– Посмотрим, посмотрим, как себя покажешь. дорогу-то до Васино знаешь, довести сможешь?

– Знаю, отвезу, Вы не сумлевайтесь, барыня.

На этом мы и тронулись в путь. Но я еще долго видела, что люди не расходились и махали вслед нашему возку. Надеюсь, все у нас сложится нормально.

Доехали мы быстро, дорогу Демид действительно знал и лошадьми управлял не хуже Степана. Можно будет действительно оставить его на месте – от добра добра не ищут, и других дел полно.

На крылечке меня уже поджидали – видно, услышали звук возка. Маша с нетерпением проговорила:

– Михаил Иванович еще в Дорогобуже, ждем в скорости. А у Вас как все прошло?

– Да вроде нормально все, работы много только предстоит! Но что же ты здесь мерзнешь, нельзя тебе еще! Пойдемте в дом!

А выглянувшему Антипу я сказала:

– Это Демид, конюх из Дорогобужа, ты уж ему покажи, куда лошадей поставить да самого его надо накормить да приютить – он пока здесь побудет.

Удивленный таким приемом Демид только поклонился в пояс:

– Благодарствуйте, барыня, за добрый прием Ваш!

– Ладно, ладно, потом поговорим!

Зайдя в дом, я тут же оказалась в добрых руках Лукерьи. Мне помогли раздеться, согреться, накормили и напоили чаем и только тогда приступили к расспросам. Я видела, что Машу волнует один вопрос и даже догадывалась, какой именно, но пока не хотела обсуждать его при людях. Зайдя в кабинет, я начала:

– Машенька, дорогая, милая моя! Ты же знаешь, что ты мне как доченька! Я же вижу, что ты спросить хочешь! Так вот – никуда я тебя не брошу, как жили мы, так и жить будем, пока ты замуж не выйдешь и полной хозяйкой не станешь. А я и в Деревенщики ездить буду, и тут тоже жить буду! Только и тебе придется мне больше помогать и хозяйством заниматься. Есть и еще для тебя у меня идеи, но это потом обсудим. А пока я хочу немного отдохнуть да в себя придти.

С этими словами успокоенная Маша оставила меня. Вскоре и Миша приехал из Дорогобужа – уже один. Он только потряс бумагами и удовлетворенно выдохнул устало: "Все, дело сделано! Все оформлено официально! Деревенщики теперь Ваши! Управляющего я накормил, напоил, да в гостиницу в Дорогобуже определил! Он даже возвращаться не захотел, сказал, потом человека за своими вещами пошлет. Я ему проживание за неделю заплатил и приказал поить до изумления!"

Я только крепко обняла Мишу и отдала ему золото и камни мамы, которые, к счастью, нам не пригодились. Я прошептала ему: "Какое счастье, что ты нашелся! Что бы я без тебя делала?" – я впервые назвала Мишу на "ты" как друга, как брата. Миша также тихо ответил: "Я тоже рад, что ответил тогда на это странное объявление!" Мы еще раз обнялись и Миша ушел отдыхать.

И я тоже легла и действительно заснула – так была утомлена всеми этими событиями. Спала я беспокойно, во сне видела, что и барыня тоже переполнена событиями своего полностью самостоятельного дня. И хотя мне и ей очень хотелось вернуться назад, мы обе решили пока подзадержаться – предстояло сделать еще очень и очень много за эти так называемые "выходные "дни.

С этими всеми переживаниями я почти забыла про Александра Николаевича. Но зато он не забыл о нас.

На следующее утро я встала рано, но еще долго разбиралась с бумагами на Деревенщики. Эйфория от приобретения имения схлынула, настало время подсчетов средств и определения дальнейших направлений работы. Я даже завтракать пока не стала, а углубилась в дела.

Вдруг Машенька зашла ко мне, и я услышала от всегда сдержанной девушки радостный смех и возглас: "Крестная, посмотрите, какая прелесть!" В руках она держала симпатичную корзиночку, из которой извлекла миленькую собачку с большими ушками, волнистой шерсткой и выразительными карими глазками. В той же корзиночке лежала записка, что это щеночек породы кинг-чарльз спаниеля и зовут его, естественно, сэр Чарльз! Прислал щеночка как раз Александр Николаевич мне в подарок.

