Будет и уха с рыбными фрикадельками для дам, которые могут посчитать мясной бульон слишком тяжелым блюдом, а потом – плов и шашлыки, которые сняты с шампуров и разложены с разными соусами и приправами на больших тарелках. Для этого был использован заветный дедушкин сервиз, прекрасного фарфора и рисунка.

Итак, все и всё готово, только "апостолы" мои в лаборатории сидят, уже накормленные, я им тожеработу нашла – сделать воду ароматическую с алоэ для мытья рук и мазь – масло, мед, да сок алоэ уварить погуще, да посмотреть, что из этого получится, да песни с рецептами начинать печатать, а Варфоломею – попробовать разобраться с пером – будет для них первая проверка в деле.

На улице Степан и Демид, в новых шапках и валенках, тоже стояли в ожидании гостей. И вот кто-то из ребятишек крикнул: "Едуць, едуць! Ваенныя едуць! Ды якія прыгожыя!" Тут же все стали чуть ли не на вытяжку, ожидая появления гостей. Вышли и мы с Машей, набросив шубки и наши красивые теплые шали, замерли в ожидании.

И вот они уже въехали во двор, раскрасневшиеся от мороза, в своей красивой форме, один за другим. И вдруг – вот это да – самый красивый конь встал на дыбы, управляемый твердой рукой одного из гусар, и помахал приветственно копытами! Это же сам Алексей Петрович Мелиссино! Его считают, и по праву, лучшим кавалеристом во всей армии! А рядом еще один всадник также поднял коня – это уже мой Александр! Мы с Машей не выдержали и зааплодировали им!

Недаром шефа полка ценят как кавалериста – именно его отец, Петр Иванович Меллисино, служил образцом для фигуры Петра Первого знаменитому скульптору Фальконе. Зная его, как замечательного всадника, тот попросил его позировать для скульптуры. Петр Иванович был высок, строен, ловок, и очень похож на Петра Великого, даже ходили слухи, что он являлся его незаконным сыном, но вряд ли это было правдой.

Меллисино приходилось разъезжать на лошади по помещению, совершенно не предусмотренному для выездки, раз за разом поднимая своего коня, как требовал скульптор. Именно благодаря всаднику Мелиссино образ Петра I приобретает ту величественную позу, которую мы сейчас видим в Медном всаднике.

Но я немного отвлеклась, а следом за командиром и его гусары на своих прекрасных лошадях пошли по кругу, как в танце, а затем кони преклонили перед нами свои ноги и поклонились нам! Прекрасное, сказочное действие! Я не выдержала, подошла поближе, тоже сделала книксен этим прекрасным животным!

А тут и Алеся, умничка, подошла, принесла целый поднос с морковкой, которая от плова осталась. Кони брали морковку из моих рук своими бархатными губами, фыркали мне в лицо, ржали благодарно, ластились. Кажется, гусарам это понравилось, улыбались удивленно. Они друг за другом спешились, передали коней слугам, подошли для представления, обступили нас по кругу. Вот и Александр подошел ко мне, представил своего командира:

– Natalia Alekseevna! Maria Ivanovna! Je vous présente S. E. le major-général Alexei Petrovich Melissino![18]

– Madame, je suis très heureux de vous rencontrer! Je suis flatté que vous ayez eu l" honneur de nous recevoir chez vous![19]

А Алексей Петрович хорош! Какая стать, какая сила воли, сразу видно командира! А усы, а кудри, а черные греческие глаза, он же потомок древнего дворянского рода византийского происхождения! Да, если бы не Александр, голова бы моя закружилась! Но я беру себя в руки:

– Très agréable, votre excellence! C" est un grand honneur d" accueillir de si glorieux guerriers![20]

– Votre excellence, je suis également heureuse d" accueillir tout le monde![21] – а это уже Маша. Вот что значит постоянное общение с носителем языка – благодаря Полетт я все лучше и лучше говорю по-французски!

