На его плечи тяжелым плащом легли руки и щупальца лайрскана, который посмотрел ему в глаза и вдруг запел. Волнами на Костю набегали звуки шелеста волн и шуршания песка, скрипа ракушек о камни, плеска рыбок, песен китов, и последней мыслью убегающего сознания было: «Так, похоже, сирены завораживали моряков! А потом жрали, наверное...»

Вокруг неподвижного Ежова сгрудились Пляхбуль, Жузниарисса и Шавермур. Кот вполне оправился, он, брезгливо потряхивая лапами, кружил вокруг приятеля, лежащего в склизкой серой растекающейся жидкости, которая сочилась из его игл, как из душевого разбрызгивателя, и тягуче вопрошал:

— А ты не переборщил? Оун хоть выживет? А она? — Пушистик обернулся на Юфимию, висевшую в воздухе в коконе из фиолетовой магической паутины. Старушка была похожа на клубок, откуда торчала только ее голова, как кончик воткнутой булавки. Самые крупные жазотусы кружили вокруг парящего клубка, все добавляя и добавляя туда магические нити.

— Нет. Просто придут в себя. Только вот восстановить магию госпоже Юфимии мы не можем, резерв должен заполниться сам. Сколько это займет времени — неясно. А твой приятель, к сожалению, имея магию, совсем не умеет ей пользоваться.

— А может, в том доуме есть что полезное? — Кот задумчиво сел и несколько раз дернул хвостом. — Если там рабоутают ловушки, значит, есть магия и может быть какая-то вещь, которая поможет?

— Или добьет окончательно, — морщась и кашляя, попытался подняться пришедший в себя Константин. — Фу-у-у! Я словно с похмелья проснулся в своей… э-э... неважно… Что это за гадость?!

Он попытался отряхнуть слизь, но та липла к пальцам, скатываясь в шарики и немилосердно воняя. По знаку лайрскана Жузниарисса с Шавермуром торопливо отошли к кустам на краю каменной плиты, а на Ежова обрушились потоки морской воды, заставляя в первые секунды захлебнуться соленой горечью, но смывая мерзкую гадость с тела.

— Сушить не надо! — словно сдаваясь в плен, Костя высоко поднял руки, видя летящих к нему паукастиков. — Само высохнет!

Ежов не знал свойств ткани надетых на него шаровар островных отшельников, и ему совсем не улыбалось после паучьей сушки оказаться в микрошортах на тонких лямочках.

— А бабуля так и будет воздушным шариком висеть? — обратил он внимание на положение госпожи Альданской.

— Еще какое-то время ей понадобится побыть в коконе, — туманно отозвалась Жузниарисса.

— А нам пока пора вернуть друг другу отобранное и собирать войска! Не думаю, что этот маленький лысый прислужник был бы так уверен в себе, если бы не нашел покровителей или единомышленников! — Пляхбуль безошибочно развернулся в ту сторону, где за джунглями пенилось волнами морское побережье. — У него есть порталы Юфимии и, возможно, еще что-то, о чем мы не знаем!

— А еще у него Люда. — Ежов сжал кулаки и горько усмехнулся. Стоя босым и мокрым на камне, в дурацких штанах на лямках, весь утыканный иголками, он понимал, что защитник из него вышел так себе. Но, вспомнив заплаканное лицо девушки и мерзкие планы, озвученные Клостусом, Костик пообещал себе, что жирдяй ответит за каждое слово и за каждую слезинку.

— Пляхбуль, а кто-нибудь хищный в море водится? По-настоящему хищный и голодный? — размышляя над способами наказания, неожиданно для всех спросил он.

— Конечно. Но зачем тебе, некровный брат, хищник из этих морей? Он бесполезен на суше против наших врагов, — непонимающе уставился на него лайрскан.

— Да вот думаю, когда все закончится, на рыбалку сходить, — усмехнулся Костик. — Есть тут у меня наживка на примете, толстая такая, хоть и вонючая, наверное, будет с перепугу.

— Отличная мысль, Константин Сергеевич, — раздался сверху слабый голос Юфимии. — Надеюсь, вы пригласите даму на это культурное мероприятие?

— Ну так-то это не для дам… э-э-э… зрелище, — смутился мужчина.

