Достали мы дэра Ниакоми.

– Ну что же, – привлекает наше внимание Феарина, – раз вы теперь рядовые уборщики, то прошу следовать за мной.

При этом в глазах остальных лекарей стоит неприкрытое удовлетворение. Радуются, что аристократические белоручки теперь эти самые ручки запачкают наравне с ними.

– А может, мы переоденемся для начала? – я развожу руками, акцентируя внимание на парадной форме.

– Так в ваших комнатах есть повседневные комплекты, – парирует Феарина. – Пойдёмте. А то знаю я вас. Отпроситесь на пять минут, а потом вас месяц ищи.

Я по глазам Рика замечаю, что он хочет что‑то возразить, но с силой сжимаю его руку. Одним взглядом показываю, чтобы он следовал за нашим новым начальством. И на моё удивление, Верндари с лёгкостью подчиняется. Более того, он делает взмах свободной рукой, явно предлагая мне верховодить.

Я не упускаю возможность этим воспользоваться и спешу догнать идущую впереди лекарку.

– Феарина, а можно вопрос?

Она окидывает меня изучающим взглядом, будто приценивается, стоит ли позволять мне открыть рот.

– Давай.

– А мы с тобой ничего странного не проводили? – спрашиваю в лоб, без лишних танцев с бубном.

Надоели уже эти расшаркивания и поиски ниточек, что приведут меня домой. Пора уже применять радикальные методы. В том числе – прямой допрос.

– Ты уверена, что хочешь поговорить об этом здесь и сейчас? – девушка скашивает глаза, стреляя взглядом в идущих позади нас коллег.

А у меня в груди радостно ёкает!

Да!

Я оказалась права! Фи – это Феарина. Выкуси, Фло!

Мне сейчас очень хочется, чтобы рыжая зазнайка оказалась рядом. Посмотреть в её наглую мордочку и сказать, что "не всё‑то ты, Флоренс, знаешь".

– Нет‑нет, ты права, – тут же соглашаюсь я с лекаркой. – Давай поговорим в моей палате, пока я буду переодеваться.

– Я, вообще‑то, тоже не против послушать, – вставляет свои пять копеек до сих пор молчавший Дейрик.

– Мы не в настолько близких отношениях, – пытаюсь отвертеться я. – Будет что‑то важное, сообщу.

– Да ну? – смоляная бровь Рика приподнимается в игривом изгибе.

Его лицо приобретает опасно‑хищное выражение. В сочетании с прожигающим взглядом это заставляет меня нервно выдохнуть.

– Я поставлю иллюзию и ничего не увижу, – обещает Верндари, чем отметает любые мои попытки оставить его за дверью.

– Да шут с тобой, – сдаюсь я.

Попробую выкрутиться на месте.

В лечебное крыло мы добираемся через десять молчаливых минут. Ни Феарина, ни мы с Риком не произносим больше ни слова. Я боюсь спугнуть удачу лишней болтовнёй. Верндари, видимо, придерживается того же мнения, а Феарина… Ей просто не до нас. Пока мы шли через площадь, она и её коллеги успевают помочь тем, кого ещё не погрузили на левит‑носилки. По обрывкам разговоров я понимаю, что весь сыр‑бор произошёл на почве отбора. Часть студентов хотели писать жалобу в центральное отделение Пиримских Клинков, вторая часть их урезонила. В итоге почти сорок студентов получили ряд травм – от лёгких до средних.

– Дурни, – только и прокомментировал Рик. – Своей выходкой ещё больше ослабили оборону Академии.

Поэтому, когда мы оказываемся в лекарском крыле, там шумно и многолюдно. Заведующий, высокий и крепкосложенный мужчина в зелёном форменном комбинезоне, стоит в регистраторской и раздаёт команды направо и налево. Он неуловимо похож на нашего Хуча, и я даже оглядываюсь на Рика. Тот кивает мне, сходу улавливая, что я у него спрашиваю.

И мне бы испугаться такого нашего с ним понимания, да не успеваю.

– Это кто ещё? – завидев нас, вопрошает главный лекарь.

И даже голос у него напоминает нашего здоровяка.

– Уборщики, – лаконично докладывает Феарина, ловко скользя между снующих работников. – Ректор отрядил нам целую боевую Звезду.

– Да что с этих аристократишек взять? – нахмурившись, вопрошает мужчина.

– Это значит, что мы можем идти, дэр Бефферадо? – с надеждой в голосе уточняет Рик. – У нас, признаться, очень много дел и вопросов, которые надо решить.