Я его оценила – порода была редкая и ценная и в мое время, а тут и тем более! Пришлось писать благодарственное письмо и прикладывать к нему "отдарок" – трубку, целый арсенал всяких приспособлений для ее пользования и табак, которые я купила в будущем, так как знала, что здесь мужчины, особенно военные, предпочитают именно трубки.

Машенька же не выпускала щеночка из рук, обнимала его, гладила, "сюлькала", как говорила моя мама и я убедилась, какая она еще ребенок! Щеночек только недоуменно щурил глазки, но ласки принимал благосклонно, не вырывался. Тут же как из-под земли появилось и еще одно заинтересованное лицо, вернее, мордочка – наш Мурзелло Маркович! Он с интересом посмотрел на собачку и поднял на меня глаза, мол, что это за создание?

– Это собачка, сэром Чарльзом зовут!

Мурзик заинтересованно обнюхал щеночка и фыркнул:

– Маловат он будет для сэра! – прямо голосом героя мультика! – И за Чарлика сойдет!

– Ничего, подрастет! Зато посмотри, какой хорошенький!

– Вполне ничего! Но и покрасивей его найдутся!

Щеночек обнюхивание Мурзика принял спокойно и даже с любопытством – мол, кто тут такой большой и важный.

А Мурзик ревниво спросил-промяукал:

– Меня-то меньше любить не будешь?

На эти слова-мысли я вполне искренне ответила:

– Никогда, ты мой самый любимый и неповторимый мужчина!

На что Мурзик удовлетворенно мяукнул:

– Ладно, Чарлик, так Чарлик, пусть живет, не объест, он еще такой маленький!

Но видно было, что он очень доволен моим ответом. Обнюхав по-хозяйски еще раз собачку, он гордо удалился, чтобы не мешать дамам ухаживать за малышом. А Чарлик был напоен молочком, приобрел голубенький бантик и домик в той же корзиночке, куда положили тряпочки, где он и заснул после всех переживаний.

Так у нас появился еще один член семьи, любимец Маши, которая привязалась к собачке изо всех сил. Чарлик отвечал ей также полным доверием и любовью. Он обожал, когда его гладили, трепали, расчесывали нежную шерстку, у него был целый набор щеточек, бантиков и ошейничков, которые сменялись, как наряды у записной модницы. Его не раздражали ласковые и нередко крепкие объятия Маши, наоборот, он им искренне радовался. Собачка в прямом смысле слова ходила за Машей "хвостиком", и мы уже знали – где она, там и песик, и наоборот, где песик, там и Машенька.

Короче, собачку дарили мне, но хозяйкой ей стала Машенька – но я была не в претензии, у меня и без того забот хватало. Ужился Чарлик и с Мурзиком и нередко играл с его хвостом, что указывало, что его охотничьи инстинкты, доставшиеся в наследство от предков, вполне сохранились. Пытался он и мышей ловить наравне с котом, но тот дал ему понять, что это его работа, и чтобы он не лез, куда не просят, так что песик ограничивался пока мячиками и другими игрушками.

Кстати, вот одна идея на будущее – игрушки и одежда для маленьких собачек пользовалась и в будущем огромным спросом, а здесь маленькие комнатные собачки вроде мопсов, пуделей, пекинесов, левреток, тех же кинг-чарльз-спаниелей, нередко жили в дворянских семьях в качестве любимцев у барыней. Вспомните бедняжку Му-му, которая приглянулась Тургеневской героине. Так что рынок сбыта этой мелочи будет огромный!

Только мы все успокоились и сели завтракать, как в комнату вошла Лукерья и недовольно проговорила:

– Матушка-барыня, тут до Вас и Михаила Ивановича какой-то охломон лезет! Я ему говорю, что баре завтракают, а он:

– Мне ждать некогда, меня там каждую минуту хватиться могут!

Я улыбнулась и сказала:

– Ну, зови, посмотрим, что за охломон такой!

В комнату вошел – ввалился огромный молодой мужчина, одетый в поддевку и обутый в наши валенки! В руках он держал шапку. Парень поражал своей силой, статью, чистотой и опрятностью.

Я уже знала со слов Миши, что это – Матвей, который служит на постоялом дворе. У нас был как-то разговор, как улучшить и расширить его хозяйство, а тут и он сам приехал к нам, да еще и от обеда отвлекает! Но чувствует за собой правоту и никого не боится! Хоть и отвлекает бар от еды, все равно на своем настаивает! Хотя за такое и наказать могли! Но для него желание отстоять свое имя было сильнее страха наказания! Бедовый парень!