Клостус, словно раскаленное пушечное ядро, вбежал в библиотеку, вытирая платком лысину и красное от злости лицо. Он быстро нашел два тяжелых тома и, торопливо вытаскивая второй, умудрился уронить первый.

Книга открылась на картонных вкладках с портретами, и мужчина замер. С одного из изображений глазами Люси Пуговкиной на него смотрел русоволосый юноша с пушистым полосатым зверьком на руках.

«Хитрая тварь! — Кривая улыбка тронула губы толстяка. — Значит, остров и магия в руках глупой девчонки. Прекрасно! Неизвестная дева из исчезнувшего рода! Пожалуй, Юфимия, ты сегодня очень мне помогла! Помогла найти способ расквитаться с тобой за годы унизительной службы и возвыситься среди спесивых древних стариканов».

Клостус бережно поднял и закрыл книгу.

«Думаю, я совсем не против возродить исчезнувший род! Всего-то и надо, что обзавестись наследником с кровью Эстерблисков».

Ничего не подозревающая о планах Клостуса пожилая магичка между тем продолжала свой рассказ для внимательно слушающих гостей:

— Важно не то, что кот заговорил только в нашем мире, а то, что зверек рассказал о существовании своего! Мальчик понял, что он не сам создает странные вещи, а притягивает их из другого мира. Какие-то его питомец смог идентифицировать, какие-то так и не были опознаны. А однажды, став уже юношей и гуляя по маленькому островку, принадлежащему его семье, маг неожиданно открыл переход. Я читала записи его рассказов. Возможно, учитывая, что это не был оригинал, потомки многое изменили или исказили суть...

Юфимия устало потерла виски сухонькими пальчиками, небрежно пробежавшись ими и по массивным серьгам в ушах, сверкнувшим активированным магическим импульсом.

— Там описывалось много странного. Жуткие агрессивные люди, сжигающие женщин на кострах, уничтожение таких вот котов, попытка убить наследника Эстерблисков по обвинению в наведении смертельной болезни и служении какому-то злому властелину...

— Да уж, — хмыкнул Ежов, — похоже, не повезло парню. Если он попал именно на Землю, то, видимо, во времена средневековой инквизиции и охоты на ведьм. Тогда и кошкам досталось, особенно черным.

— Возможно, — пожала плечами госпожа Альданская, — но он вернулся, и вернулся не один. С ним была молодая девушка с ребенком и корзинка, где сидела кошка с целым выводком котят. Девушка, ставшая его супругой, не была магически одарена, а вот ребенок, ее сестра, оказался сильным природным магом. И потом, когда малышка подросла и сочеталась браком с кем-то из побочной ветви семьи Эстерблисков, в наш мир открылись проходы из других миров.

Жузниарисса неопределенно пощелкала и недовольно взмахнула одной из рук.

— С-с-с нами связ-зывался конкретный маг, и он был не сильно юн, к тому же это точно был мужчина.

— Подтверждаю! — Синие искры в бездонных глазах лайрскана вспыхнули и угасли. — Проводник был зрелым мужчиной, хоть семьи и не имел.

— Все верно. — Морщинистое личико пожилой леди повернулось по очереди к этим двоим. — Вы говорите про того самого пропавшего наследника, Маркелиуса Эстерблиска. Он был странным, семью заводить не стремился, а пытался открыть проход в мир с котами, запечатанный его предком. Тот боялся, что безумные люди оттуда найдут способ преследовать его жену и смогут попасть в наш мир, принеся с собой жуткую болезнь, свирепствовавшую там тогда.

— Но вы же сами сказали, что сестра той девушки вышла замуж и открылись другие миры, — заерзала на диванчике Пуговкина.

— Сказала, — улыбнулась Альданская. — Они открылись как маленькие окошечки, в которые можно посмотреть и даже подышать, но нельзя пройти! Через эти окошечки в наш мир пришла другая магия, много магии. Это был расцвет! Расцвет волшебства и могущества, он принес в наш мир множество открытий, и родилось великое количество магически одаренных детей.

— А как тогда сюда попали они? Просочились через те дырки или смогли уменьшиться, а потом увеличились? — Люся с недоумением кивнула на лайрскана и королеву жазотусов. — Ведь вы сказали, что там было что-то вроде форточек?

