И странно неуместная на этом красивом лице улыбка.

Лоб перечеркивает тонкий черный ободок с крупным камнем-клыком – малая корона и знаменитый черный бриллиант, дышащий радужной тьмой. Асандр Дальсаррх, собственной персоной.

Три старших представителя рода, их телохранитель и я.

Угадайте, кто лишний.

Впрочем, встреча оказалась тёплой. Асандр велеречиво выразил радость от того, что я спаслась, поведал, как часто обо мне говорит его любимый младшенький. Пожелал мне много прекрасных детишек и чудесного мужа.

Я хлопала глазами, нервно ёжилась, и никак не могла вставить слово-просьбу: а вдруг он меня отпустит сам? Ему это вроде проще, чем Корвину.

Хотя чего я нервничаю? Корвин точно избавится от меня, там ведь такие – принцессы. Но хотелось бы при этом выжить. И желательно больше с ним не встречаться.

– Орс. Проводи нашу девочку в лазарет. Пусть отдохнёт. У неё выдался очень сложный день. Да, и расскажи о подруге. Правду.

Правда, обещанная правителем и рассказанная Орсом по дороге к лазарету, меня ошарашила и в то же время открыла глаза на реальность. Многого я просто не хотела замечать, но если вспомнить…

Она так легко втиралась в доверие, к кому желала: что ко мне, что к Нарнике, что… к Реми. Интересно, что в самом деле между ними было? Они целовались? Или она вытягивала информацию обо мне?

И там, на тёмном чердаке, она не пыталась применять физическую силу. Со мной она точно не справилась бы, но так настойчиво-аккуратно подманивала к краю пропасти. И совсем нечаянно помогла-таки улететь.

– Сначала она пыталась отвертеться, изобразила истерику, сдобренную волной внушения. Мол, не хотела, случайно, бедная моя подруженька…

Мстительный фанатик с сильным даром внушения.

Танита. Юная смешная девочка. Как так? Как в это вообще можно поверить?

Самым страшным мне показалось то, что…

– Она на самом деле убивалась по тебе. Как это ни дико, – похоже, даже непрошибаемый телохранитель был потрясён таким фактом, – но она тебя любила. Искренне.

…Видят Крылатые, я этого не хотела…

– Или… она просто слишком хорошо убедила – и нас, и себя. Мы бы позволили ей уйти, если бы не показания Нарники…

Тани была уверена, что Нарника погибла, «считав» её смерть, потому и пропустила момент, когда её спасли.

– Когда ведомый менталистом человек испытывает боль, менталист тоже её ощущает, а смерть ведомого зачастую выбивает из сознания, – пояснил Орс. Больше он, кстати, мне не «выкал», и с трепетом не смотрел. Зато рассказывал вещи, от которых волосы становились дыбом.

– Ты тоже ощущаешь смерть ведомого – так? – спросила я, внимательно наблюдая за его профилем.

– Нет. Я не настолько силён, – ответил Орс, но я видела, как дёрнулась его щека. Врёт? Сожалеет, что слаб?

– Значит, Нарника в порядке?

– Думаю, тебя поселят в соседнюю с ней палату, – беловолосый бросил на меня взгляд и едва заметно улыбнулся.

– А что будет с Тани?

– Мы ещё работаем с ней. Нужно понимать её мотивы. Ясно, что её кто-то готовил. Тут и отшлифованный дар, и документы, и легенда…

– Она не местная?

– М… не совсем. Но многое ещё неясно. Я думаю, тебе расскажут, когда со всем разберёмся. Или принц, или Хозяин.

Он называет Правителя «хозяином»? Так странно слышать это слово из уст дракона… погоди-ка.

– Орс! У тебя тоже есть метка?!

– Конечно, – он дёрнул рукой, немного приподняв рукав над запястьем.

– А невеста? – задав вопрос, я сама озадаченно заморгала. И вздрогнула, когда он ответил «Нет».

Ответил не сразу, сначала бросив на меня странный взгляд.

– Это моя клятва верности Правителю.

– Только твоя?

– Такая есть у всего моего рода, – Орс снова продемонстрировал мне запястье с голубоватым рисунком снежной птицы и цветка.

– Вы его рабы?

– Ты же знаешь, что метка действует в обе стороны.

