ЕЛЬЦИН.
Знаю.
Ну, все раздам, а дальше что?
НЕМЦОВ.
Антракт.
(Переходя на прозу.) Совершенно понятно!
10.
Антракт. Ельцин сидит в гримуборной. Из динамика — шум из зрительского фойе.
ЕЛЬЦИН. Да, забавный сюжетец вырисовывается…
ЧЕРНОМЫРДИН. Классика!
ЕЛЬЦИН(набрав телефонный номер). Слушай, Саша, зайди-ка ко мне. С текстом. (Черномырдину.) А ты погуляй.
В глубине сцены сколачивают виселицу. В гримуборной — Ельцин и Лившиц.
ЕЛЬЦИН. Саша, ты эту пьеску читал?
ЛИВШИЦ. Читал.
ЕЛЬЦИН. Дай-ка посмотреть… Такая большая?
ЛИВШИЦ. Пять актов.
ЕЛЬЦИН. Это в моем возрасте вообще нельзя. Ну, расскажи хоть своими словами — что там дальше будет?
ЛИВШИЦ. Знаете, если честно, то ничего хорошего.
ЕЛЬЦИН. А подробнее?
ЛИВШИЦ. Подробнее надо спросить у того, кто играл эту роль раньше…
Звонок.
ГОЛОС РЫБКИНА (из динамика). Был первый звонок.
ЕЛЬЦИН. Позови его, Саша! Только побыстрее…
11.
В актерском буфете. Актеры едят, повторяют текст и разговаривают. Слышны обрывки реплик.
ЖИРИНОВСКИЙ. «Их простодушием легко играть. Я вижу ясно, как их обморочить!» Шекспир, коллега!
ЯВЛИНСКИЙ. «Мне попадались лица лучше тех, которые я вижу пред собою…» Ну, это факт.
ЛЕБЕДЬ. Сам отдал власть, а хочет управлять по-прежнему… Гениально.
ЖИРИНОВСКИЙ (жуя сосиску). Слушай, какая интересная пьеса! Крови-то…
ЛУКАШЕНКО(Лужкову). Я тебе говорю: когда будешь выкалывать глаза, не торопись…
12.
В гримуборную заглядывает Горбачев.
ГОРБАЧЕВ. Специалиста по Шекспиру вызывали?
13.
Рыбкин у пульта.
РЫБКИН. Был второй звонок. Повторяю…
14.
Горбачев и Ельцин.
ЕЛЬЦИН. Вот это да! А дальше?
ГОРБАЧЕВ. Дальше — больше. Отнимут личную охрану, выселят из резиденции…
ЕЛЬЦИН. Кого? Меня?
ГОРБАЧЕВ. Ну, меня уже давно выселили. Потом, ближе к ночи, вы от всего этого немножко сойдете с ума и начнете странствовать.
ЕЛЬЦИН. Как — странствовать?
ГОРБАЧЕВ. Ну, так… Лекции читать где попало, философствовать, рекламировать гадость всякую… Пока не поймают.
15.
РЫБКИН (за кулисами). Службы, все готово? Колодки, яд? Веревка, мыло? Даю третий звонок.
16.
Барабанная дробь. Занавес. Притихший зал. На сцене Ельцин и все-все-все.
ЛИВШИЦ(из суфлерской будки). «Седлать коней. Собрать в дорогу свиту…»
ЕЛЬЦИН. Э-э… Распрягайте, хлопцы, коней!
ЛИВШИЦ. Что?!
ЕЛЬЦИН. Ничего этого не будет. (Общее изумление.)
ЛИВШИЦ. А я знал. (Закрывает книгу.)
ЛУЖКОВ И ЧЕРНОМЫРДИН. Как это — не будет?
ЕЛЬЦИН. А так. Я передумал. Мне тут в антракте вкратце рассказали содержание… Кто вообще это все написал?
НЕМЦОВ. Шекспир.
ЕЛЬЦИН. Не морочьте мне голову! Не было никакого Шекспира! Книжки читать надо.
За кулисами уже толпятся все артисты, пожарный Куликов, администратор Чубайс…
ЧЕРНОМЫРДИН. Погодите, но мы же договаривались…
ЕЛЬЦИН. А я передумал.
ЧЕРНОМЫРДИН. Но в пьесе…
ЕЛЬЦИН. Пьеска отменяется! Никаких больше трагедий, понимаешь. И вообще… (В зал.) Уважаемые россияне! Я, значит, распускаю эту труппу.
БЕРЕЗОВСКИЙ(за кулисами, Чубайсу). Свежее решение. Мне нравится. А вам?
