. Оказалось, она почти забыла, каково это. Надо же. А ведь она всегда думала, что её любовь к мужу способна затмить всё на свете. Как же здорово, что она приехала! Эти места вылечат её разбитое сердце и обязательно вправят съехавшие набекрень мозги.

Две недели Арина пребывала в полном блаженстве. В дом вернулась Галина для уборки и готовки, и Лидия, более не обременённая ничем, целиком и полностью предалась заботам о детях, дав Арине полную свободу. Впрочем, Арина с радостью возилась с мальчиками, брала их на озеро, рассказывала про цветы и деревья. Дядя Иван показал им козочек, коровку и курочек, которых до этого они видели только на картинках. А добрая Феня тут же признала ребят за своих щенков, облизывала их и скулила, если не находила мальчиков рядом.

Арина снова начала дышать полной грудью, наслаждаясь свободой. Она не должна была притворяться, что всё в порядке, что ничего не случилось, что муж ей не изменил, а она не встретила Грома. Можно было просто жить и думать о чём заблагорассудится, грустить, смеяться, вздыхать или плакать. Никто не лез ей в душу, не пытался разгадать её мысли, да и ей не приходилось ничего скрывать.

О Громе она думала больше всего. Иногда она пересматривала в интернете его клипы, вспоминая, как его дыхание обжигало её шею, как он шептал что-то в порыве страсти, как касался её кожи, словно перебирая струны невидимой гитары. Свидетелями их любви были только звёзды на чёрном бархате неба, да вековые сосны, о чём-то шумящие в вышине. Теперь в душе Арины поселилась маленькая тайна, которая согревала изнутри, давала повод мечтать и желание жить дальше.

Арина была разумной девушкой, и не ждала продолжения их отношений. Хорошенько подумав, она поняла, что не будет искать встреч с Громом, для которого, скорей всего, она была одной из многих. Пусть это останется только приятным воспоминанием, маленьким приключением, о котором она с удовольствием станет вспоминать в старости, а ещё маленькой тайной местью изменнику-мужу. Арина была убеждена, что очень скоро острота впечатлений сотрётся, и только лёгкий привкус порока будет снова и снова вызывать на её устах немного грустную улыбку. Арина успокоилась, лишь перед сном позволяя себе помечтать о сладких объятиях Макса Грома.

Когда на пороге её дома появилась рыдающая Дашка, Арина насмерть перепугалась, что в её отсутствие в Москве произошло что-то страшное. Даша бросилась к подруге и уткнулась в её плечо, содрогаясь от рыданий.

— Господи, пошли уже в дом, — запричитала Арина, сообразив, наконец, что, случись что, ей бы позвонили. — Как ты вообще добралась?

— На поезде до Новгорода, — вся дрожа, всхлипнула Даша. — Потом на такси.

— Больная на всю голову, — по-доброму покрутила у виска Арина. — Галь! Приготовьте чаю с мятой, пожалуйста. Пошли, лягушка-путешественница, я тебе комнату покажу.

Вскоре Даша пришла в себя. Она приняла душ, переоделась в лёгкую тунику и чувствовала себя совсем другим человеком. С наслаждением прихлёбывая чай, она сидела в гостиной, поджав под себя босые ноги, и с благодарностью смотрела на Арину, которая с терпеливой улыбкой ожидала, когда подруга ей поведает о причинах своего странного поступка. Наконец, Даша поставила чашку на журнальный столик.