- А-а… - слова окончательно выветрились из головы.

- А когда убедилась, что жить будет, я убежала. В тридцатый, кажется, раз…

Бабушка замолчала, с интересом глядя на меня, затем с не меньшим любопытством изучила обстановку нашей с Корвином гостиной и остановила взгляд на шкафчике со сладостями и чайными принадлежностями.

- Чаю?.. – пролепетала я.

- Да, можно.

- Ты… Вы наверно голодная… - сообразила я, наконец, заодно оттягивая продолжение разговора.

- Ты, - поправила она и ответила на вопрос: - Не очень.

Но я все-таки вызвала по портаменту Йорика и попросила прислать ко мне в дом угощений для двоих. Сама тем временем вскипятила взглядом воду в чайнике, разлила кипяток по чашкам с заваркой и выставила на столик коробочки со сладостями.

«Шутка, это шутка», - вертелось в голове, когда мы усаживались в кресла.

И только глядя, как аккуратно отпивает бабушка из чашки, я не выдержала:

- Но ты всё-таки с ним. Это из-за метки?

- Что? О-о. Нет. У нас её почти не используют. Мир, по крайней мере, – никогда. Правителю нужна светлая голова.

- Но без связи, порожденной меткой, у драконов не бывает детей…

О любви в таких условиях я даже помыслить не могла.

- Ну почему же? Бывают. Хотя, конечно, у него их намного меньше, чем было бы, пользуйся он магией стигмы. Но Салемир уверен, что она вредна, что драконы вырождаются в том числе и из-за этой мерзости.

- Но если так, то почему её используют Дальсаррхи?

Мехаритт подобралась:

- Но ты же свободна от метки? Или мне солгали?

- Свободна, - поспешила я её успокоить. – Я её выжгла при… обращении.

- И правильно. Гадкая штука. Что же касается твоего вопроса… это мнение только Салемира. К тому же у него сотня наложниц, - Мехаритт зло сощурилась, - всех не пометишь, под всех не подстроишься.

- Тогда как, всё-таки, появляются дети? – я приложила ладони к вискам, в голове будто крошки пороха взрывались.

Неужели Корвин ошибался, а Тани, в самом деле, была плодом насилия?

Бабушка коротко вздохнула.

- Дело в том, что есть девушки, способные полюбить даже повелителя своей клетки.

Я сглотнула.

- А ты?

- А мне проще. Я его ненавижу.

- О-о? – кажется, я снова утратила дар речи.

Мехаритт звонко рассмеялась, легонько щёлкнув меня по носу.

- Хорошо, что со временем всё притупляется: и боль, и ненависть, и даже любовь. Да и повелитель мой уже давно забросил свою хараму, передав её сыну. Думаю, из страха, что когда-нибудь я забуду дать ему антидот. Или убегу так, что он не сможет меня найти…

- О-о…

- Дело в том, что и повелитель клетки может полюбить, - несколько пафосно заключила она. А затем со смешком добавила: - И тогда из него можно веревки вить.

- Но, в таком случае… зачем он требовал у Асандра меня?

- А ты как думаешь?

- Для Мунтассара? Но он же мой дядя!

- Глупышка. Когда я узнала, что у меня есть одаренная внучка, и её под меткой хотят отдать нелюбимому, я конечно же выслала за ней сына. Вот только несносный мальчишка не упустил повода потрепать нервы своему главному сопернику за первенство. Твоему Корвину. Ну, как ребенок, право слово. А ведь я думала, он уже взрослый и умный.

Хм, Мунтассар в самом деле оправдывался, что приставал ко мне «с добрыми намереньями», только я ему не особо поверила.

- А почему ты не забрала меня сразу?

- Ох. Всё-таки это восток, моя девочка. Что, если бы ты полюбила кого-то из местных драконов? А он бы ввел тебя в хараму. Нет, это… слишком больно. С Амелис тебе было лучше. Мне очень жаль, что Маграрит погибла во время той эпидемии, она так недолго была счастлива с любимым мужем. И Ами… словно проклятие какое-то на детях Сальвадора.

Имя деда Мехаритт произнесла таким тоном, что я не смогла не спросить:

- Но ты же любила дедушку? – и тут же пожалела об этом – лицо бабушки потемнело, а на кончиках пальцев засветились искры.

