– Две бутылки коньяка на восьмерых, – Доронин пожимает плечами.

Егор с Пашей вновь переглядываются. С долей сомнения. А потом взгляды упираются в одноклассников напротив.

– Ну, это лучше, чем ничего, – продолжает Влад, приподнимая ладони в примирительном жесте.

Егор пожимает плечами, соглашаясь, мельком оглядывается по сторонам. Скользя от одной группы людей к другой, невольно подмечая, что в холле в основном стояли девятка и выпускники. Глаза стрельнули выше по лестнице, где копошились две девчушки из десятки, одна из которых, темноволосая с объёмным пучком на голове и в облегающем тёмно-зелёном платье на бретельках, стояла, уперев в согнутый локоть клипборд с листом бумаги на нём, и делала записи.

Открытой кожи запястий коснулся прохладный воздух, и за спиной с небольшим стуком вновь приоткрылась входная дверь, вынуждая Егора обернуться через плечо, встречая отрешённым взглядом парня из доставки еды в ярко-красной куртке. В руках у него была стопка из коробок с пиццей. Несколько секунд он оглядывал холл с некоторой озадаченностью, однако его замешательство быстро растаяло, стоило этой самой девчушке с клипбордом в руках спуститься по лестнице и отправиться ему навстречу.

Значит, она тут сегодня отвечает за всё? Как… непривычно.

Ведь это всегда была Марина.

Егор нахмурился, наблюдая, как двое парней из десятки, подоспев за брюнеткой, принимают у молодого человека из доставки коробки, тут же разворачиваются и поднимаются по ступеням, уносясь куда-то в сторону диско-зала, а девушка в изумрудном наряде рассчитывается с юношей и опять что-то помечает в своём клипборде. Дверь хлопает, когда парень в ярко-красной куртке выходит из помещения, пуская в него очередную порцию холодного зимнего воздуха и декабрьской свежести, отчего выпускницы, стоящие рядом в платьях, полностью открывающих кожу плеч, поёжились, недовольно стреляя накрашенными глазками в сторону выхода.

Как дико. Не хватало этого строгого лазурного взгляда, звонкого командующего голоса и носящейся туда-обратно миниатюрной фигуры. Что-то странно сжалось за рёбрами, когда голову посетила мысль, что её место, её извечное место, с кучей обязанностей и дел занял кто-то другой.

Рука на автомате нащупала телефон в кармане брюк и вытащила его, а взгляд опустился, останавливаясь на цифрах, застывших на экране.

Начало пятого. Где вас носит, дамы?

Глаза ещё раз невольно наткнулись на входную дверь, и Егор снова повернулся к одноклассникам, усилием воли вникая в нить разговора, который они как раз завели, пока он отвлёкся на свои мысли.

Моргнул, кусая щёку изнутри, игнорируя быстрый взгляд Киричука в свою сторону.

– Знаете, какой соблазн был открыть хотя бы одну бутылку? – вздыхая, спросил Гарипов, старательно намекая на свою закалённую силу воли.

– Но ты, как истинный герой и альтруист, конечно же сдержался, – Паша усмехнулся, наклонив голову немного вбок.

– Да, я такой, – Миша улыбнулся, заговорщически кивая.

Влад тут же самозабвенно заржал и снова с силой хлопнул товарища по плечу.

– Ага, ты выжрал одну такую вчера, так что с тебя вообще хватит.

Гарипов заметно надулся, стрельнув обиженным взглядом в сторону Доронина. Егор сильнее усмехнулся, переглядываясь с таким же ухмыляющимся Киричуком.

Однако Миша обижался не так уж и долго, потому что через несколько секунд, вскинувшись, вдруг быстро произнёс:

– Короче, девятнадцатый кабинет. После официальной части сразу.

Егор пожал плечами.

– Годится.

Что ещё нужно было для хорошего завершения вечера? Ощущение лёгкости, такая же невесомая хмельная голова, парящая под потолком, и любимая девушка под боком. И последнего сейчас не хватало сильнее всего.

Влад с Мишей ретировались. Доронин, на середине лестницы, ведущей вверх, оглянувшись через плечо, подмигнул, давая условный сигнал, что всё, о чём они договорились, в силе, и, получив в ответ короткие кивки, снова развернулся, спеша за товарищем, который направился как раз к ранее упомянутому кабинету. Или в диско-зал.