Алексей Николаевич по очереди представил своих сослуживцев, которые подошли к нам по очереди, а я постаралась всех запомнить: майор Менжинский, майоры Борзов 1-й и Борзов 2-й (сразу видно, что братья), ротмистр Новицкий, штаб-ротмистр Скоробогатов и полковой лекарь Цекерт, Егор Фомич. Все молодые, усатые, симпатичные, один Цекерт чуть постарше и без усов, приехал в повозке. Нам целовали по очереди ручку и щелкая каблуками, представлялись.

А какие все красивые в своей форме! Недаром говорили, что синие ментики, и в целом форма Лубенских гусар, была самой красивой в российской армии! Некоторые пижоны даже вышивали сзади серебряными нитями целующихся голубей! Вон, увидела таких у самого молодого, штабс-ротмистра Скоробогатого, наверное, самый знатный щеголь в полку, вон как ус подкручивает, а там и нет еще особо ничего! И сам Мелиссино ничего не мог с этим поделать, лишь смеется в усы! Такова была Боевая Слава его полка, что на такие вольности и внимания не обращали!

А за ними кареты, возки, подъезжают еще гости. Так, посылаем подмогу – да и сами сообразили – вижу Лукашика, даже деда Луку, который сегодня одел старинную военную форму времен службы вместе с дедушкой и выглядит, несмотря на возраст, очень браво, кто-то еще из дворовых помогает выйти из карет и отводит лошадей в сторону, чтобы освободить проезд. Молодцы, действуют быстро, но ловко, обязательно всех потом похвалю и поощрю! Но пока все в дом, в дом!

Гости зашли в дом, оглядывая друг друга. Наряды наши еще скрыты шубками, откроемся чуть позже. Теперь помочь гостям раздеться, привести себя в порядок – тут уж Даша с Катей подоспели, еще дворовые девушки подошли, принимают одежду, проводят в зал.

А вот теперь и мы с Машей разделись – ага, шок – это по нашему! Все рассматривают меня и мой наряд и украшения и видно, что многих оно сразило наповал – вроде и не по моде, но такое элегантное.

Как там говорила Коко Шанель: "Я не создаю моду, я – сама мода." Вот сегодня – я сама мода и очень этим горжусь. Длина у платья, конечно, как и принято, до пола, я никогда бы не рискнула обнажить здесь и сейчас колени, но сам покрой – простой, струящийся по плечам, и вроде похож на ампир, и немного от него отличается.

Это больше похоже на платья двадцатых-тридцатых годов нашего времени, которые я люблю за их элегантную простоту, только не черное, а темно-синее, почти фиолетовое. Если я вдова и у меня есть определённая свобода, то Маша – барышня и к ней предъявляются очень жёсткие требования. Поэтому ее наряд и более традиционен.

Этим и отличаются барышни и общество девятнадцатого и двадцать первого веков. Что свободно делает современная школьница, категорически не могла даже в мыслях себе представить барышня века девятнадцатого. К лучшему это, или к худшему – вопрос спорный, остается только воскликнуть вслед за древними мудрецами: "O tempora, o mores!"[22]

Я, как хозяйка, приветствовала всех, знакомила друг с другом. Дамы целовали мне щечки – "Чмоки-чмоки", мужчины – ручки. От всех гусар была вручена огромная корзина цветов и коробка конфект[23] – даже здесь классический набор для дамы! Гусары отстегнули свои сабли, передали Луке и Лукашику, которые с поклоном их приняли. Мой старый заслуженный воин всем понравился, вон кто-то положил ему в руку денежку – пусть, заслужили оба!

А вот и Верочка – впереди семейство, а чуть позади – молодой мужчина в военной форме – предполагаю, тот самый Дмитрий, пока не видный Машеньке. И вот все расступаются – и я впервые в жизни вижу, как девушка бледнеет до состояния белого полотна. Маша так крепко сжимает мне руку, что мне даже больно – но я терплю. Память Барыни подсказала, что последний раз мы все месте виделись года три назад, когда Дмитрий убывал в полк.