На улице я увидела стайку ребятишек, спешивших к реке с деревянными салазками. Одеты они были в какие-то одежонки, армячки, напоминавшие легкие курточки, и простые штаны, никто их не кутал, на ногах были лапти или какие-то "опорки", валенки были редкостью. Оказалось, про валенки здесь знали, их делали, но они намного отличались от современных, больше походили на знаменитые боты "прощай, молодость" времен моей бабушки, были редкими и достаточно дорогими и делались к тому же на одну ногу, постепенно растаптываясь под хозяина. Решила взять и это себе на заметку, начав делать более привычные нам изделия, хотя бы для себя и своих людей пока, а там посмотрим.

Вообще мыслей опять было много, особенно про ребятишек и их будущее. Я первым делом уточнила, учат ли их, на что Авдеич ответил, что отец Павел зимой немного учит их, в основном молитвам да простейшему письму и чтению, что тоже привело меня к очередным размышлениям как учителя-профессионала о судьбах этих деток. Я, конечно, понимала, что знание грамоты, по мнению крестьян, им ничего не даст, в основном все они были неграмотными, но хотя бы элементарные навыки письма для составления простых документов им не помешают. Короче, обязав старосту ставить меня в известность обо всех проблемах и нуждах, особенно, если кто заболеет сообщать немедленно, так как в таких скученных условиях болезни распространялись мгновенно, я, поглощенная мыслями, подошла с ним к Степану, где мужчины уважительно поприветствовали друг друга и мы отправились назад. Теперь мы уже не мчались, Степан, почувствовав мою задумчивость, ехал медленно, а на мои расспросы отвечал, что Авдеич мужчина разумный, деревушками управляет по совести, мора и голода давно не было, так что все было не так уж и плохо.

Люди были работящими, пьяниц, которых я не любила всегда, слава Богу, не было. Вообще крестьяне пили редко, только по праздникам. Хмельными напитками были ставленый мед, выдержка которого была от 5 до 35 лет и при этом получался продукт, близкий к коньяку, берёзовицу пьяную – забродивший березовый сок, мёд хмельной, мёд варёной, который по технологии был близок к пиву, квас, пиво. Пили и что-то типа самогона, который был редок и продавался только в крупных селах в кабаках. У нас такого счастья не было, и мне оно и не нужно было, спокойнее жить будем. Люди не матерились, слово "черт" уже считалось ругательным, очень редко курили, в основном "самосад", то есть самодельный табак, который выращивали на задворках основного огорода.

Все это немного меня успокоило и настроило на решительную помощь этим простым людям, не роптавшим на свою тяжелую жизнь, не ждавших помощи от государства, а спокойно живших своей непростой жизнью в надежде не столько на Бога, сколько на самих себя.

Вернувшись домой, я сразу стала суммировать и записывать свои мысли и размышления, привычно разбивая все по пунктам – что сделать сейчас, что позже, что совсем на перспективу.

Сейчас в прошлом шли текущие бытовые дела и подготовка к Рождеству и службе, которую должен был отслужить отец Павел.

Решила я сделать и небольшой прием гостей, ближайшие соседи уже интересовались нами, да мы отговаривались пока слабостью Машеньки. Да и за ней требовался еще заботливый уход, все-таки бронхит – болезнь долгая, а мне очень бы не хотелось, чтобы он перешел в чахотку, туберкулез по современному, который косил тогда повально в основном молодых людей, не щадив никого, не смотря на чины и звания. Я помнила, что даже среднего сына Александра III, Георгия, эта болезнь привела к гибели, что же говорить об остальных простых людях. Та что еще лечиться и лечиться, почти по Владимиру Ильичу!

В будущем предстояли Новогодние праздники, посиделки в школе, на которые я все-таки решила нарядится в платье из прошлого, встреча Нового года с Инной и ее семьей и прочие мелкие радости и заботы, привычные и понятные.