На последних словах его взгляд плавно перемещается на меня, давая понять, что допроса мне всё же не избежать.

– Даже не думай юлить, Верндари, – отрезает отец Хуча. – Работа есть даже для таких неумех, как вы. Переодевайтесь и поступайте в распоряжение… – он оглядывается, разыскивая кого‑то взглядом. – Вот, Феарина, ты их привела, ты их и занимай. Всё. Вперёд!

Резко утратив к нам интерес, он отходит в сторону прибывающих носилок, а Феарина подходит к нам.

– Идите в свои палаты, я сейчас принесу то, о чём ты спрашивала, – говорит она, глядя мне в глаза.

Я, слегка опешив на секунду, радостно киваю.

Неужели всё так просто?!

– Спасибо, Фи! – от души благодарю её и разворачиваюсь в коридор, ведущий к персональным палатам.

И лишь краем глаза замечаю, как кривится лицо девушки. Не нравится, когда её так называют? А почему тогда позволяет?

Хотя… Судя по тому, что говорят о Дэль – у неё в характере делать всё наперекор. Видимо, называть людей так, как они того не любят, входит в перечень её приёмов.

Путь до палаты пролетает смазанной лентой. В мыслях о том, вызывать ли Фло и как это сделать, я застываю перед богато украшенной дверью.

– Чего ждёшь? – раздаётся голос Рика прямо за спиной, и я подпрыгиваю.

– Пока ты уйдёшь, – тут же нахожусь я.

Не говорить же ему, что я настолько погрузилась в себя, что забыла о его присутствии.

– Э‑э‑э, нет, мой милый Переполох, – тянет Дейрик с хитрющей улыбкой. – Я, пожалуй, займусь своим видом после того, как узнаю, что же там такого секретного ты отдала на хранение своему лекарю.

"Да чего ж ты такой зануда?" – думаю я, пыхтя и с вызовом глядя ему в глаза.

И чем дольше смотрю, тем больше понимаю – не отделаться мне от него. Но игру в дозирование правды я освоила на "отлично", а потому могу и рискнуть.

– Да как хочешь, – фыркаю я, прикладывая руку к считывающему устройству.

Контур двери мягко вспыхивает и затем раздаётся характерный щелчок разблокированного замка.

– А у тебя тут миленько, – с долей ехидства произносит Рик, прислоняясь к косяку и оглядывая комнату.

Я же прохожу внутрь и направляюсь прямиком к шкафу. Переоденусь сразу, вдруг разговор с Феариной пойдёт не по самому выгодному для меня пути и придётся делать ноги.

– Я думала, палаты типовые, – пожимаю плечами и распахиваю дверцы.

Всё же хорошо, когда есть запасные комплекты формы. Не надо думать, что надеть. Хоп, и ты готов. Успеваю снять мантию и китель, берусь за пуговицы блузки, когда Верндари, наконец, отвечает:

– Это да. Но вот в моей комнате такого не найти, – что‑то в голосе Рика заставляет меня выглянуть из недр шкафа.

И тут же густо покраснеть. Нахал смотрит на меня с довольной ухмылкой, а на указательном пальце за лямку вертит спортивный бюстик. И где его только нашёл?! Хотя в беспорядке, который оставила после себя Дэль, наверняка можно и не такой атрибут женской одежды найти.

– Дай сюда! – рявкаю я и протягиваю руку.

Ожидаю, что Верндари просто кинет мне злосчастный топ, но вместо этого он подходит ко мне вплотную. Почти утрамбовывает в дверцу.

И весь мой запал гаснет, как свеча на ветру. Хотела бы я сказать, что дрожь, которая сейчас трусит мне коленки, это реакция Дэль. Но нет. Это уже я. Я сама так реагирую на близость Рика, его дьявольскую улыбку и хитрый блеск в глазах.

– Что ты делаешь?! – мне хочется, чтобы в моём голосе звучала твёрдость, но вместо этого я сиплю.

– Проверяю один момент, – он склоняется надо мной, упираясь одной рукой в дверцу.

Но я этого даже не замечаю, полностью поглощённая опаловыми переливами в его глазах. Мир вокруг сужается до нас двоих. Я слышу лишь бешеный стук своего сердца, тяжёлое дыхание Рика. Или это я так дышу?

Запах Верндари окутывает меня с ног до головы, и я ненавижу себя за то желание, что вспыхивает сейчас во мне. До покалывания в пальцах хочется вцепиться в Рика и наконец‑то поцеловать. Я даже губы приоткрываю, словно уже целую его.