– Хм… – закусывает губу Кери. – В принципе, твои хождения можно объяснить эффектом от вишуньи. Она же вроде как подстраивается под желания, а ты говоришь – долго думала про книгу. Вот тебя во сне и потащило куда‑то.

– Ты уверена? – Рик переводит на девушку испытывающий взгляд.

– Папа рассказывал о таких случаях, но они один на миллион. Это надо быть просто нереальным везунчиком, чтобы трава вызвала такое состояние, – Кери пожимает плечами, а затем виновато смотрит на меня: – Прости, мне и в голову не пришло, что такое может произойти.

Я понимающе киваю и слегка поджимаю губу, показывая, что обиды не держу. Действительно, кто ж мог знать, что организм Дэль такой чувствительный? Или тут дело в подсадном сознании? Краем глаза нахожу Фло и приподнимаю бровь, на что она подтверждающе кивает. Моя девочка, сразу ухватила мою мысль! Потом обдумаем.

– Так, с этим всё понятно, – хлопает в ладоши Рик. – Дэль у нас не просто Переполох, но ещё и дэра Побочный эффект. Учтём. Сейчас предлагаю вернуться в дом, чтобы не нарваться на очередной патруль.

– Да‑да, – стройно поддерживают командира остальные.

– А с книгой‑то что? – оборачивается Клифф. – Ты вспомнила, куда её дела?

– Нет, вы меня раньше нашли, – я в растерянности замираю на месте.

И всё? А где допрос с пристрастием и сдача страшному Нэметору?

– Ты чего? – Дейрик подходит ко мне и заботливо поправляет толстовку, в которой я как уснула, так и ломанулась в сновидения. Он смотрит на меня с мягкими смешинками в глазах. – Да не будем мы тебя пытать. Ты наш луч, а значит, одна из нас. Тем более ничего критичного ты не сделала. Не сделала же?

Я отвожу от него взгляд, косясь вслед отошедшим ребятам, и отвечаю одними губами:

– Я не знаю.

Не понимаю почему, но это сорвалось с моих губ так естественно, будто я всегда говорила Верндари только правду. Дейрик слегка хмурится, но, махнув головой, словно отвергая какие‑то сомнения, проговаривает:

– А даже если и сделала, мы всё уладим. Звезда – это семья, хоть и временная. А в семье все друг за друга горой. Так ведь?

Я рвано киваю, а Рик берёт меня за руку и тянет из кустов. Дальше, пригнувшись, перебежками добираемся до следующих зарослей. К дому мы так и передвигаемся: от куста к кусту, пряча громилу Хуча за особо высокими деревьями.

Весь наш замысловатый по своему маршруту путь я анализирую свою реакцию на слова Рика. Мне, Эле, такое понятие семьи близко. Но в голове снова появляется фантом от чувств Дэль. Её эти слова ранят! И сердце Дэль сжимается от боли, которую чувствую уже я. У неё не было такой семьи! Это доходит до меня отчётливо и приносит волну жалости к бедняжке.

– Рик, – зову я командира.

Мы всё так же идём за руку, но я не делаю попыток вырваться. Во‑первых, в потёмках так безопаснее. Во‑вторых, это просто приятно. А в‑третьих, довольно щурящаяся на это действие Фло молчит. А молчащая Флоренс на вес золота!

– А? – отзывается Верндари, вглядываясь в дорожку перед нами.

– А как бы мне родителей вызвать? Может, память на родные лица среагирует? Я не хочу быть воровкой.

Конечно, мотив у меня совершенно другой. Хочу припереть к стенке тех, кто довёл своего ребёнка до мысли совершить опасный ритуал, который мог и вовсе её жизни лишить.

– Да это не поможет, – скороговоркой произносит Дейрик и дёргает вперёд. Одновременно машет остальным, чтобы двигались по другую сторону от тропы. – С мачехой и сестрой ты близка так же, как льды Когтистого моря и коралловые рифы Осколков. Отец, хоть и любит тебя, но свои эксперименты не бросит. Дэль, мне жаль, но тут тебе помочь можем только мы и ты сама.

Он замолкает, а я перевариваю очередную порцию ликбеза о семейных традициях Хиларике.

– Мы давно знакомы? – наконец, задаю я правильный вопрос.

– С детства, – тихо бросает Рик.

Мы как раз приходим к ограде вокруг звёздных домов. Дейрик тут же отпускает мою руку и, кажется, даже выдыхает. Из чего я делаю вывод, что он не хотел бы продолжать разговор о связях наших семей.