Я попыталась совместить своё знание действия метки в обе стороны на дуэт Правитель-телохранитель, а потом ещё и размножить на весь род Совергов. Картинка выходила до того фантасмагоричной и… непристойной, что я замерла алеющим столбом. Нет, я знала, что драконы зло, но чтоб такое…

Орс заметил, что я отстала, обернулся, посмотрел вопросительно. Затем в его невозмутимом лице что-то дрогнуло, и он, поддев пальцем мою упавшую челюсть, расхохотался.

– Мы ему как дети, – утирая слезу, пояснил телохранитель.

Крылатые! Я говорила, что смутилась только что? Беру свои слова обратно. Вот теперь, когда Орс понял, что я себе вообразила, мне просто под землю захотелось.

– Да-да, – неловко пробурчала я, убегая вперёд, –  именно поэтому ты и боялся, что Асандр тебя убьёт, когда я на тебе повисла.

Телохранитель хмыкнул:

– Нет. Не он. Скорее мне стоит опасаться реакции Корвина.

Вот зачем ты мне о нём напомнил?

– Не думаю, что Корвин станет убивать за меня.

– Ну я тоже в это не верю, всё же мы друзья.

Правильно, где я, а где дружба. Я прикусила щёку, болью изгоняя дурное недовольство.

– Но на самом деле, ты была слишком хороша там, в ущелье, – отвлёк меня Орс неожиданным комплиментом. – Было очень сложно держать себя… в рамках приличия.

– Серьёзно? А что сейчас?

– Сейчас – обычная. Хорошо маскируешься.

Я вспомнила, как нагло вела себя на дне пропасти, как бестрепетно обнимала спасателя. Как была зла. На Корвина. Вспомнила слова Асандра.

– Если у Корвина не выйдет, подарю её тебе… – повторила я, и снова остановилась, не понимая, когда он это сказал.

– Это вряд ли, – Орс подхватил меня под локоть и подвёл к ближайшей двери, распахивая её. – А вот и Нарника Кристи.

Я и не заметила, как мы добрались до лазарета.

Ника спрыгнула с кровати, явно помогая себе даром.

– Касс! Как я рада, что ты цела! Тани говорила, что теперь твоя очередь, и я боялась…

– Всё отлично! Но ты не представляешь, как рада тебе я! – я подбежала к подруге, аккуратно обняв и отмечая, что на шее у неё фиксатор, а на груди повязка. Но без кровавых пятен, что не могло не радовать.

Дальше вместо предписанного покоя мы засели с Нарникой на диванчике в холле среди разлапистых вазонов и болтали до глубокого вечера, то смеша друг дружку курьёзами из детства, по пытаясь понять, за что Тани решила нас убить. Фанатик-дракононенавистник, которому не по зубам повлиять на драконов? Кто знает.

Орс сказал, мне расскажут, когда разберутся.

А письмо от Корвина так и не пришло, с досадой подумала я перед сном. Ну хоть уснула быстро.

Проснулась тёмной ночью. Мозг сверлила дурная, совершенно ненужная в это время мысль:

«Они ему как дети, что не мешает использовать их и посылать на смерть в защиту своей шкурки. Странная родительская любовь».

Хотя идея сбрасывать детей со скалы ради раскрытия дара тоже не пришла бы в голову нормальному родителю…

***

Я села в постели. Снова это чувство. Когда? Когда он мог это сказать, если при встрече на крыше только и делал, что пел мне хвалы? Или это не он?

Тогда кто? Где я это слышала? И вообще – когда?

Может в том мелькающем трансе во время падения? Из него мне запомнились лишь образ рыжей девушки на скале и чувство полёта. «Ты дымка, ты легче воздуха, лети». А потом мои руки – что? – в самом деле, стали крыльями? Полная ерунда. Невозможно.

Но я же помню, как меня ломало и бросало на скалы. Я помню боль. Такую явную боль, что даже сейчас при воспоминании спазмом сводит живот.

Но очнулась-то я абсолютно целой, ни царапинки! Меня вылечил Корвин? Через сотни километров и толщу скал?

Как я выжила вообще? Мы же поднимались из ущелья полчаса не меньше! Да, взлетать – не падать, но всё равно, там безумно глубоко! Я даже отключилась, пока мы летели. Видно от ужаса. Еле руки разжала, выпуская из захвата беднягу Соверга, когда приземлились перед семейкой чешуйчатых.