На ближайшее время в прошлом тоже планы были простыми – уточнить все бумаги еще раз, определиться с нуждами и заботами окружающих, закупить еще лекарства, которые были здесь в прямом смысле бесценными, общие бытовые мелочи.

А вот на будущее планов было много – это и обучение детей, и проблемы с лечением по необходимости взрослых, и изготовление валенок, и возможно, изготовление игрушек, типа простых Матрешек, которых еще не знали, так как появились они ровно 100 лет спустя, хотя и считались всегда извечным символом России и много, много всего. Да и про женские проблемы и радости я помнила, как про них забудешь, как раз начались, но пока я обходилась запасами из будущего.

Я прекрасно понимала, что все мои "изобретения" будут носить прикладной, хозяйственный характер и выпускаться в небольших масштабах. Не было у меня ни денег, ни сил, ни возможностей, а самое главное – желания делать глобальные вещи, заниматься промышленным производством по примеру других героев, которые умудрялись за месяц "на коленке" даже в Средние века развернуть промышленное производства в масштабах 20 века.

Также мне помнилось положение о "производственных возможностях и производственных отношениях" и я понимала нереальность описанного данными писателями. Не собиралась я и в "одно лицо" изменять социальный строй и делать революцию в отдельно взятом уезде и строить здесь социализм и коммунизм, прекрасно понимая утопичность этих идей, в отличие от других авторов и их героев.

Да и удивляло меня всегда, как это попаданцы умудрялись так быстро и так кардинально улучшать достаточно консервативную и устоявшуюся жизнь того времени, в которое они попадали. Получалось, что до этого люди были глупыми и не жили, а доживали, ожидая, когда к ним явится прекрасный попаданец и улучшит их жизнь! Но так ведь не бывает! Люди прошлого сами придумывали и делали очень интересные вещи, совершали открытия. Мне же хотелось не столько привносить какие-то новшества из будущего в эту жизнь, а изучать её, погружаться в нее полностью. Я не эпоху хотела менять под свои дела, а свои дела вписывать в эту эпоху…

Да и что может сделать женщина из будущего, если у нее знания и представления о добре и зле современные, а возможности чётко исторические? Совсем немного… По сути, даже я, оказавшись в выгодной позиции, дворянкой, а не крестьянкой, смогу ли поменять жизнь в своём поместье и деревнях? Смогу, например, освободить своих крестьян от крепостной зависимости? Как это сделать? Ответ вроде бы простой – могу, я же помню из уроков истории об указе Александра I от 1803 года "о вольных хлебопашцах". Но на что я и Машенька будем жить дальше? Где и как мне, "современной" дворянке с моими гуманными понятиями о недопустимости крепостничества, зарабатывать деньги на жизнь и на мои преобразования? Ведь даже те деньги, которые есть у меня, в основном добыты варварским путём, т. е. выбиты у крепостных и по современным представлениям, это деньги крепостных, а не мои. Могу ли я ими воспользоваться, как своими? И что вообще получится из моих задумок, а что окажется неосуществимым в этих реалиях?..

Я также не думаю, что мои преобразования будут приняты окружающими дворянами благосклонно, поскольку противоречили во многом сложившимся традиционным отношениям помещиков и крестьян того времени. Крестьян и истязали, наказывая за малейшую провинность, и продавали, и обменивали на собак, да и просто относились к ним как вещам.

Я вспомнила, как в одной из книг прочитала случай о крепостном – старосте деревни, которого его хозяин обещал отпустить на свободу, если тот принесет 100 рублей – очень большие деньги по тем временам. Ограничивая себя во всем, буквально по копеечке, обманывая и обсчитывая того же барина, притясняя во всем свою семью и близких, крепостной каким-то чудом собрал нужную сумму за несколько лет, но когда он принес их своему хозяину, тот уже об этом обещании и забыл, да и был не в настроении – как раз проигрался в карты, и со смехом сказал, что сейчас ему надо не 100, а 1000 рублей, и никакой вольной он никому не даст. Расстроенный бедняга пришел домой и повесился, не выдержав крушения мечты всей своей жизни.