Ни няня, ни тётя никогда не говорили о нём хорошо. Плохо, впрочем, тоже. Странно. И о дедушке тоже говорили редко.

Видно, няня Тин слишком сильно любила бабушку Маяхар. Свою сестру. А после её смерти души не чаяла в племянницах, воспитала их сама. Драконы, конечно, приставили к ним опекуна, но тот почти никогда не появлялся, взвалив все заботы на няню.

Когда девочки выросли и выучились, а тётя приняла главенство в роду, – нашу семью и вовсе бросили на произвол судьбы. Родового состояния к тому времени как не бывало, земли распроданы и перезаложены, осталась лишь усадьба с небольшой фермой, едва сводившей концы с концами.

Драконам было плевать, как выживут две сиротки в жестоком мире!

После учёбы маме пришлось остаться в академии преподавателем, а тётя вернулась домой. На втором курсе она выбрала специализацию агронома, потому постепенно, с поддержкой няни, смогла поднять ферму, и они вместе с мамой даже рассчитались с долгами. Когда мама вышла замуж, настало золотое время для нашей семьи.

Но родилась я, папа продолжил преподавать, а мама пожила со мной в Синегоре чуть больше года, а затем тоже вернулась в Аррганну. А потом они умерли.

Я оставалась с тётей и няней в Синегоре. В этом мне повезло, иначе на этой тёплой чёрной плите сейчас было бы высечено три имени. Таких могильных плит тут тоже хватало. Мор косил людей семьями.

Или не мор.

Представить, что в той массовой гибели людей виноваты драконы – было всё так же сложно. Но самое обидное, я никак не смогу это проверить. К закрытым источникам информации меня просто никто не пустит. А в открытых я всё уже видела.

Официальная версия выглядела – не подкопаешься.

А жёлтый взгляд жёг веки, стоило зажмуриться.

Может спросить у него?

Дура! Кто помешает ему сказать неправду?

Шорох шагов выбился из окружающего шума, заставил вздрогнуть. Кого там ещё заррх несёт? Только бы не…

Или только бы да?..

Не успела я разобраться в противоречивых желаниях, как над зарослями сирени показалась белобрысая макушка.

Реми!

Я вздохнула.

С облегчением, заррх тебя погрызи, Касс! С радостью вообще, слышишь?!

– Реми! – я улыбнулась, глядя, как со всех ног бросился ко мне друг.

– Касс, хвала Крылатым, ты жива! – Реми порывисто обнял меня, затем, отступив на шаг, повертел из стороны в сторону, осматривая с головы до ног.

Щёки парня лихорадочно пылали, словно он мчал сюда от самой академии.

– Соскучился? – я рассмеялась, чувствуя, как отпускает меня безумие сегодняшнего дня. – Как ты меня нашёл?

Реми вдруг замялся.

– Что-то случилось? – испугалась я, резко вспомнив, какую опасную миссию ради меня принял на себя друг.

– Ничего-ничего! Всё нормально, просто… Дальсаррх мне сказал, что ты на кладбище. Скотина!

– Я? – я тряхнула головой.

– Нет, конечно! – Реми всплеснул руками, – Дальсаррх этот! Его просто прибить надо.

– Согласна.

– Если бы он мне вчера или позавчера попался, я бы точно его убил!

– Нет! Не вздумай!

– Ты его жалеешь? Где ты была всё это время? Всё-таки с ним? Он…

– Да нет же. Я дома была, просто вчера… Погоди. Что значит вчера? Мы же виделись вчера…

– Ага, как же. А что ты помнишь из вчера?

– Ну, мы с Танитой прогуляли последнее занятие, а потом… пошли в кафешку посидеть… – я стушевалась под укоризненным взглядом Реми. – Что ты имеешь в виду?

Давно не виделись, Фалька. Позеленевший синяк. Толпа излишне шумная и весёлая как для буднего дня…

– Какой сегодня день, Реми?

– Пятница. А в последний раз мы виделись…

– …во вторник. А…

Куда делись среда и четверг?

– И Дальсаррха не было всё это время. Появился только сегодня. И то после обеда. А когда я на него набросился, сказал, что ты – на кладбище. Скотина. Он.

– Угу, скотина.

– Ты не представляешь, что я пережил.

– Представляю, – я стояла ошеломлённая до шума в голове.

– Вы были вместе? – глаза Реми обожгли холодом. – Вы… всё?