- Сальвадор получил по заслугам. Твой муж ещё не рассказывал, чем занимался род ловцов-соколов Фалькони на службе Дальсаррхов?

- М-м… нет.

- Их миссией был поиск наследников Заррха на Архипелаге.

- Но как? Откуда?..

- Любимая женщина Заррха, та, из Сказки о незабудках… ты же знаешь драконью версию?

- Да…

- Дальсархи считали, что она всё-таки выжила. И что на островах можно найти её прапраправнуков. Все драконы изредка отправляются на Вольные острова в паломничество, ищут там древние кости Заррха, и если повезет одаренных людей. А вот Фалькони – занимались этим на постоянной основе. Дед Сальвадора привез с Вольных бабушку твоего Корвина. Но вообще им не слишком часто везло. Сальвадор, например, привез на материк трех девушек и одного парня – лишь с зачатками дара, и то свойственного больше людям, чем драконам. Но однажды он встретил меня…

В окно постучали – Йорик передал нам поднос с мясом и закусками, я механически выставила их на столик, но к еде мы почти не притронулись – слишком увлек рассказ бабушки.

Оказывается, её воспитали в приюте при храме Алаэспа, на одном из окраинных островов, названия которого она не помнила. Она вообще мало что помнила из того времени. Тренировки на грани сил, вечная боль во всем теле, голод и темнота – девочку часто запирали в тёмной комнате. Однажды её бросили в воду с камнем на шее. И тогда она научилась дышать под водой.

До мурашек знакомый способ раскрытия дара.

- А ещё меня учили готовить яды – растительные и химические, мгновенного и замедленного действия. Очень пригодилось в жизни… - ухмылялась молодая бабушка, а мои рыжие волосы стояли дыбом и, боюсь, седели на глазах.

«Её явно готовили по такой же программе, как и Таниту», - подумала я. Занавеска прошелестела что-то согласное.

Сальвадор сумел похитить Маяхар с того острова, но из-за спешного бегства он потерял контакт с контрабандистами. Полгода они провели на Архипелаге, скрываясь от свидетелей Алаэспа, пока не удалось вырваться на материк. К тому времени Маяхар была беременна. Перед самой посадкой в лодку она встретила Тинантин, свою подругу из храмового приюта. И забрала её с собой.

- Мы много ночей проплакали вместе, практически разделили судьбу. Она была мне как сестра, и я рада, что когда… меня предал Сальвадор – Тинни осталась с моими девочками.

Занавески шелестели что-то неодобрительное. Я сушила глаза, стараясь не моргать.

Вскоре после рождения Маргарит, Сальвадор уколол жену, впрыснув сонное зелье, и её отправили в Имарр, где «навыки убийцы очень пригодились». Хотя ни разу ей не удалось добиться результата, в смысле убить. Первая попытка состоялась через месяц, но Салемир распознал яд в поднесенном новой наложницей кубке.

Впрочем, она не сомневалась, что он его распознает. Это был такой извращенный способ самоубийства. И, наверное, прощупывание допустимых границ. Салемир, казалось, с самого начала поставил задачу влюбить её в себя, а позже выяснилось, что так оно и есть. Наложницы должны были любить повелителя, иначе не имели шансов понести от него дитя.

Так что первый кубок с ядом достался ему тогда, когда Маяхар узнала: она – одна из сотни.

- А забеременела я - спустя три покушения и десять попыток побега.

- И ты его не любила?

- Я его ненавидела, - Мехаритт снова рассмеялась. – Знаешь, как переводится моё имя?

- Нет.

- Любимая змея.

- Да уж… высокие отношения.

- Главное, крепкие. Мунтассар подтвердит.

- Но, я слышала, что сильный дракон у вас только Мун…

- Просто мои дети не будут отданы кому-то по метке, даже если сам Заррх спустится с небес! – заявила она. Затем, помолчав, попросила: - Только не говори никому, пожалуйста. У меня ещё три дочери, но они скрывают свою силу. Одна уже замужем за человеком. Любимым человеком.

Очешшуеш-ш-ш-шш, - прошелестела занавеска, попыталась прикинуться ветром, но у меня уже не осталось сомнений.

- Шелест! – позвала я. - Как ты здесь оказался?!