г) Но вот в чем новизна Прокла. Когда он свою основную ипостась развивает подробно и вскрывает ее диалектическую систему, то тут и оказывается, что он приходит к мифу. Миф, таким образом, становится у него не чем иным, как каждой отдельной (из четырех основных) ипостасью, но разработанной с привлечением и всех других ипостасей. Исходное первоединое, зацветая этой всеединой характеристикой, становится мифом, то есть числовыми божествами. Ноуменальная сфера в свете прочих основных категорий тоже становится сферой богов, на этот раз демиургических. Сфера космической души в условиях такой же понятийно-диффузной характеристики тоже оказывается состоящей из множества других богов - сверхкосмических, внутрикосмических и сверх-и-внутрикосмических.
Нам представляется некоторого рода теоретико-исторической разгадкой самого метода толкования мифа у Прокла то, что он рассматривает каждую из основных ипостасей в свете всех других основных ипостасей. Это ведь и соответствует основной теории Прокла, то есть теории всеединства. Миф, как тот или иной показатель всеединства, и есть не что иное, как любая ипостась из четырех основных, но данная не теоретически-изолированно, но как носитель и любых других, всех или не всех (смотря по степени обобщенности данного мифа), основных ипостасей. Благодаря этому и была достигнута у Прокла окончательная диалектическая система толкования мифа. Такой метод толкования мы бы назвали понятийно-диффузным, или текуче-сущностным. Все разделения и все расчленения мифа, допускаемые его толкователем, без которых даже и не может осуществляться само подлинное толкование, оказываются в основе своей одним и тем же и совершенно нерасчлененным тождеством, которое диффузно и текуче и осуществляется в данном мифе, разумеется, каждый раз специфично.
К этому символическому анализу мифов, который дается Проклом, мы, собственно говоря, давно уже приступили. Именно (выше, с. 89) мы привели целую таблицу доноуменальных, затем ноуменальных (выше, с. 96) и посленоуменальных (выше, с. 101) богов. Но там мы излагали диалектику мифа у Прокла в самом общем и пока, по преимуществу, в категориальном виде. Потому и речь там могла идти пока еще об отдельных именах богов. Теперь же нам предстоит обозреть методы символического толкования мифов в целом. Поэтому в дальнейшем речь пойдет у нас уже не об отдельных именах богов, но о сочетаниях богов между собою и о целых мифологических комплексах, куда отдельные боги входят только в порядке более или менее сложного совместного их функционирования.
2. Первичные мифологические конструкции (Гея, Уран, Кронос, Зевс, Океан, Тефия)
а) Уже на этих первых конструкциях видно все разнообразие даваемых Проклом характеристик, которые при поверхностном взгляде имеют вид случайных и спутанных нагромождений, на самом же деле отличаются весьма точной, точнейшей диалектической установкой. То, что Прокл много думал над диалектикой этих первичных мифологических конструкций, видно из перечисления разных взглядов, имевшихся до него на этот предмет. Хорошо зная эти прежние взгляды и понимая их как односторонние, он ими широко пользуется, но только при одном условии, а именно: при условии учета первичной и непреложной установки, которая в данном случае вполне оригинальна и несводима ни к каким другим взглядам, но которая для них является основой, носителем и условием. Гея - Земля и Уран - Небо - это является для всего прочего самым первым, самым общим и максимально целостным принципом. Но Гея есть целое до своих частей, Уран - целое в своих отдельных частях, и он же - целое вместе со всеми своими частями как нерушимая и окончательная цельность, содержащая в себе все свои части и в таком целостном виде определяющая собою все остальное. Целое до частей, целое в частях и целое из частей, совокупно с частями - вот непреложная диалектика первичных мифологических конструкций. И если это иметь в виду, то пестрые характеристики, даваемые Проклом этим первичным мифологическим конструкциям, не только не будут вносить разнобой и противоречия, но будут обогащать характеристику этих конструкций и делать их содержательными и живыми.
б) Сначала посмотрим, как Прокл характеризует бывшие до него взгляды на землю и небо. Читаем (Procl. In Tim. III 173, 7-16):
"Именно я знаю, из истолкователей - одни говорили, что эта земля - твердая; другие - что она для становящегося представлена в чине материи; третьи видели в ней умопостигаемую материю; четвертые - потенцию ума; пятые - жизнь; шестые - бестелесную форму (eidol), изолированную от земли; седьмые предполагают, что она есть душа; восьмые - ум. Точно так же и небо - одни считают тем, что является; другие - движением вокруг центра; третьи - потенцией, стройно эманирующей вместе с движением; четвертые - имеющим ум; пятые - чистым и изолированным умом; шестые - природой [сущностью] круговращения; седьмые - душой; восьмые - умом [просто]".
Прокл не просто отвергает все эти прежние взгляды на землю и небо как на первопринципы. Он вполне ими пользуется, но они для него, конечно, только односторонности в сравнении с выдвинутым у него на первый план учением о трех типах цельности. Земля есть материя, а небо - идея, ум. Но этого мало. Земля бесформенна, а небо есть расчлененная форма. Земля - неподвижна, небо движется. Земля - тело, а небо - душа этого тела. Все такие понимания имели под собой безусловную основу в древнейшей мифологии. Но все они являются только частичной детализацией одного максимально общего принципа, а именно принципа предельной целостности и общности в трех указанных выше подразделениях.
в) Но для окончательной формулировки своего понимания диалектики мифологических первооснов Прокл больше всего использует взгляды Ямвлиха и Феодора и, насколько можно заметить, вполне к ним присоединяется. Прокл приводит слова Ямвлиха (173, 16-24) о том, что земля - это "устойчивое и неподвижное Все (pan)" и в смысле всеобщей субстанции, всеобщей деятельности и в смысле центра небесного круговращения. Небо же - "эманирующая из демиурга демиургическая энергия, универсальная (holen), совершенная, преисполненная собственной потенции и существующая вокруг [относительно] демиурга, будучи пределом для себя самой и для универсального (holon)". Взгляд Прокла в данном случае мало чем отличается от Ямвлиха, который, в отличие от абстрактной теории цельности, подчеркивает в этой цельности ее активную, динамическую, порождающую демиургию и эманацию, причем небо оказывается только пределом эманационных функций структурно разработанной цельности. И если иметь в виду общеантичную убежденность в том, что небо - это единораздельная цельность, все порождающая и всем движущая, то подобное изображение неба у Прокла можно считать весьма близким к исконной античной мифологии вообще.
Что касается Феодора, то Прокл (173, 24-28) прежде всего указывает на наличие этого тройственного деления у Феодора в его учении о душе. Но тут же Прокл выставляет теорию трех цельностей, которая едва ли заимствована им у Феодора, но которая, во всяком случае, связана с теорией души у него. Сейчас мы приведем то тройное деление первичной мифологической цельности, которое принадлежит самому Проклу (174, 1-7):
"Первое возникает из обеих цельностей (holotetos) и обладает цельностью до частей, которая, будучи универсальной, и приходит к первоисточной (pegaian) универсальной; второе охраняет первоисточную универсальную цельность, но в то же время дробит себя самого и обладает цельностью из частей; третье же состояние дробит первоисточную цельность, себя же охраняет в качестве универсальной. К числу этих трех в первом (во всей этой первичной области] и относятся земля и небо".
Усвоив эту основную антитезу земли и неба, важно понимать также и то, что Прокл старается разъяснять и разные формы объединения того и другого. Эта цельность земли и неба в воде существует водным образом, в воздухе - воздушным образом. "В земле находится небо, в небе - земля. И там небо существует земляным образом, а здесь земля - небесным образом" (172, 14-20).