– Нет! Зараз-за. Не знаю. Нет! Не может быть.

Он же запретил сам. Ох, и спросить не у кого! И письмо я уже отдала…

– В деканате мне сказали, что ты больна и тебя нельзя навещать. Я плевал на запреты, и пробрался в наш лазарет прошлой ночью, но тебя там даже близко не было, я обошёл все палаты. И якобы больного Дальсаррха там тоже не было. Магистр Асурр ходил мрачный как туча, от меня отмахивался, как от мухи, гад. А Турмалис…

– А это кто? – я наморщила лоб.

– Ну, препод по медитации…

– А, Мирочка.

Друг странно на меня посмотрел и договорил:

– Турмалис больше не преподаёт.

– Что, уже ушли в запой?

– В смысле?

Я вкратце рассказала о планах этой парочки на любовный марафон.

– Только мне казалось, что время у них ещё было. Вроде до свадьбы.

– Нет. Не похоже. Там какая-то мутная история. Вестрок, говорит, что у их параллели было занятие позавчера, и Турмалиса вызвали посреди лекции, на которую он больше не вернулся. И теперь у нас в расписании на медитации стоит замректора.

– Агнигор Дальсаррх?

– Угу. Его тоже в эти дни не было, а к ректору было не пробиться. Касс, что вообще стряслось?

Я подняла растерянный взгляд на Реми. Волосы на голове дружно шевелились в попытке встать дыбом.

– Я не представляю, что у них случилось…

– Да мне плевать на них! Что случилось с тобой?

– О. С этим тоже непонятно. Я была уверена, что…

Что – что? Что Асурр после драки доставил меня домой и уложил в постельку? Укрыл заботливо. Письмо от Корвина под стаканчик сунул? Не факт ещё, что от Корвина.

Я присела на тёплую могильную плиту.

Куда делись два с половиной моих дня? После которых меня тянет к Корвину ещё сильнее, до полной потери себя. Неужели?..

– Реми! – я нервно вгрызлась в костяшки пальцев. – Ты не нашёл способ снятия метки?

– Нет, – друг снова потупился. – В эти дни я в основном тебя искал.

– Извини.

– Да за что?! Ты-то за что изви… – Реми побелел и схватил меня за плечи. – Что он сделал, Кас? Он тебя похитил? Он…

Я вздрогнула. Меня, и правда, похитили, но не он.

А вот он – умирал.

Ночью - на площадке у порта - я была в этом уверена. И рвалась к нему так, словно я одна могла ему помочь. Помрачение? Или правда?

– Корвин чуть не умер вчера… вернее во вторник ночью.

У Реми отвисла челюсть.

– Я так думаю, – уточнила я. Всё же это было только моё истеричное мнение. – Мне так показалось, по крайней мере, хотя магистр Асурр заявлял, что он дракон, а дракона лопатой не добьёшь.

– Так и сказал? – брови друга отзеркалили маневр его челюсти, откочевав на лоб.

– Нет, – я хмыкнула, – это я так шучу, в панику себя не пускаю. Выразился он иначе, но смысл был такой.

– Крылатые хранители, Касси, ты меня в гроб загонишь.

– Норм. Мы на кладбище, далеко нести не придётся.

Друг укоризненно улыбнулся, намекая, что шутки у меня несмешные.

– Фух. Ри, сейчас расскажу по порядку.

И хоть я сомневалась, стоит ли впутывать в эту драконью междоусобицу Реми, я всё-таки рассказала ему, что узнала от Нарники о драконьих свадьбах и в частности о том, что одарённых девчонок было на самом деле больше, чем появилось драконьих жён.

– Да. И судьба многих девочек с даром неизвестна. И когда ты пропала, я переживал, что… ну ты поняла. А когда этот скот чешуистый сказал…

– Что я на кладбище. Да уж. Но нет. Пока что нет. Меня спасает то, что он сам не стремится прибрать меня к когтям и сделать… – меня передёрнуло от видения того, что мог сделать со мной Корвин. И, увы, не от ужаса, но Реми этого, надеюсь, не понял. – Я ему не нужна. Но…

Я умолкла, снова вспоминая вчерашний, вернее позапозавчерашний вечер, когда мой… тьфу. Когда Корвин сражался с Мунтасарром не на жизнь, а на смерть. Не за меня. Об этом пришлось себе напомнить.

– Но?

– Он не отдал меня. Выбил из когтей похитителя…