Неважно, в общем-то, всё равно эти комнаты находились в одной стороне.

Внимание привлекла стучащая каблучками по кафелю брюнетка в тёмно-зелёном облегающем наряде, остановившаяся прямо перед первой ступенью сверху. Она сцепила перед собой руки, оглянув всех собравшихся, и её щёки отчего-то начали пунцоветь.

– Ребят, – неуверенный высокий голос заставил всех отвлечься от своих дел и посмотреть прямо на неё, что, кажется, смутило девушку ещё сильнее. – Проходите в зал, мы скоро будем начинать.

Неровный поток собравшихся студентов двинулся к лестнице, возобновляя прежний гам голосов и смеха. Паша вопросительно кивнул в ту сторону, где ещё пару мгновений назад стояла девушка в изумрудном, которая, впрочем, теперь уже убежала в направлении диско-зала, и Егор согласно качнул головой. Они двинулись за толпой, неспешно пересекая одну ступень за другой на широкой лестнице и останавливаясь на самом верху.

Голоса затихали, приглушённые расстоянием, на которое отдалялись ребята, и в холле резко стало тише и свободнее.

– В следующий раз надо им говорить, что сбор перенесли на час назад, – буркнул Паша, засовывая руки в карманы брюк. – Они как раз подоспеют к началу.

Егор рассмеялся, вскинув брови. И не поспоришь. Паша прав, как обычно.

Слишком громкий звук частых шагов в наполнившей высокое помещение тишине заставил насторожиться. А следом знакомый мелодичный голос ворвался в сознание подобно порыву тёплого ветра.

– А вот и мы!

Паша обернулся практически рывком, Егор – медленнее, наблюдая, как тёмные глаза Киричука с каждым мгновением загораются всё ярче.

Взгляд находит Диану у основания лестницы, сжимающую пальцами перед собой чёрный клатч. Тёмные волосы девушки убраны в аккуратную и элегантную высокую причёску; разве что небрежно выпущенная у лица накрученная прядка ненавязчиво касается её левой скулы. Стройную фигуру облегает платье со сборками по всей длине, того же цвета, что и сумка в тонких руках девушки, оканчивающееся у острых коленок и уходящее одной широкой лямкой за правое плечо, полностью обнажая изящную левую ключицу. Глаза подчёркнуты переходом от светлых оттенков теней в тёмные.

От неё было не отвести взгляда, поистине. От этой широкой улыбки, блестящих выразительных глаз, изящных движений. Той самой хитринки на глубине тёмно-синих радужек, присущей ей одной.

Этой яркой утончённой девушке, что сбивала своей красотой с ног.

Егор чётко услышал, что Паша перестал дышать. Тёмные глаза вглядывались в Диану так, словно к нему с небес спустился сам ангел.

Прекрасный ангел в элегантном чёрном.

– Ну, привет, – он улыбнулся краем рта, не в силах оторвать глаз от неё, и сделал первый шаг вниз.

Спустился неспешно, протягивая руку аккуратно, словно боялся, что, если коснётся её сейчас, она рассыплется в пыль или разобьётся, как хрупкая фарфоровая кукла. Пальцы погладили высокую скулу шатенки, и ладонь легла на щёку, нежно и легко. Диана ещё шире улыбнулась, сокращая расстояние между ними, поднимая голову, глядя в глаза Киричуку такими же, как и у него – блестящими и счастливыми. Вскинула руку, коснувшись пальцами его ладони.

А через мгновение Киричук поцеловал её, наклонившись.

Егор усмехнулся, покачав головой, и глянул сквозь стекло, которым ограничивалась стена с входной дверью, впереди себя на улицу, укрытую снегом. Небо принялось темнеть, наливаться вечерними сумерками, вынуждая загораться тёплым светом фонари, выстроенные ровными рядами вдоль дорог.

Зимой всегда темнело раньше, и в пять часов на город уже опускался густой расплёсканный мрак, разбавленный городскими огнями. В этом был свой уют, тёплый, смягчающий, заставляющий мысли в голове круто сбавлять свою извечную скорость и скользить плавно, не забивая голову тяжестью. Почти целительный.

Дарящий умиротворение, какое было и сейчас, и Егор снова скользнул взглядом чуть ниже.