Ах, Сальери! Ужели сам ты не смеешься? ЗЮГАНОВ. Нет. Мне не смешно, когда маляр негодный Мне пачкает картину Глазунова! Мне не смешно, когда фигляр презренный Пародией бесчестит Михалкова! (Ястржембскому.) Уйди совсем. ЕЛЬЦИН. Постой же. Вот тебе. Пей за мое здоровье… (Вот ведь дожил — Другие за мое здоровье пьют!) Иди домой. Ястржембский уходит. ЗЮГАНОВ. ЕЛЬЦИН. Нет, так… Безделицу. Намедни ночью Моя бессонница меня томила И в голову пришли мне две-три мысли… ЯВЛИНСКИЙ. ЕЛЬЦИН (стуча по голове). Музыка, братки, Такая там играет — нот не хватит, Чтоб этот вальс собачий передать! Смесь фуги, понимаешь, с «Варшавянкой», Газманов с Мурадели пополам. То Хренников, то группа «Квин», а на ночь Кобзон — и все вот в этой голове! ЗЮГАНОВ. Ты, Елкин, бог — и сам того не знаешь. ЕЛЬЦИН. Я знаю это. Уж чего-чего, А это знаю крепко! ЖИРИНОВСКИЙ. ГОРБАЧЕВ. ЛЕБЕДЬ. Глазки слипнутся смотреть… ЗЮГАНОВ. Да, кстати! Не поужинать ли вместе С тобою нам, бессмертный Амудей? ЕЛЬЦИН. ЯВЛИНСКИЙ. ГОРБАЧЕВ. ЛЕБЕДЬ. ЖИРИНОВСКИЙ Мы все хотим поужинать с тобою! ЕЛЬЦИН. ЖИРИНОВСКИЙ Халява, братцы! Елкин угощает. Ельцин уходит. ЗЮГАНОВ. Я избран, чтоб его остановить. ЛЕБЕДЬ. ЯВЛИНСКИЙ. ГОРБАЧЕВ. ЯВЛИНСКИЙ. ЖИРИНОВСКИЙ. ЗЮГАНОВ. Вот яд, последний дар моей гэбухи… С ГКЧП ношу его с собою, И часто всыпать я его хотел Товарищам по партии, и часто Товарищи хотели всыпать мне, Но никогда ничё не получалось… Теперь — пора. Заветный дар ГБ, Переходи сегодня в рюмку водки! 2. Ресторан. Таблички на столе: «Сальери», «Сальери», «Сальери» — и табличка во главе стола: «Елкин». ЗЮГАНОВ. ЕЛЬЦИН. ЗЮГАНОВ. Я не слепой. Чем ты, мой друг, расстроен? Обед хороший, славный коллектив, А ты молчишь и хмуришься. ЕЛЬЦИН. Признаться, Мой реквием меня тревожит. ВСЕ. ЗЮГАНОВ. Ты сочиняешь реквием? ЕЛЬЦИН. Не то чтоб Я сам… Но восемь лет кропаю гимн, А все, однако ж, реквием выходит… Такой вот музыкальный, блин, момент! Но то я сам, а тут кошмарный случай… Не слышали? Играл я на полу С моим премьером. Знаете, такой Смышленый… ЯВЛИНСКИЙ. ЕЛЬЦИН. Вдруг позвали. Я вышел. Человек какой-то черный (Шахтер, наверно) громко заказал Мне реквием — и скрылся. ЛЕБЕДЬ. Так спасибо Скажи, что заказали не тебя, А реквием! ЯВЛИНСКИЙ. ЕЛЬЦИН. Назавтра тот же Пришел и под окном всю ночь шумел И требовал зарплаты прошлогодней. Как будто, понимаешь, я кассир! Потом еще пятнадцать тыщ шахтеров, Голодные, под окна подошли — Все черные! — и касками стучали, И проклинали весь наш Госконцерт! Вот музыка пошла какая… ЗЮГАНОВ. Полно, Рассей пустую думу! Полозков Говаривал мне: слушай, брат Андреич, Как толпы черные к тебе придут. Откупори шампанское с ОМОНом Иль перечти «Архипелаг ГУЛАГ». |
