Преобладающим элементом среди федератов были, как кажется, готы; часть составляли гунны и аланы. Местом расселения федератов были, главным образом, области фракийского диоцеза. Готы, оставшиеся на Балканах сохраняли автономию своих военных структур, но подчинялись, назначенному правительством комиту федератов. В 513 г. один их таких комитов — Виталиан поднял восстание против императора Анастасия, отменившего выплаты федератам. При Юстиниане, чтобы не повторять прошлых ошибок, в каждый отряд федератов, был введен опцион (optio) — офицер, отвечавший за денежное содержание, которое теперь выдавались каждому бойцу непосредственно императорским чиновником, а не через племенного вождя или комита[981].
Букелларии, для обозначения которых использовался также и греческий термин гипасписты, как и прежде, образовывали постоянную гвардию, крупных военачальников. При Юстиниане букелларии состояли на службе у государства и не представляли более опасности для центральной власти. Поэтому, когда Велисарий впал в немилость, то он был лишен своих букеллариев вместе с остальным имуществом[982].
Отряды букеллариев были не многочисленны и могли насчитывать несколько десятков или сотен солдат. Однако у Велисария, ставшего самым богатым человеком Империи после захвата Карфагена, было 7000 букеллариев во время его кампании в Италии (Procop., BG, III, 1, 213). Такое большое количество букеллариев должно было свидетельствовать о кризисе системы комплектования действующей армии, наступившем в период правления Юстиниана[983].
Букелларии, стоявшие ближе всего полководцу, образовывали отряд дорифоров (копьеносцев), которые позже стали называться спафариями (меченосцами). Дорифоры имели офицерский ранг и поэтому им могли быть доверены ответственные задания. Сохранившиеся имена дорифоров свидетельствуют, что почти все они набирались из варваров[984].
Наконец, последним разрядом военнослужащих, входивших при Юстиниане в состав действующих армий, были отряды наемников-варваров (союзники), которые набирались среди племен, живших за пределами Империи. Основу этих отрядов составляли гунны, гепиды, лангобарды, славяне, герулы. Контингенты варваров, были вооружены своим национальным оружием. Так, например, герулы не носили ни панцирей, ни шлемов и имели лишь щит и грубую рубаху (Procop., BP, II, 25, 27). Во времена Юстиниана роль варварских контингентов заметно возрастает, что было вызвано широкомасштабными войнами, которые Империя вела на западе.
Кроме варваров, добровольно поступивших на римскую военную службу, в армии Юстиниана было большое количество отрядов, сформированных из военнопленных. Например, шеститысячный отряд, сопровождавший Велисария во время его переговоров с персидским послом, состоял из фракийцев, иллирийцев, готов, герулов, вандалов и маврусиев (Procop., BP., II, 21, 4). Если фракийцы и иллирийцы были уроженцами Империи, герулы — союзниками, то готы, вандалы и маврусии определенно были из пленников. Каков был статус таких солдат, неясно. Готский гарнизон Урбина сдался Велисарию на условиях, что готы будут подданными императора и станут служить ему на равных правах с римскими солдатами (Procop., BG, II, 19, 173)[985]. Пленников, изъявивших желание перейти на римскую службу, не распределяли по уже существовавшим отрядам, а создавали из них новые регулярные воинские подразделения. Так, Юстиниан поступил с пленными вандалами, присланными ему Велисарием после завоевания Северной Африки: из них было образовано 5 кавалерийских каталогов (κατάλογοι ιππικοί), названных Юстиниановы вандалы (Ἰουστινιανοι Βανδίλοι), после чего они были отправлены на восток, где были приписаны к более крупным воинским соединениям (Procop., BV, II, 14, 17–18). Командование отрядами из пленных вверялось, обычно, кому-нибудь из их соплеменников. Например, капитулировавший персидский гарнизон Сисавранона был отправлен в Италию вместе со своим начальником Влисхамом (Procop., ВР, II, 19, 25). Вероятно, такие отряды сохраняли свою собственную военную организацию, вооружение и тактику ведения боя.
Рис. 83. Всадник и пехотинец на пластине из слоновой кости
(Трир, VI в.).
Прорисовка И. В. Кирсанова.
Вооружение и тактическое деление. Привлечение большого количества чужеземных всадников в ряды регулярной римской армии позволило Вегецию, писавшему в начале V в., заявить, что современная ему кавалерия «и по практике упражнений, и по роду оружия, и по высокому качеству лошадей много превосходит прежнюю» (Veg., III, 26)[986].
Улучшение произошло благодаря ряду заимствований (в том числе и в области вооружения), сделанных римлянами у готов, аланов и гуннов (Veg., II, 20)[987]. Поэтому искусное владение луком стало главным качеством конного бойца[988]. Гуннско-аланские вооружение и тактика, попавшие вместе с первыми отрядами наемников в римскую армию, определили пути развития ранневизантийского военного дела[989]. Однако в многочисленные заимствования, сделанные у варваров, вносились систематические улучшения, что позволило римлянам в конце концов превзойти своих учителей[990]. Вооружение и тактика римских войск юстиниановской эпохи — логическое завершение этого процесса. Подробное описание тяжеловооруженных конных лучников первой половины VI в., ставших главной силой армии, было сделано Прокопием Кесарийским. «Нынешние лучники, — пишет он, — идут в сражение, одетые в панцирь, с поножами до колен. С правой стороны у них свешиваются стрелы, с левой — меч. Есть среди них и такие, у которых имеется копье, а [на ремне] за плечами — короткий без рукояти щит, которым они могут закрывать лицо и шею. Они прекрасные наездники и могут без труда на полном скаку натягивать лук и пускать стрелы в обе стороны, как в бегущего от них, так и в преследующего их неприятеля. Лук они поднимают до лба, а тетиву натягивают до правого уха, отчего стрела пускается с такой мощью, что всегда поражает того, в кого попадает, и ни щит, ни панцирь не может отвратить ее стремительного удара» (Procop., ВР, I, 12–15; пер. А. А. Чекаловой). Агафий добавляет, что некоторые римские всадники имели более длинные копья — сариссы (Agath., II, 8). Кроме того, всадники могли спешиваться и сражаться в правильном пешем строю (Procop., BG, IV, 35, 135)[991].
Рис. 84. Всадник и пехотинец VI в. (по изображению на пластине из Трира).
Реконструкция И. В. Кирсанова.
Преимущества новой римской тактики над тактикой противников Империи наглядно проявились во время войн с готами, использовавшими те же самые методы ведения боя, какие были у них в IV–V вв. Во время осады королем Витигисом Рима небольшие кавалерийские отряды Велисария постоянно наносили противнику ощутимый урон, «Разница в том, — сообщает Прокопий, — что почти все римляне и их союзники гунны являются хорошими стрелками из луков верхом, а из готов с этим делом никто не знаком, но их всадники привыкли пользоваться только дротиками и мечами; их же стрелки сражаются пешими и вступают в бой, прикрытые рядами тяжеловооруженных воинов. Поэтому их всадники, если идет не рукопашный бой, не имея чем защищаться против врагов, пользующихся луками, легко ими (стрелами) поражаемые, гибнут, а пехотинцы никогда не могут произвести нападения на всадников» (Procop., BG, I, 27, 106; пер. С. П. Кондратьева).