До нашего жилья мы идём, уже особо не скрываясь. Но всё так же молча. В гулкой ночной тишине даже шорох от наших шагов разносится на несколько метров вперёд.

Я всматриваюсь в лица своих товарищей, ища в них признаки неприятия. Но каждый отвечает мне лишь разного рода улыбками – понимающей, ободряющей и с залихвацким подмигиванием. Последняя прилетает мне от Хуча, что вполне ожидаемо. Мне кажется, даже если я завтра отращу щупальца и начну всё крушить, этот верзила лишь сгребёт меня в охапку и радостно завопит:

– А я знал, наша девочка далеко пойдёт!

Парни, прощаясь друг с другом рукопожатиями, расходятся по комнатам. Но прежде Рик даёт последние наставления:

– Больше никуда не ходить, с утра никуда не исчезать. Я сейчас гляну по старым картам, что могло находиться в тех заброшках и почему Дэль туда вело, – он вертит головой, глядя на каждого и дожидаясь подтверждающих кивков от ребят. – Теперь спать.

Он бросает на меня тяжёлый взгляд, будто придавая мне дополнительной мотивации больше не чудить. И мне ничего не остаётся, как втянуть голову в плечи, схватиться за ручку двери.

– Стой, давай с Кери поговорим? – Фло кусает меня за штанину и тащит обратно.

– Зачем?

– Да чтобы мою чуйку успокоить! Если ты ей веришь просто так, то мне нужно стальные, как когти Когтя, аргументы!

– Я устала, – пытаюсь отбрехаться я.

Не люблю заводить с людьми разговоры на неприятные темы. А то, что тема для Кери будет неприятной – это как пить дать.

– Не пойдёшь, я буду распевать гимн Академии! – угрожает мне Фло.

– А ты знаешь?

Я сдаюсь и иду к соседней комнате.

– Нет, но ради такого дела найду и разучу! – ехидно скалится рыжуля.

Всё как всегда. Стычки со студентами, нападение жутких тварей или ночные коматозные прогулки – Фло всё равно, она будет и дальше зубоскалить, лишь бы получить своё.

– Кери, – еле слышно стучу я в дверь, надеясь, что она после такой нагрузки вырубилась ещё в полёте до подушки.

– Да?

И я, обречённо вздохнув, приоткрываю дверь.

– Можно? Я хочу поговорить.

– А это до завтра не подождёт?

Кери я застаю сидящей на кровати и печально роющейся в коробке, куда я сгрузила её многочисленные пузырьки с косметикой и ещё какой‑то дребеденью в склянках.

Мимолётом оглядываю комнату и убеждаюсь, что она тоже не приступала к разбору вещей. Может, и не такая она уж маньячка порядка, как мне показалось.

– Нет, я хочу, чтобы между нами не было недопонимания и ты воспринимала меня правильно.

– О чём ты? – она поднимает на меня удивлённый взгляд малахитовых глаз.

– Ты ревнуешь парней ко мне?

По залившимся алым щекам подруги понимаю, что попала в точку. И это хорошо. Ревность мне понятна и не так страшна. Хуже, если бы предположения Фло оказались верными. Ну, не хотела я воспринимать Кери, ту, которая первой отнеслась ко мне по‑человечески, как волка в овечьей шкуре.

– Почему ты ревнуешь? Я же вроде не давала повода.

Я подхожу к кровати, а подруга отсаживается дальше, молчаливо разрешая присесть.

Фло подбегает и устраивается напротив. Пытливо смотрит в лицо Кери. И та не отводит взгляда, что лишний раз убеждает меня – лисе просто кажется.

– Я‑а‑а, – тянет наш модулятор, беспокойно перебирая мелочь в коробке. А потом бросает всё и со вздохом отставляет коробку. – Да, я ревную.

Она даже плечи расправляет, будто это признание скинуло с них тяжкий груз.

– Да, ревную, – повторяет она. – До твоего появления всё внимание было мне. Даже Рик…

– Тем более Рик, – поправляет её Фло, хитро прищуриваясь.

– Твоя лиса слишком проницательна, – Кери бросает на рыжулю взгляд, в котором вместо недовольства читается уважение. – Да, тем более Рик. Он хорошая партия: аристократ, универсал с большим будущим. Уж точно лучше, чем выходить за того, кто будет угоден моему батюшке. Но мне и в голову бы не пришло устранять тебя. С твоим возвращением в команду у нас появился шанс попасть на Турнир. А, значит, и устроить свою жизнь так, как хочется каждому из нас.