– И что я должна увидеть? – вновь смотрю на наши дубы.

– Не сейчас, а вообще, – как-то невнятно поясняет подруга. – Иногда можно поймать его взгляд, обращённый на тебя и полный сожаления. А иногда его глаза сверкают от ярости. Но это только тогда, когда рядом с тобой Марат. А вот на Нику он смотрит с брезгливостью, но это в те моменты, когда не флиртует с ней.

– Ты спец по взглядам, что ли? – я пытаюсь пошутить.

На самом деле мне хочется поверить в слова подруги. Но я боюсь очаровываться, потому что потом может прийти разочарование.

Даша фыркает.

– Да, я спец по взглядам. И я очень внимательно слежу за Киром. Как-никак, он нашим другом был.

– Хорошо… И что же, по-твоему, я должна сделать?

Подруга размышляет с минуту, прежде чем ответить.

– Пока ничего. Возможно, Кир сам себя проявит.

Не проявит!

Потому что я чётко сказала ему, что встречаюсь с Маратом.

– Эй, рабыня! – внезапно за нашими спинами возникает Артём.

Он протискивается между нами. Сначала смотрит на мой набросок, потом на рисунок Даши.

– У тебя хорошо получается, – говорит ей в итоге. – Отложи пока свою работу. Идём, поможешь мне.

– Что-о? Ага, разбежалась! – фыркает Даша.

Артём цокает языком.

– Твой миленький лифчик всё ещё у меня, помнишь? Вот думаю, что с ним делать… – протягивает он задумчиво.

– Можешь примерить, – равнодушно бросает подруга.

Пропустив её слова мимо ушей, он восклицает с воодушевлением:

– Точно! Подкину кому-нибудь! Физруку или директору. Что скажешь?

Мы с Дашей смотрим на него, как на душевнобольного.

– И что тебе это даст? – раздражённо спрашивает подруга.

– Ну-у… Как минимум, это вряд ли понравится жене физрука, нашей поварихе, – ехидно усмехается Соболев. – Ооо, точно! Лучше директору. Мамаша Аси явно не оценит шутку. Как думаешь, Белова? Твоя мама уже успела сблизиться с Денисом Владимировичем до такой степени, что присутствие у него чужого белья сможет её взбудоражить?

Я ошеломлённо смотрю на него. Ведь он действительно может провернуть что-то подобное.

– Ладно, пошли, – сдаётся Даша, скривившись.

Артём победно вскидывает руки и произносит с издевательски нарочитой приторностью:

– Спасибо тебе, моя рабыня! Я знал, что ты мне не откажешь.

С состраданием смотрю на Дашу. И вижу, что её губы дрожат в улыбке – она явно что-то задумала.

Они уходят. Я остаюсь одна. Пытаюсь сосредоточиться на работе. Рисую я не очень хорошо, если честно. Но учитель ставит мне пятёрки за старание. Ну и для того, чтобы не портить общую картину по оценкам. Как-то глупо иметь твёрдую пятерку по алгебре, например, или по иностранным языкам, и тройку по рисованию… Пикассо из меня не выйдет, но ведь это не страшно.

– Как дела, Белова?

Я вздрагиваю, потому что Ника появляется рядом со мной совершенно неожиданно. Она занимает Дашкино место и начинает перебирать её кисти. Даже макает одну из них в красную краску.

– Что ты делаешь? – шиплю я на Гордееву, схватившись за эту кисточку.

– Хочу помочь, – она тянет кисть к бумаге. – Осень же, листья должны быть красными, а не зелёными.

Это не так. Листья на дубах только начали желтеть.

У меня получается вырвать кисть из рук Ники, но не получается сделать это аккуратно. Теперь брызги красной краски на её пальцах, и пара капель попала на картину Даши.

– Видишь, какая ты криворукая!.. – сетует Ника. – Не девушка, а недоразумение.

– Что тебе нужно? – зло отчеканиваю я.

От греха подальше забираю все кисти Даши себе.

– Мне нужно, чтобы ты рассталась с Кириллом. Только тогда я удалю фото, – понизив голос, произносит Гордеева.

– Рассталась? – я усмехаюсь. – Мы и так не вместе. Как я могу с ним расстаться?

– А мне плевать, как ты это сделаешь, – она пожимает плечами. – Главное, что он должен перестать бегать за тобой. Должен перестать смотреть на тебя. Ты должна стать для него пустым местом. Поняла? И результата я жду в понедельник. Иначе твоё фото попадёт во все соцсети.