ЕЛЬЦИН. Тяжело расставаться с друзьями, но, значит, видеть я их больше не могу. Толик! Выйди, поклонись народу в последний раз! Тебя я, значит, пущу на электричество! Черномырдин. А меня?
ЕЛЬЦИН. А тебе — орден «За заслуги перед Древней Британией» второй степени и — от винта. Все пошли вон!
КУЛИКОВ. И я?
ЕЛЬЦИН. Ты — в первую очередь, е-мое!
КРИК ИЗ ЗАЛА. Верните деньги! Пять лет дурака валяли!
Свист. Ельцин жестом останавливает его.
ЕЛЬЦИН. Россияне! Денег у меня для вас нет. Честно. Слова поддержки — это всегда пожалуйста, а деньги… Я же все-таки артист, а не Рокфеллер какой-нибудь. Вот соберу другую труппу и чего-нибудь еще для вас сыграю. Вы только никуда не уходите. Спасибо за внимание!
Анна Каренина[74]
1.
Вокзал. Ельцин ввозит в зал ожидания Кириенко, сидящего в инвалидной коляске. Нога и рука у Кириенко в гипсе, сам он в корсете.
ЕЛЬЦИН. Ну, Анюта, приехали.
КИРИЕНКО. Я не Анюта.
ЕЛЬЦИН. А кто же ты?
КИРИЕНКО. Я Сережа.
ЕЛЬЦИН. Это тебе так кажется… А на самом деле ты вылитая, понимаешь, Анюта Каренина! Правду говорю, дедуля?
На соседней лавочке молча сидит Лев Толстой.
ЕЛЬЦИН. Темный ты, дед. Книжки читать надо.
Титр: НА ПУТЯХ РЕФОРМ
2.
ЕЛЬЦИН (у расписания). Это я, значит, не понял… Поезд на Москву проходил?
ЧЕРНОМЫРДИН. Не было. Сам жду.
ЕЛЬЦИН. А когда будет?
ЧЕРНОМЫРДИН. Мой — в двухтысячном году.
ЕЛЬЦИН. Ну-у… Ты, значит, следи за расписанием. Может поменяться.
ЛИВШИЦ. Вы торопитесь?
ЕЛЬЦИН. Я-то уже всюду успел. (Указывая на Кириенко.) А вот он…
ЛИВШИЦ. А ему куда торопиться?
ЕЛЬЦИН. На рельсы.
НЕМЦОВ. Самое время ему на рельсы, совершенно понятно…
ЛИВШИЦ. Зачем же ему — на рельсы?
ЕЛЬЦИН. Ну, я там уже лежал — теперь надо дать дорогу молодым.
3.
Селезнев — дежурный по станции.
СЕЛЕЗНЕВ. Вниманию ожидающих! Фирменный поезд «Государственная Дума» прибудет на левую платформу. На левую платформу! Внесение кандидата — через товарное депо. Форма оплаты — любая. Расчленение — крупными партиями. (Отключает микрофон, вытирает пот.) Что-то я заговариваться начал…
4.
Зал ожидания. Ельцин кормит загипсованного Кириенко с рук.
ЛИВШИЦ. В первый раз-то, с непривычки, страшно было?
КИРИЕНКО. Очень страшно. Представляете: пятница. Стою себе на путях реформ, никого не трогаю… Вдруг из-за поворота — этот жуткий законодательный механизм. Летит, гудит, свистит… Бац! И потащило меня.
ЕЛЬЦИН. А ты чего легкий такой? Вот и потащило… Кушать надо, расти… Ну-ка, давай-ка за дедушку — ам!
КИРИЕНКО. Так ведь он здоровый!
ЕЛЬЦИН. Дедушка-то? Как никогда!
КИРИЕНКО. Я про паровоз. Этот вот механизм законодательный — он вблизи такой огромный!..
ЕЛЬЦИН. Больше меня?
КИРИЕНКО. Намного.
ЛИВШИЦ. Не может быть. Больше вас — это совершенно исключено.
БЕРЕЗОВСКИЙ(Кириенко). Рассказывайте дальше, интересно же.
КИРИЕНКО. Да чего рассказывать? Всего изломало. Очнулся — в голове мат, рук-ног нет, а кормилец вот этот (на Ельцина) сидит рядышком, изучает устройство железнодорожного узла.
БЕРЕЗОВСКИЙ. Ай-яй-яй… За что же это его так, а?..
ЧЕРНОМЫРДИН. Такая работа. По себе знаю.
ЛИВШИЦ. Вы-то вроде при руках-ногах!
ЧЕРНОМЫРДИН. Отросли…
БЕРЕЗОВСКИЙ. Бедный юноша.
НЕМЦОВ. Ну, не такой уж и бедный…
БЕРЕЗОВСКИЙ. Настрадался-то как… Может, внести другого?