— Конечно, все вышло благодаря Маркелиусу, — досадливо поморщилась магичка. — Одержимый идеей завести себе питомца как у всех древних Эстерблисков, он начал пытаться открыть проходы в другие миры. Мир жазотусов оказался, видимо, самым близким, а потом и мир лайрсканов.

Шавермур, сытой меховой подушкой возлежавший на коленках Пуговкиной, зевнул и не преминул поинтересоваться:

— А куда все коушки-то подевались? Были же?

— Похоже, без новой крови выродились со временем, — почесал кота за ушами Константин. — А еще я так понимаю, что эти наши пришельцы заявились и начали выдвигать мужику свои претензии, а то и требовать себе чего-то.

Бескрылая королева летающих паучков дернулась, как от пощечины, и, развернувшись в сторону своего давнего оппонента, обвиняюще прошипела:

— Конечно! Они требовали! — Шипастый палец с коготком ткнул в чешуйчатую грудь надувающегося гневом русала. — Присягу на верность требовали и дань лайрсканам. Все моря себе требовали для поселения и снабжать их народ всем, что только пожелают! Угрожали! Однако мы не дали им развязать войну и спрятали проводника, без которого основные силы лайрсканов нельзя было провести в этот мир, а сотня рыбьих морд никого не пугала. Их просто скинули магией в море и поставили барьеры вокруг этого места.

Крылья-щупальца взметнулись из фонтана, норовя вцепиться в тонкий стан горбатой паучихи.

— Вы! Вы, глупые плетельщики, в своей неуместной жалости и показном миролюбии упустили проводника! Что же он сбежал от вас, таких распрекрасных? — Лицо лайрскана почернело от гнева и ярости, а вода в фонтане засветилась.

Фиолетовые нити магии легко обожгли нежные плавники на щупальцах распоясавшегося лайрскана и сплелись защитным коконом вокруг Жузниариссы.

— Распрекрасных? И ты еще спрашиваешь? А кто пустил в речные воды заклинание и отравил магией дождь над островом? — Маленькие лиловые молнии заскакали по воде фонтана, норовя впиться Пляхбулю под чешую. — Когда я стала вот этим, а мои подданные превратились в многоногих огромных пауков, что, по-твоему, почувствовал доверившийся нам человек?

— Я когда Взза и Бзза увидела в первый раз, то испугалась ужасно! — поделилась впечатлением от первой встречи с жазотусами Люся. — Как вспомню эти блестящие зубки! Бр-р-р...

— Гроумко было... мр-р… да! — выпуская когти и потягиваясь, поддакнул Шавермур. — И бежала быстро. Тот человек, наверное, тоуже побежал?!

— Маг испугался, — кивнула королева. — Не знаю, что он там подумал, но точно перестал понимать наш язык. Мы не преследовали его, надеясь, что он, успокоившись, вернется, но он исчез, исчез с острова навсегда. Потом приходили разные маги, искали, нас пытались уничтожать...

— Потом поняли, что без вас мир лишается и вашей магии, и поэтому перестали, — подтвердила Юфимия слова королевы жазотусов.

Боль утрат в голосе некогда прекрасной Жузниариссы тронула даже высокомерного лайрскана, и он добавил:

— Мой народ тоже подвергся гонениям. Наше обитание ограничили парой побережий недалеко от острова, а осталмены вылавливались и уничтожались. Из сотни нас осталось лишь пятнадцать. Тех, кто сумел найти и замуровать свою половину в подводных гротах. Но слиться воедино они не могут, и это мучительно, как долгая болезнь. Наша магия слабеет, а разум гаснет. Последняя надежда в тебе, далекий потомок проводника. — Темно-синие глаза Пляхбуля встретились с глазами Люси.

Девушка, словно завороженная, не смогла сразу отвести взгляд, и ее затянуло омутом странных пугающих картин, где, казалось, сквозь толщу воды она видит прекрасные морские города с красивыми и счастливыми жителями, похожими на героев детских мультиков. А еще она, убаюкиваясь, слышала ласковый шепот, обещающий все сокровища мира за обещание помочь возродиться народу лайрсканов и открыть тропу. Ее губы уже приоткрылись, чтобы выразить согласие, но гипнотический морок был прерван мерзким скрежетом, словно пенопластом елозят по стеклу, точат ножи и воет полицейская сирена вперемешку с сотней работающих дрелей.