— Ничего, ничего, — заверила его, выбираясь из опустившегося тающего кокона, еще слабая, но вполне пришедшая в себя мадам. — Чего я только не повидала за свою жизнь. У меня крепкие нервы и нет проблем с пищеварением, а еще вы мне немного задолжали! — Морщинистые пальцы в обрамлении колец легко прикоснулись к шее.

— Ну, если вы настаиваете, — Ежов отвел глаза, — значит, порыбачим вместе.

— А теперь поушли к дому. — Кот, незаметно подкравшись, потерся о ноги Юфимии. — там наверняка чтоу-то есть!

— Прекрасная мысль! — неожиданно поддержала его пожилая леди, хихикнув как девчонка, видимо, сказывался еще пережитый стресс. — Я даже знаю, что именно и как это нам поможет! Только надо торопиться!

О том, что мерзкий жирдяй может за ней следить, Люся не догадывалась. О магии она сейчас вообще не думала, а думала почему-то о Косте.

«Вот что бы он сделал в такой ситуации?» — крутилась мысль в русой после магической смывки блонда голове.

Сидеть и бояться за баррикадой из мебели, всматриваясь в закрытую дверь, девушке быстро наскучило. Все же Пуговкина обладала непоседливостью щенка, любопытством енота и была легка на подъем, как пушинка. Вполне вероятно, все ее неприятности происходили как раз из-за этих черт характера, а вовсе не от чего-то магически унаследованного. Если добавить к этому спонтанность в принятии решений, то картина станет очень очевидна. В нижних девяноста с хвостиком у Люси было даже не шило, а целое семейство ежиков.

Представляя себе Константина в его зелено-колючем облике рядом с пытающимся пощупать его за филей толстяком управляющим, девушка захихикала от сюрреалистичности и комичности картины.

Только вот Клостус, наблюдавший за ней, этого уже не увидел. Он дождался момента, когда Пуговкина отложила дубинку и застыла, уставившись в одну точку нечитаемым взглядом.

— Дозрела дурочка! — потер он потные ладошки, довольно убрав серебряную палочку и закрыв котелок крышкой. — Теперь главное — не спугнуть, наобещать всего и заставить поверить, что только я могу ей помочь, если она будет хорошей девочкой.

Улыбка на жирном лице растянулась в оскал, а большие глаза сощурились так, что длинные ресницы создали на щеках гротескные тени, превращая его в уродливую маску.

— Пожалуй, для вида неплохо прихватить какой-нибудь цветочный веник и колечко, — мурлыкнул толстяк себе под нос. — Девки любят дорогие подарки и теряют бдительность. Наверное, не стоило сразу так хватать. — Он судорожно дернулся, все еще ощущая слабые отголоски боли в драгоценном для любого мужчины месте. — Но это я ей еще припомню!

— Если она может расхаживать в таком виде, — рассуждал сам с собой Клостус и сглотнул, припомнив стройные ноги и намокшую красную футболку, обтянувшую грудь, подсмотренные через артефакт после эпической Люсиной помывки, — то нечего из себя недотрогу корчить! У нас так на улицу даже портовая распутница ни за что не выйдет!

Мужчина дернул шнурок колокольчика и приказал робко заглянувшему к нему личному слуге принести от садовника букет поприличнее. Вообще-то, щуплый паренек был не совсем слугой, скорее посыльным, но Клостус, пользуясь положением, прибрал мальчишку к своим жирненьким ручкам и гонял по своим делам, как будто платил ему не из средств, выделяемых Альданской, а из собственного кармана.

Потом размечтавшийся интриган достал из маленького сейфа в столе небольшую коробочку и, открыв, поковырялся в содержимом пальцем-сосиской.

В коробочке лежали собранные им за годы службы украшения, когда-либо потерянные или забытые гостями госпожи Юфимии. Видимо, для господ они не имели особой ценности и их никто не хватился. Если слуги боялись присвоить чужое и несли находки к управляющему, то Клостус обвинений в воровстве не опасался. Бирюльки не подписаны! Спросят — отдаст.

Вытащив тонкое колечко с блестящим камушком, мужчина покрутил его и кинул обратно.

— Камешек, конечно, ценный, но эта деточка вряд ли в них понимает. Надо что-нибудь не такое ценное, но чтобы блеска побольше! Вот!

Новый экземпляр он разглядывал уже с довольным видом. Колечко было небольшое, но крупный, переливающийся цветными гранями камень в обрамлении россыпи мелких выглядел солидно.