Она собирается уйти, видимо, сказав всё, что хотела сказать. Но я останавливаю её своим вопросом.

– Не боишься, что Тимур узнает о твоём интересе к Кириллу?

Ника злобно ухмыляется.

– Ты мне угрожаешь?

– Нет.

– А похоже на угрозу, – она качает головой и смотрит на меня с фальшивой жалостью. – Ты такая убогая, Белова… Четыре года была с парнем в очень близких отношениях, но так и не смогла сблизиться с ним по-настоящему. А теперь твой поезд ушёл!

Я открываю рот, чтобы что-то ответить, но не нахожу слов. По сути, Ника совершенно права.

– В понедельник, – шепчет она. – Всё решится в понедельник.

И, прежде чем уйти, хватает баночку с красной краской и выплёскивает содержимое на мой рисунок.

– Господи… Что ты наделала? – я ошеломлённо смотрю на то, как краска сползает по белой бумаге.

Схватив бумажную салфетку, пытаюсь промокнуть это месиво.

– Я просто помогла тебе добавить немного красок в это серое уныние. Не благодари, – с ядовитой улыбкой на губах отвечает Гордеева.

После чего буквально вприпрыжку уносится прочь. А мне, похоже, придётся начинать сначала.

Сняв испорченный рисунок с мольберта, комкаю его в руке. Прикрепляю новый лист бумаги и берусь за карандаш…

В какой-то момент отчётливо ощущаю пронизывающий серый взгляд на своём затылке и оборачиваюсь. Кирилл пристально смотрит на меня. Но размышления Даши не подтверждаются. Ну или я просто не специалист по взглядам, как она. Я совсем не понимаю, что в глазах парня в данную минуту. Злость или сожаление?.. Но потом в них точно появляется безразличие, и он вновь поворачивается к своему рисунку.

Вот и всё. Наши отношения закончились в конце прошлого учебного года. Чего ещё хочет от меня Гордеева?

Минут через десять возвращается Даша. Она спокойно затушёвывает красные капли и продолжает работать над собственным рисунком.

За нашими спинами начинается переполох. Даша расплывается в улыбке, когда Артём кричит ей:

– Ты допрыгаешься, Рязанова. Завтра тебя в реке утоплю! Или с горы скину!!

– Господи, что ты сделала? – шепчу я.

– Да ничего такого, – ухмыляется подруга. – Просто подпись поставила на рисунке. Свою подпись. Это же я нарисовала его.

Я тихо хихикаю. До конца урока пять минут. Вряд ли Артём успеет нарисовать новый.

– Завтра он и правда может отыграться, – размышляю вслух.

Даша отмахивается.

– Не думай об этом, Ась. С Соболевым я могу справиться. Расскажи лучше, чего хотела Гордеева.

Я быстро озвучиваю ей условия Ники. Даша крутит пальцем у виска.

– Вот ненормальная!.. Ладно, я подумаю, что можно сделать.

– Ася, садись со мной, – Марат показывает мне на соседнее сиденье.

Я растерянно смотрю на Дашку, но та успокаивающе машет рукой:

– Всё нормально. Я назад пойду. Там Ян с Полиной заняли для меня место.

Что ж… ладно.

Марат закидывает мой рюкзак на верхнюю полку. В поход я на всякий случай взяла спортивные штаны и тёплый свитер. Но пока на улице достаточно тепло, и я надела свои новые джинсы и короткий свитшот. Это те самые обновки, которые мы купили позавчера.

Вчерашний день прошёл почти без стычек с Соболевыми и Гордеевой. Все были по уши озабочены предстоящей поездкой. А сегодня в семь утра нас уже ждал комфортабельный автобус…

Он медленно наполняется моими одноклассниками и ребятами из десятого класса. Наконец появляется и четвёрка мажоров. Тимур и Ника проходят назад, а Артём с Кириллом устраиваются с другой стороны прохода в том же ряду, где сидим мы с Маратом. Причём Кирилл садится на крайнее кресло. Между нами – меньше метра.

Я осторожно перевожу взгляд на парня. А он в этот момент смотрит на меня. На то, как Марат обнимает меня за плечи.

– Садись к окну, Ась, – предупреждающе посмотрев на Кирилла, достаточно громко говорит Марат.

Сначала мне хочется отказать… Но я всё-таки молча соглашаюсь, и мы меняемся местами.